На исходе алого заката (СИ)

Нет с ней смысла разговаривать. Не поймёт, как сильно нужна мне…
Языком пробую на вкус, прокладывая влажную дорожку вверх. Зажимаю нежную кожу шеи губами, жадно прикусываю, ласкаю. И её судорожный вздох, почти стон, выбивает к чёрту все предохранители.
— Ппрекрати, — запинаясь, просит жалобно, когда я снова кусаю её, наказывая за ложь. — Слышишь?
Сука вцепилась ногтями в голые плечи, пытаясь оттолкнуть. А меня это только сильнее провоцирует.
Нет, Смит, нет… Ни черта не будет по твоему.
— Брукс, я не хочу, хватит! — испуганно звучит её голос, когда мои руки задирают футболку и пробираются под неё. — Не надо, пожалуйста!
Дурея, сжимаю его мягкое, податливое тело. До боли. До хруста в тонких косточках. Просто потому что нужна мне. Просто чтобы не сойти окончательно с ума. Просто, чтобы не сдохнуть…
Ладонь скользит вдоль позвонков, и я чувствую, как её спина покрывается мурашками. Я будто пьяный в хлам. Ни черта не соображаю, хочу её губы, но девчонка начинает ожесточённо лупить меня, не позволяя даже прикоснуться к лицу. Вертит головой будто в агонии. Выкручивается, пытается отойти, но я ловлю, крепко стискивая её запястье и дёргая на себя.
Валится стул, рукой цепляет стакан, и стекло разлетается на маленькие осколки.
— Отпусти, отпусти меня немедленно! — срывается на хрип.
У меня внутри загорается какой-то дикий, первобытный инстинкт… Желание сломать её, подчинить себе, захлёстывает так сильно, что самому в этот момент становится страшно. Потому что понимаю: не отпущу, не позволю ей уйти сейчас.
Толкаю её к столешнице. Подхватываю за ягодицы и сажаю на стол, позабыв о том, что там рассыпана мука.
Бьётся головой о шкаф, выставляет между нами руку, снова пытаясь защититься. Замирает всего на мгновение, и, мы, тяжело дыша, смотрим друг на друга.
Глаза в глаза.
Тараня взглядами, полными всего… Моей больной потребности. Душащих её слёз. И общего безумия.
Мой мотор стучит так, что кажется ещё секунду и разорвётся. Остановится. Не выдержит.
А в её зрачках плещется страх.
Страх того, Смит, что неизбежно между нами произошло бы. Не тогда, так сейчас…
  
Глава 12 Рид
 
Она испуганно замирает, убирает ладошку, упиравшуюся в моё плечо, а я на секунду прикрываю глаза, пытаясь взять себя в руки.
Но ни черта не выходит.
Не могу.
Не хочу.
— Отойди от меня…
— Нет.
— Я прошу тебя, — её голос звучит глухо, и в нём чувствуются рвущиеся наружу слёзы. Но мне эгоистично наплевать.
— Проси. Дерись. Делай, что хочешь. Я не отпущу, — качаю головой. Она шокировано приоткрывает рот и нервно сглатывает.
Не надо так смотреть на меня. Будто ты не понимаешь, что происходит. Словно ты не осознаёшь, что творится со мной.
Я загибаюсь, Смит. Мне нет покоя. Я совершенно помешался на тебе.
— Я ничего не хочу, неужели не видишь? — спрашивает, срываясь на крик.
Вздрагивает, когда я одним движением решительно притягиваю её к себе. Сжимаю пальцами лицо, не позволяя отвернуться или отстраниться.
Смотрю на неё. Даже спустя столько лет мы с ней словно разноимённые полюса магнитов.
— Остановись, прошу тебя, — порывисто шепчет, опаляя мою кожу своим дыханием.
В стеклянных глазах вижу застывшие слёзы, и злость в секунду берёт надо мной верх.
— Нет…
— Но я не хочу, — повторяет упрямо, начинает сопротивляться, и я делаю единственное, что могло бы удержать её.
Целую, отчаянно прижимаясь к горячим, мягким, губам. Проваливаясь в темноту, засасывающую в такую глубь, что не выбраться. Задыхаясь от трепетного чувства, расползающегося под кожей. Раздирающего грудину. Заставляющего терять голову.
Я и забыл каково это. Целовать Её… Если бы помнил, непременно был бы уже на дурке.
Девчонка напряжена до предела. Мычит, плотно сжимает рот и упрямо пытается отодвинуться от меня.
Отстраняюсь. Как под гипнозом, заворожённо и бесконечно долго смотрю на то, как неровно она дышит. С каким-то извращённым удовольствием наблюдаю за тем, как по раскрасневшимся щекам катятся извилистыми дорожками прозрачные слёзы.
 
