Найти Элизабет
Я снова занервничала, но тем не менее подошла к столу и села на деревянный стул. Стойка была в паре шагов от нас. За ней спиной ко мне расположились одетые в черное люди, загораживая от меня женщину, которая их обслуживала.
– Ты так быстро вернулся, Фрэнк? – услышала я ее голос. – Даже двух часов не прошло.
Я оперлась локтями о стол. Его поверхность оказалась скользкой от пролитого пива, и рукав кардигана тут же намок. Я принялась стаскивать с себя мокрую кофту. В следующую секунду дверь открылась, и в зал вошел тощий человек. Его лицо блестело испариной.
– Привет, красавица, – произнес он и навис над моим столом. Капля пота с его лица упала мне на грудь, и я почему-то подумала о маминых слезах на шелковой ночной рубашке моей сестры. Прямо на моих глазах влажный кружок распространился дальше. Ткань тотчас сделалась прозрачной, и я попыталась не дышать, чтобы влага не прикоснулась к моей коже под одеждой. Мужчина что-то произнес, но я не разобрала ни слова, чувствуя лишь, как его дыхание касается моей макушки. Меня почему-то тотчас бросило в пот. Неожиданно мне была невыносима сама мысль о том, что может произойти дальше, если я заговорю с этим человеком.
– Ну так как, да или нет? – спросил он, но я предпочла отвернуться.
В следующий момент Фрэнк направился ко мне и даже подмигнул на ходу. У меня было странное ощущение, как будто я заняла место Сьюки. Как будто я была в пабе с мужем, который угощал меня из своего кармана. Но где же сейчас она сама? Неужели мы поменялись с ней местами? Может, Сьюки дома, с родителями, раскладывает пасьянс или слушает радио?
Фрэнк поставил кружки на стол и посмотрел в сторону потного мужчины. Движения его были нарочито медленными.
– Чем могу помочь, приятель? – спросил он.
Тот в примирительном жесте вскинул ладони и попятился от нашего столика. Я облегченно вздохнула и взяла ближайшую ко мне кружку. Судя по цвету напитка, там было налито пиво. Не хотелось, чтобы оно оказалось и в моей.
– Имбирный эль, – успокоил меня он. – Не возражаешь?
Я кивнула. Как хорошо, что ему хватило ума не брать для меня пива. Тем временем в паб ввалилась толпа посетителей, и внутри тотчас сделалось тесно и шумно.
– Привет, Фрэнк, – крикнул кто-то, когда он проходил мимо. – Смотрю, вы вдвоем снова вернулись к нам на юг.
– Верно, – ответил Фрэнк, не сводя с меня глаз.
Я смотрела на свои голые колени и скребла ногтями покрасневшую кожу.
– Просто ты на нее похожа, – пояснил Фрэнк и взял меня за подбородок. Я улыбнулась.
Нет, он меня не убедил, но я все-таки улыбнулась. Фрэнк на какой-то миг, словно кот, закрыл глаза и наклонился ко мне.
– А как идут дела у вас дома? Все по-старому?
Его рука сжимала кружку, и ему на большой палец медленно стекали капельки влаги, словно слезы, задерживаясь на миг в ногтевой лунке.
– Да нет, – рассеянно ответила я, глядя на его влажный ноготь. – Мама с папой сильно переживают…
– Эй, Фрэнк! – крикнула с другого конца зала какая-то размалеванная особа. – Ты не забыл, что обещал мне нейлоновые чулки?
Фрэнк повернулся вполоборота, чтобы кивнуть ей, затем снова посмотрел на меня.
– А Дуглас? – спросил он. – Он все еще с вами?
– Где же еще ему быть?
– Ну, не знаю, вдруг он повзрослел и куда-нибудь уехал. И больше не ходит хвостом за твоей матерью в надежде чем-нибудь поживиться.
– Он наш жилец. Он платит за еду.
– Ваш жилец, да как же я мог забыть? Но это ты так считаешь.
Фрэнк сделал долгий глоток, и в тот момент, когда он собрался опустить локоть, один из посетителей, проходя мимо него, задел его руку. Пиво выплеснулось на рукав Фрэнку.
– Ты что, ослеп, мудак? – выругался Фрэнк.
Я ждала, что он сейчас извинится передо мной за сквернословие. Но вместо этого Фрэнк одним глотком опорожнил кружку и встал.
– Пойду куплю еще выпить, – сказал он, и когда вернулся, то держал в руке стакан виски или что-то в этом роде. Я неодобрительно прикусила губу.
– Ну, ты совсем как она, – заметил Фрэнк, ставя стакан на стол. – Она тоже смотрела на меня как на последнего алкаша.
