Пятничный я (СИ)
Чешуйки на голове были жесткими настолько, что Яннис чуть не порезался. А вот более мелкие, которые обнаружились ближе к шее, оказались на ощупь куда приятнее. Но самое главное, и те, и другие были теплыми, живыми. «Хорошие мои! — подумал Яннис счастливо. — Нашлись!» Кадехо заскулили, закрутились и вновь сунулись лизать Янниса в лицо.
— Кыш, стойте, остался еще один вопрос: почему я с вами связаться никак не мог?
Черт и Ангела подняли морды и уставились на Янниса своими невероятными глазами. На мгновение снова приоткрылась бездна их ментального мира — словно ураганный порыв ветра, ворвавшийся в форточку, и Яннис кивнул, соглашаясь.
— Да. Кажется, понял. Если бы вы не закрывались от меня постоянно, я бы уже давно свихнулся. Вы еще не умеете контролировать свою силу. А я, похоже, не готов ее через себя пропустить без потерь, — Яннис вздохнул и, кряхтя, поднялся на ноги. — Но это не беда. Будем учиться. Так ведь, малыши вы мои перерощенные?
Кадехо тоже вскочили и запрыгали вокруг с тяжеловесной грацией.
— Тихо! — приструнил их Яннис, опасаясь, что на радостях его сейчас снова свалят, а после просто затопчут.
Взгляд его скользнул вдоль коридора и остановился на том самом месте, где еще совсем недавно жался от страха какой-то тип. Теперь там было пусто. Яннис усмехнулся и скомандовал: «Взять!» Понятно, что далеко убежать этот гондон не сумел, и через пять минут Яннис уже смог рассмотреть, кого именно кадехо оставили в живых. Злобно, по-кошачьи или, скорее, по-змеиному шипя ему в спину, они быстро пригнали своего пленника назад.
— Дорогой дядя! — всплеснув руками, воскликнул Яннис и осклабился. — Какая встреча!
— Ы-ы-ы-ы! — завыл Титус и снова попытался сбежать.
Был он явно не в себе, смотрел дико, а из уголка рта у него тонкой струйкой сбегала слюна. «Пиздец котенку!» — подумал Яннис с некоторым сожалением — стало очевидно, что допрос с пристрастием устроить не выйдет. А жаль.
Ухватив шарахнувшегося дядюшку за шиворот, Яннис подволок его поближе и занялся обыском. Во внутреннем кармане плотной куртки или камзола — в этих тонкостях бывший майор пока так и не разобрался — обнаружились какие-то бумаги. Яннис переложил их в карман своих штанов. Во вместительном кошеле на поясе были деньги и… кольцо. Яннис вынул его, осмотрел и сразу понял — оно. Именно таким и должно было быть кольцо Несландов, кольцо, которое Эйсон выбрал для того, чтобы Яннис носил его в качестве обручального. Оно было с одной стороны филигранно изящным, а с другой — очень мужским. Крупный плоский камень, украшавший его навершие, был прорезан витиеватой буквой «Н».
Яннис еще немного полюбовался им и… тоже сунул в карман. Об этом еще надо было подумать. Эйфория, в которую он впал, прочтя письмо горе-супруга, после всего пережитого как-то спала. И радость от того, что Эйсон все-таки решился сказать что-то более или менее приветливое и теплое, несколько омрачилась простым осознанием того, что, надев это кольцо, Яннис тем самым признает свое подчиненное положение и унижающий его мужское самолюбие статус младшего. Хотя…
Яннис тряхнул головой. Нет. Думать обо всех этих тонких материях он совершенно точно будет потом. Дорогой дядюшка дергался и скулил, а потом описался — Яннис понял это по донесшемуся до него резкому запаху.
— Сука! И что мне теперь с тобой делать?
— Ы-ы-ы-ы-ы, — выл Титус и дико косился на двух кадехо у себя за спиной.
«Придется тащить с собой, — понял Яннис и вздохнул. — Может, мэтр Шуппе или Марика смогут вернуть ему разум? И тогда сведения в башке у дорогого родственничка станут доступны… Но как это сделать? Карету придется бросить. „Рулить“ ей самостоятельно не удастся, а больше править ей некому — возничих или тоже… гм… сожрали, или они разбежались от страха».
