Пятничный я (СИ)
— Иди сюда, и я тебе все расскажу, Эйсон. Иди уже, и я помогу тебе раздеться, а то ты, того гляди, вообще все пуговицы на своей одежде от нервов оторвешь.
— Ты говоришь со мной, как с ребенком!
— Ну так и не веди себя, как ребенок, любовь моя! Я правда расскажу тебе все, что ты захочешь, и не сделаю ничего, против чего ты категорически будешь возражать. Но мне очень нужно сейчас твое тепло рядом. Нужен ты, чтобы обнять, прижаться… Знаешь, помирать совсем не весело…
— Это шантаж, — сказал Эйсон и принялся расстегивать штаны.
— Ага! — подтвердил Яннис, с жадностью следя за его пальцами.
Эйсон стащил через голову рубашку, потом, усевшись на край кровати, скинул сапоги и, наконец, поднявшись потянул вниз штаны… Яннис шустро переместился ближе и взялся за шнурок, удерживавший на бедрах Эйсона подштанники. Член горе-супруга был полувозбужденным и красивым до умопомрачения. Яннис отвел его носом в сторону и поцеловал складочку кожи между яичками и ногой, одновременно вдыхая ни с чем не сравнимый запах тела Эйсона. Пахло травами и немного потом. Так вкусно, что Яннис даже заскулил от восторга. А потом, не имея сил удержаться, обхватил руками бедра мужа, одновременно запуская пальцы между половинками его ягодиц. Плотное колечко мышц испуганно поджалось, и Яннис притормозил, очнувшись.
— Ложись рядышком и спрашивай, — отстранившись, со вздохом проговорил он и свернулся клубком вокруг своего каменно стоявшего члена.
Эйсон — красный и тоже взволнованный до сбившегося дыхания — послушался и торопливо, пряча глаза, забрался под одеяло. Яннис тут же устроил его на спине, а после забрался ему под мышку, всем телом вытянувшись вдоль его бока и закинув ногу ему на бедра.
— Ты так славно смущаешься и краснеешь, что хочется немедленно тебя зацеловать, Эйсон. А после и еще чего-нибудь сделать…
— Как тебя зовут, Яннис? — перебил горе-супруг. — Как тебя на самом деле зовут? Сколько тебе лет? И… И кто ты? Кого тебе пришлось оставить в том мире, из которого ты… пришел?
Яннис вздохнул, подвигался, удобнее пристраивая буквально звеневший от прилива крови член и якобы случайно опустил руку рядом с мужским достоинством супруга, попутно погладив его.
— Звали, Эйсон. Это уже в прошлом. Там, в том мире, я погиб во время военной операции.
— Ты был солдатом?
— Да. Меня звали Александр Иртеньев. И мне было… ну почти столько же лет, сколько тебе сейчас. Чуть больше.
— И ты был старшим, — уточнил Эйсон, не столько спрашивая, сколько утверждая.
— В моем мире нет такого разделения. Есть мужчины, есть женщины. По традиции мужчины, ну вроде как, сильный пол. Стало быть, главнее. Но в реальной жизни всегда главнее тот, у кого характер потверже… — Яннис опять вздохнул. — Но это никак не сказывается на том, кто сверху в постели. Многие и снизу умудряются вертеть верхними так, что любо-дорого.
— Ты… Ты любил там кого-то? У тебя были дети? Муж?.. Или жена?.. Ты был… Ты был снизу или сверху?
— Нет, никого у меня не было, — ответил Яннис, решив не вдаваться в подробности. — Я был женат на своей службе. И она-то меня и доконала. Но, знаешь, Эйсон, я ни о чем не жалею. Потому что здесь судьба мне подарила тебя. И с тобой мне совершенно все равно где быть — сверху или снизу. Эм… Ну то есть я имел в виду, что я хочу тебя и так, и так!
— А как больше хочешь сейчас? — Эйсон задержал дыхание, а Яннис почувствовал, как у него под рукой кое-что весьма впечатляющее шевельнулось и еще больше окрепло.
«Полизать!» — муркнул Жиробас. «Трахнуть!» — рыкнул Черт. «Дай ему побыть сверху!» — мягко посоветовала Ангела, и Яннис засмеялся. Уединение оказалось весьма спорным. Но, видимо, теперь его жизнь всегда будет именно такой.