Он в игривом тосте поднял стакан. Я же отодвинула от себя кружку.
– Я просидел в каталажке целых две недели.
– Знаю. Дуглас рассказывал, – ответила я.
Интересно, может, спросить его про махинации с продуктовыми карточками? Или же он лишь сильней разозлится?
– Смотрю, этот ваш Дуглас парень не промах. Что ни спроси, он все знает.
– Это твоя женушка, Фрэнк? – спросил мужчина без пиджака, скатывая в трубку свою кепку. – Не слишком она молода для тебя?
Тот тут же послал его подальше.
– Ладно тебе, Фрэнк. Это же была шутка.
– Знаешь что, Рон? Я пойму твои шутки, когда они станут по-настоящему смешными.
Мужчина по имени Рон снова раскатал кепку.
– Отлично, – ответил он. – Ты, как всегда, сама любезность.
– Иди-ка поищи кого-нибудь полюбезнее!
– Вон он с тобой полюбезничает, милашка, – сказал Рон, обращаясь ко мне. – Надеюсь, ты с ним справишься.
С этими словами он отошел от столика. Я же, нахмурившись, посмотрела ему вслед и пояснила:
– Меня всегда принимают за Сьюки.
– Нет, неправда.
– Точно тебе говорю. Ты сам сказал, что я на нее похожа. Все остальные тоже так считают.
– Ты не очень похожа на нее, Мод. Ты все еще ребенок, да и выглядишь как ребенок.
Меня задели его слова.
– Зачем же тогда ты привел меня в паб?
– Выпить хотел, вот почему. И потому, что хотел кое-что тебе сказать.
Я допила имбирный эль и вместе с табуретом отодвинулась от Фрэнка.
– Эй, мы же с тобой разговариваем. Посмотри на меня, – попросил он, снова развернув меня к себе вместе с табуретом.
– Что ты хочешь сказать? – недовольно спросила я, понимая, что мне пора домой. – Меня ждут родители.
– Черт возьми, ты говоришь точно так же, как твоя сестра! Ты мне еще скажи, что я уже набрался и мне хватит.
– Ты, пожалуй, уже набрался, и тебе хватит.
– Вот-вот, точно как она… – Фрэнк опустил глаза и застыл на месте.
Он сидел так довольно долго, и я даже испугалась, что он про меня забыл. Я натянула на себя намоченный пивом кардиган.
– И твои родители не хотят иметь со мной никаких дел, – неожиданно произнес он. – Они думают, что я убил ее или что-то в этом роде.
Я не знала, что на это сказать, и просто смотрела на него. Мне почему-то подумалось, что в свете, падающем от барной стойки, его волосы – и даже щетина на щеках – кажутся золотистыми, как у ангела.
– Твой отец отправил мне письмо, – признался Фрэнк, уставившись в бокал с пивом. – Хочешь взглянуть?
Я не ответила, но он вытащил из кармана куртки смятый конверт и бросил его мне на колени. Это была та самая записка, которую отец подсунул под дверь в тот раз, когда мы несколько недель назад ходили к дому Фрэнка. Я знаю, что ты это сделал. Тебе не отвертеться.
Я не знала, что на это сказать. Я думала, что отец оставил записку для Сьюки.
– Знаешь, он никогда меня не любил. И я тут ничего не мог сделать. Особенно когда рядом был этот крысенок, который постоянно что-то нашептывал ему на ухо. – Фрэнк посмотрел на меня прищуренными глазами и презрительно скривил губы. – Он сказал мне, чтобы я не приходил к вам.
– Кто?
– Ваш херов жилец.
После этого я ушла, сказав Фрэнку, что он во второй раз выругался. При этом я даже поморщилась, насколько похоже на отца я это сказала. Выйдя наружу, я нашла пуговицу от кардигана. Она лежала там же, возле двери в подвал. Сжав ее в руке, я зашагала домой.
– Эй, живо отпустите меня, мудаки херовы! – кричит женщина и пытается вырваться. Полицейский держит ее за руку и что-то пишет на прилавке. – Козлы вонючие!
Я стараюсь отключить слух от ее противного голоса и медленно роняю на пол два мятных леденца. Когда они кончаются, я берусь за пластмассовое ожерелье: снимаю с нитки «жемчужины» и разбрасываю их потихоньку по комнате. Интересно, здесь, часом, не снимали какой-нибудь фильм? Потому что все вокруг кажется мне хорошо знакомым. С потолка свисает большая стеклянная люстра. Пол блестящий, черно-белый. Мое внимание сосредоточено на этих вещах, а не на людях. Не хочу думать о людях. Кричащую женщину уводят через дверь, но я все еще слышу ее визг. Мужчина, сидящий на скамье рядом со мной, начинает петь: