Молоток и гвозди

Я киваю.
—Ладно, это то, о чем и я думала.
—Ты уверена, что мне не нужно надрать кому-то задницу?— Нейт спрашивает, сузив глаза.
—Уверена,— я ухмыляюсь.
—Ты просто должна напомнить парню, который создает тебе проблемы, что у тебя есть три старших брата. И он больше не нарушит твой покой, обещаю.
—Да, я знаю. Много раз использовала этот приемчик,— смеюсь я.
Затем нахожу номер и иду к двери.
—Увидимся, бро,— кричу через плечо.
—Увидимся,— откликается Нейт.
Я выхожу из здания, поворачиваю к своему грузовику и врезаюсь в твердое тело. Мускулистые руки обнимают меня, когда я сыплю проклятьями. Я уверена, что не собираюсь падать, и понимаю, что крепкое тело, к которому я прижата, без рубашки и мокрое от пота. Хотя пахнет фантастически. На самом деле, он пахнет как Нолан… черт возьми!! Я смотрю в сапфирово-голубые глаза мужчины.
Я отталкиваюсь от него, и он легко отпускает. Он тяжело дышит и одет в спортивные шорты. Ммм, привет, ходячий секс! Кто знал, что все это находится под его одеждой? Я знала, что он мускулистый, когда он вчера поцеловал меня и прижался ко мне, но не ожидала, что он будет чертовой фитнес-моделью!
—Харли, что ты здесь делаешь?— Нолан спрашивает с хмурым взглядом и упирается руками в бедра.
—Мой офис здесь,— говорю я ему, указывая на него.— Что ты делаешь здесь?
—Мой офис в нескольких кварталах. Я занимаюсь пробежкой в обеденный перерыв.
—Ах, да. Но ведь сегодня суббота же. Почему ты на работе в субботу?
—Нужно кое-что наверстать,— он пожимает одним плечом.
—У тебя нет жизни вне работы, так?
Он бросает на меня скучающий взгляд.
—Я даже не собираюсь разговаривать с тобой об этом,— он бормочет и начинает уходить.
—Эй! Подожди секунду, я должна кое-что рассказать,— я кричу, после того как начинаю бежать, чтобы догнать его.
—Если это что-то колкое, оставь при себе.
—Это на счет твоего дома, хрен,— я шиплю.
Он оборачивается.
—Ты знаешь, у тебя действительно плохие навыки общения для того, кто владеет бизнесом.
—Я нормально общаюсь со всеми остальными. Видимо, с вашим всемогуществом я не в силах справиться.
—Ты называешь всех своих клиентов членами?— он фыркает.
—Только одного.
—С тем, как ты себя ведешь, я удивлен, что ты вообще знаешь, что такое член,— он рявкает мне в лицо.
Я задыхаюсь от возмущения.
—Что, черт возьми, это должно означать?— я пронзительно кричу, хотя чертовски хорошо понимаю, о чем он говорит.
Буквально, это означает, что ни один парень не хочет меня.
Он делает глубокий вдох и закрывает глаза.
—Ничего, забудь, что я сказал. Что там насчет моего дома?— спрашивает он спокойно.
—О, нет. Тебе есть что сказать? Скажи мне это в лицо,— я огрызаюсь.
Он прищуривает глаза, и я вижу, как в них кипит ярость.
—Ты ведешь себя, как мужик, ругаешься как сапожник, и ты — самая несносная женщина, которую я когда-либо встречал!
—А теперь скажи мне, что ты чувствуешь на самом деле,— я бормочу, замирая.
Он поднимает руки.
—Видишь, вот о чем я говорю!
—Переживешь,— я раздражаюсь.
—Просто скажи мне, что тебе нужно сказать, и я пойду,— бухтит он.
—Я нанимаю электрика, нужно обновить проводку.
—Ладно, прекрасно, хорошо. Увидимся,— он бормочет, прежде чем побежать по улице.
Я смотрю на его спину, пока он бежит. У него хорошая спина. И хорошая задница. Жаль, что она потрачена на такого засранца.
    
Глава 4
Нолан
Я паркуюсь перед своим домом. Смотрю на окна, где будет мой кабинет, и там горит свет. Какого хера? Никто не должен быть здесь в десять часов вечера. Я оглядываюсь по сторонам и вижу грузовик Харли, припаркованный возле мусорных баков. Черт, причина, почему я приехал так поздно — чтобы не встретить ее. Итак, остаться или уехать? Уже неделю я здесь не появляюсь и умираю, как хочу увидеть, как все продвигается. К черту все, пойду.
Выхожу из машины и иду к парадной двери, спокойно открываю дверь и вхожу. Я слышу Харли, она что-то кряхтит и пыхтит. Что она делает? Подхожу к дверному проему, ведущему в кабинет и чуть ли не получаю сердечный приступ. На высокой лестнице в центре комнаты Харли. Она держит лист гипсокартона над головой в одной руке, в то время другой рукой пытается закрепить его на место. Она сошла с ума? Она не может делать что-то подобное сама!
—Иисус Христос, Харли!— я срываюсь к лестнице.
Быстро поднимаюсь к ней и придерживаю лист позади нее, пока она тянется к потолку. Харли выпаливает «спасибо» и продолжает прикреплять лист к профилю. После сделанного мы спускаемся с лестницы. Я наблюдаю за Харли, когда она идет к другим листам гипсокартона, уложенным возле стены. Вытаскивает свою рулетку и протягивает во всех направлениях, делая пометки карандашом. Она полностью игнорирует тот факт, что я стою здесь, или что просто помог ей.
—Что ты делаешь здесь так поздно?— спрашиваю я.
Она пожимает плечами.
—Работаю,— говорит она, не отводя взгляд от того, что делает.
Я подхожу к ней. Меня смущает ее поведение. Она очень подавлена сейчас, и это пугает меня. Я нежно беру ее за руку и поворачиваю к себе. Она вздыхает, потупив глаза в пол.
—Ты могла получить тяжелые травмы, и рядом бы никого не было, чтобы помочь. О чем ты думала?— спрашиваю я мягко.
—Я пытаюсь не думать, вот в чем суть. Работа помогает мне не думать,— бормочет она.
—Почему ты не хочешь думать?— я хмурюсь.
—Потому что сегодня плохой день, и я не хочу думать об этом, хорошо? И говорить об этом тоже не хочу,— фыркает она, поднимая свои изумрудно-зеленые глаза.
Проклятье, не думаю, что когда-либо видел ее настолько расстроенной.
Она вырывает руку из моей хватки и возвращается к гипсокартону.
—Послушай, ты не можешь делать это сама…
—Тогда помоги мне.
После секундного размышления я соглашаюсь.
Она только поднимает брови, не говоря ни слова. Я снимаю свою рубашку, чтобы не испортить ее, и остаюсь в черной футболке и джинсах. В течение следующего часа-полутора мы работаем в комфортной тишине. Харли дает мне указания. Как только потолок закончен, Харли начинает убирать свои инструменты. Я помогаю ей в полном смятении. Никогда не думал, что она способна так долго молчать. Я так больше не могу. Это неестественно. Настолько она меня раздражает, это просто неправильно.