— Не смей так делать, — судорожно втягивая носом воздух, говорит она полушёпотом. Резким, как рвущийся шёлк.
— Замолчи…
Ещё раз крепко прижимаюсь к её губам, игнорируя ожесточённое сопротивление. Одной рукой тяну к себе за талию, пальцами второй — грубо сжимаю скулу.
Она вся дрожит, и я совсем некстати думаю о том, дрожит ли она вот также под ним…
В голову моментом ударяет ревность. Тёмная. Ядовитая. Уничтожающая. Не имею никакого права на неё, но вопреки всему, напрочь исчезают остатки здравого смысла.
Настойчиво мучаю её губы. Влажные, идеальные, сводящие с ума. Такие прекрасные на вкус… Мокрые и солёные от хлынувших бесконечным потоком слёз. Слёз, которые она опять льёт из-за меня дебила…
В какой-то момент Дженнифер устаёт со мной бороться и беспомощно сдаётся. Её рот приоткрывается, позволяя, наконец, ворваться внутрь и почувствовать жар её языка своим.
Никогда прежде не думал, что можно настолько нуждаться в том, чтобы просто поцеловать кого-то…
Непроизвольно стонет, когда моя ладонь путается в её волосах. И мне сносит башню от этого вспарывающего глотку звука.
Мысли смешались. Всё как в бреду…
Она вырывается.
Бесполезно.
Пытается свести колени, но я лишь теснее прижимаю её, хнычущую, к себе, принуждая сдвинуться к самому краю.
И едва не теряю рассудок, когда наши тела касаются друг друга.
Снова целую её рот. Отчаянно. Дико. Безумно. В порыве злости вонзаюсь зубами в мягкую плоть. Кусаю и тут же ласкаю. Запускаю язык. Жадно и глубоко, не обращая внимания на то, что… не отвечает. На то, что царапает ногтями плечи, по-прежнему не отзываясь.
Но оторваться нет сил. Остановиться я уже не могу. Хочу, чтобы она расслабилась, доверилась, подчинилась, — да что угодно… Лишь бы позволила мне сделать то, чего я так сильно желаю. То, что нужно нам обоим. Как чёртов спасательный круг горе-утопающим.
— Нет, не… — задохнувшись посреди фразы, резко замолкает.
Потому что я, движимый инстинктами и дурной страстью прижимаюсь к ней ноющим пахом. Меня кроет от оглушающего, острого и болезненного ощущения контакта с её телом.
Закрываю глаза, не позволяя отстраниться, не отпуская.
Дьявол, так сильно хочу её…
Дженнифер замирает, пытаясь подавить вздох дурманящего мозги предвкушения и липкого страха. Теряется, словно её одолевает сомнение. Будто всё же… она, как и я, не может справиться с тем, что сейчас происходит.
И эта заминка мне только на руку. Снова штурмую её губы. Прихожу в бешенство, не чувствуя ответа.
Нет, только не так, Смит. Ты же знаешь, что я не отступлю. Не теперь, когда мне плевать на всё и на всех. Не вынуждай брать грех на душу. Не отмоюсь ведь потом…
Бьёт со всей дури меня в грудь, вынуждая всё же отстраниться. Смотрю, как маньяк, на её влажные, припухшие от моих укусов губы. Хочу снова приблизиться, но она даёт мне настолько отрезвляющую пощёчину, что даже в ушах звенеть начинает.
Моргаю, находясь в ступоре. Ладно… Признаю. Заслужил.
— Какого дьявола ты себе позволяешь, Брукс? — шипит, сверкая глазами, в которых плещется обида, перемешанная с гневом.
— Сюда иди, — хватаю ее за руку, но она снова хлещет меня по лицу.
— НЕНАВИЖУ!!!! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!
Ещё больнее. Но чёрт. Мне это даже нравится в какой-то степени. Умом понимаю, что это нездоровая тема, но кому сейчас до него есть дело…
— Я СКАЗАЛА: НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!
Такой металл в голосе, что это всё же заставляет меня считаться с ней.
Повисает пауза, в течение которой она прожигает меня взглядом, преисполненным ярости.
— Почему ты меня не слышишь? Тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной? — нападает с вопросами. — Выбрал новый способ для того, чтобы меня унизить?
— Что ты несёшь? — выдыхаю я, отступая назад и запуская пятерню в волосы. Мне надо остыть. Потому что я близок к тому, что просто возьму своё, даже если она против. Так ведь нельзя, Брукс. Одурел?