Затащив дядюшку в дом и привязав его для надежности к стулу, Яннис пошел обратно в комнату, где его чуть не оприходовали на двоих. Веревки на ножках стола заставили передернуться. А резко накатившее воспоминание — чужие пальцы, орудующие в заднице — и вовсе пробрало до печенок. Теперь он это все забудет не скоро… Брр. А ведь он себя еще ел поедом, за то что тогда, у себя в комнате в Несланд Эльце, изнасиловал незваного гостя! Знал бы, что все так повернется — заебал бы до смерти. Паскуда!
Яннис убрал меч в ножны, а после уже привычным жестом запахнул ремень на талии… И только тогда понял, что на нем чего-то не хватает. Причем чего-то более чем важного. Магический мешок! На ремне остались лишь полоски кожи, при помощи которых он к нему и крепился. Сам же кошель, как его называл неизвестный маг, исчез… Яннис осмотрелся. Нету. Тогда он кинулся в соседнюю комнату, одновременно давая установку кадехо искать вполне конкретный предмет. Но и среди обгрызенных костей, в которые превратились солдаты дора Титуса, ничего хотя бы отдаленно похожего на магический мешок Кориса не нашлось.
И что это могло значить? Самые скверные предположения закрутились у Янниса там, где обычно обреталась его знаменитая интуиция. Сам собой мешок из дома уйти не мог. Значит, его кто-то унес. Кто? Кто-то, кому неизвестный маг отдал его еще до того, как пошел насиловать Янниса? Но тогда он, скорее всего, просто спокойно снял бы его с ремня, а не стал резать ремешки крепления. Вторая версия была куда как неприятнее: маг отрубил кошель от крепления второпях, в тот самый миг, когда в дом ворвались кадехо. Когда убегал от них сам… Меч дора Тарона оставил, не пожелав связываться с непростой магической вещью, привязанной к конкретному человеку, да еще слишком узнаваемой, а вот кошель… Кошель, сука, унес.
«Ищем мага!» — велел Яннис и передал Черту и Ангеле картинку — он сам, привязанный к столу и некто у него за спиной. Кадехо закрутили головами и заскулили непонимающе и растерянно. Яннис поманил их к тому месту, где достаточно долго простоял этот мерзавец — к торцу стола, к которому был привязан, и велел взять след, чтобы искать по запаху.
Черт и Ангела принюхались вполне по-собачьи и даже побежали по комнате к неприметной двери в углу — той самой, про которую Яннис необдуманно решил, что обследует то, что за ней, потом… Вот только, выскочив на открытую террасу, куда она и вела, оба кадехо вдруг начали чихать, тереть лапами носы, а после заскулили потерянно. Яннис присмотрелся — терраса и ступени были сбрызнуты какой-то жидкостью. Присев на корточки, он мазнул по ней — маслянистая. И запах мерзкий. Как видно, как раз такой, чтобы отбить нюх канисам. Но и на кадехо эта пакость подействовала вполне эффективно. Вот дрянь запасливая! Даже такой вариант предусмотрел. И ведь опять не магия в чистом виде, а именно зелье! Какой-то он, что ли, спец именно по зельеварению? Вечно недомытый профессор Снегг, твою мать!
Яннис выругался и поднялся на ноги. С террасы ступени убегали через неширокий двор в лес. Снег на открытом пространстве еще хранил несколько глубоких следов, но они упирались в пятачок, истоптанный копытами… Яннис двинулся по ним вокруг дома. Следы предсказуемо довели его до сарая, в котором испуганно покрикивали те саримы, что привезли Титуса со всей честной компанией сюда, в этот самый домишко, возле которого Яннис теперь и бродил. Пересчитав четвероногий транспорт, он понял, что здесь действительно только те звери, которые были в составе группы Титуса: шесть животин, на которых верхом ехали солдаты, и четыре, тащившие карету. Но ведь чертов маг не на метле сюда прилетел!
Яннис вздохнул: все было ясно — на чем эта паскуда добралась, на том и выбралась. И, судя по тому, что сарима ему подогнали прямо, считай, к крыльцу, был он не один. Тот самый проклятый слуга? Ловкая тварь… Что и говорить… Ловкая и умная. Сразу сообразил, что дело пахнет керосином, оседлал саримов и свалил, вовремя прихватив и своего сильно охочего до Яннисовой задницы господина…
Тоже седлать сарима и преследовать эту парочку? Но куда тогда девать дядюшку? Да и кадехо по следу идти теперь не смогут — зелье не пустит. Вот ведь зараза какая. И Титус теперь — овощ. Не спросишь у него, что ж за хмырь его в ежовых рукавицах долгов держал. И сам этот тип, чтоб у него хуй усох, а яйца распухли, утек, как песок сквозь пальцы…