Он послушался Ангелу и ничуть не пожалел. Эйсон был робким и неловким, его постоянно приходилось подбадривать и направлять. Да и кончил он задолго до того, как сам Яннис, которому поначалу было чувствительно больно, успел приблизиться к пику своего наслаждения. Но он все равно был в полнейшем восторге: Эйсон хотел его, Эйсон справился со своими давними предубеждениями и страхами, Эйсон решился, открылся перед Яннисом и был готов принять его в качестве своего мужа, члена своей семьи, продолжить строить совместную жизнь несмотря ни на что. А любовь… Ну что любовь? У него самого ее было так много, что наверняка хватит на двоих. Нет, на четверых. Ведь еще были Альф и Лута. Дети Эйсона, к которым сам Яннис привязался, как к своим…
Это «как» вновь царапнуло что-то в душе, но счастье, которое буквально переполняло душу, мгновенно залечило эту ранку. Тем более что Эйсон, отдышавшись и вновь прелестно смущаясь, предложил помочь Яннису с его стояком. Яннис, грешным делом, рассчитывал на минет, однако его горе-супруг на подобное все же не решился, ограничившись тем, что стал ласкать Янниса рукой. Но ему хватило и этого. Вскрикнув, он забрызгал спермой живот себе и залил пальцы Эйсона.
— Ты совсем другой на вкус, — заметил тот, и Яннис, разлепив глаза, задрал бровь. — Не такой, как я сам, — пояснил Эйсон и вновь лизнул свои пальцы.
— Ты сводишь меня с ума, — качая головой сказал Яннис и притянул мужа к себе для поцелуя.
— Ты даже не представляешь, что сам делаешь со мной. Даже не представляешь… — Эйсон вновь двинул рукой по члену Янниса, а после просто принялся его рассматривать, периодически трогая большим пальцем кольцо пирсинга. — Это же, наверно, очень неудобно.
Яннис пожал плечами. Теперь он уже привык, а поначалу ругался на дурачка, в чье тело попал, страшно. Из-за вставленного в уретру металла ходить в туалет по малой нужде приходилось… с осторожностью. Струя могла ударить под любым углом или разбрызгаться веером. Так что в конце концов, смирившись, Яннис стал писать сидя, как девочка. Конечно, когда его никто не видел.
— Не моя была идея. Мне все это в комплекте досталось. Тебе не нравится?
— Меня это заводит до трясучки, Ян… Или?
— Ян, — твердо подтвердил бывший майор Александр Иртеньев. — Пусть прошлое остается в прошлом.
— А пресветлый лир?.. Он тоже, как и ты?..
Яннис оживился.
— Самое забавное, что я о нем в своем мире слышал. Он был крутым парнем и там. Чемпион, победитель… А потом что-то случилось, какая-то трагедия… Не помню. Помню только, что еще подумал тогда: жаль парня. А он, оказывается, здесь…
Яннис покачал головой и сладко зевнул. Эйсон засуетился и куда-то полез из кровати. Яннис цапнул его и притянул обратно.
— Ты устал. Тебе отдохнуть…
— Вот и полежи рядышком, как обещал. У меня еще к твоим родинкам незаконченное дело есть. Помнишь?
Яннис снова нежно потрогал вход в тело Эйсона, оглаживая его и ощущая ответный трепет. И тут же почувствовал, как пальцы мужа подобрались к его собственному заду.
— Ты там такой скользкий и раскрытый… — шепнул Эйсон.
— А ты узкий и сухой. И это надо срочно исправить, — Яннис зевнул так, что челюсть хрустнула. — Нет. Наверно, все-таки не срочно. Но утром… Аууу! Да… Точно. Аууу! Утром…
И все произошло так, как он решил. Родинки были чудесными и совершенно точно обрадовались Яннису. Он целовал их и лизал, впрочем, все чаще смещаясь чуть в сторону, к плотно сжатой звездочке ануса. А после все-таки передал привет им кое от кого, как и обещал. Ну, а после еще разик… И уже нацелился на третий заход, когда Эйсон заворчал недовольно о том, что ему, между прочим, сегодня еще в седло… Тогда они оба еще были уверены, что тут же уедут в Несланд Эльц…
Точнее так: сначала заедут в Академию, чтобы забрать из кабинета дора Тарона драконий меч. А кроме того Яннис планировал узнать, не пришла ли на его имя почта из Несланд Эльца. Вопрос этот Эйсона волновал и смущал так сильно, что Яннису теперь и самому страстно хотелось выяснить, что же именно муж прислал ему. Движимый любопытством, он, конечно же, попытался выяснить это у самого Эйсона, но тот молчал, как партизан на допросе, тем самым доведя Янниса до столь острого приступа любопытства, что аж чесалось везде.