Лучше, чем навсегда (ЛП)
Он снимает с меня блузку гораздо деликатнее, чем в прошлый раз. Наверное, он бы и лифчик с меня сорвал, если бы эти вещи не были такими дорогими. Его прикосновения блуждают по каждому дюйму моего тела, прослеживая линию талии. В этом есть что-то одновременно дикое и покорное, а гулкие ощущения, которые одолевают меня, успокаивают так, как никогда не смогут передать слова. Он зажимает мою нижнюю губу между зубами, натягивая ее так, что на нежной коже появляются легкие синяки. Когда его язык скользит по укусу, тепло с небывалой решимостью охватывает каждую частичку меня.
Каждый нерв внутри меня наэлектризован необъяснимым чувством — чувством того, что две души соединяются вместе, что между двумя разумами поднимается священный мост, соединяющий нас тончайшей нитью во Вселенной.
С отяжелевшими веками он выливает остатки шоколадного соуса на переднюю часть моей груди, и как только липкая масса попадает на кожу, все мое тело вздрагивает. Темно-коричневая жидкость растекается по моей плоти, стекает по животу и попадает на пояс брюк.
Я откидываю голову назад, позволяя ему впиться в мою грудь, и он перекатывает мой сосок между своими длинными пальцами. Из моего горла вырывается стон, а моя рука грубо дергается в его волосах.
Он упирается пахом в мою обтянутую джинсами киску. Мое нижнее белье уже влажное от возбуждения и сковывает мои движения. Я хочу снять его. Я хочу, чтобы между нами ничего не было. Я хочу быть с ним кожа к коже.
Он дышит так тяжело, что в моих ушах это звучит как отбойный молоток.
— Будь хорошей девочкой. Расскажи мне обо всех способах, которыми ты хочешь, чтобы я тебя трахнул.
— Я хочу, чтобы ты трахал меня так сильно, что я забуду свое собственное имя. Я хочу, чтобы я несколько дней не могла ходить прямо. Я хочу, чтобы у меня по всей коже были синяки от твоих рук и зубов, и чтобы моя киска так болела, что я не могла представить, что когда-нибудь еще смогу принять тебя в себя.
— Блять, да.
Я действую на автопилоте, когда снимаю его рубашку через голову, отбрасывая ее куда-то в сторону. Я использую свою грудь, чтобы размазать шоколад по его груди, наблюдая, как блестит его кожа под слоем сладкой кондитерской массы. Я прикусываю язык, чтобы не слизать с него все капли.
Опускаюсь на пол, прямо между его коленями, касаясь губами мышц его пресса. Аромат шоколада ошеломляет как нельзя лучше, и я провожу языком по его пупку, наблюдая, как напрягается его живот.
— Черт. — Он откидывает голову назад, его рука сжимается в моих волосах, оттягивая кожу головы. Нуждающийся хнык, застревающий в его горле, разжигает во мне огоньки страсти — только для него.
Я заканчиваю свое путешествие, а затем мои пальцы перемещаются вниз, чтобы расстегнуть молнию на его брюках и стянуть боксеры, позволяя его члену выскочить наружу во всей своей восьмидюймовой красе. Он твёрдый от возбуждения, а над набухшей головкой блестит жемчужина спермы.
— Мне нравится, какой ты твердый для меня, — вздыхаю я, проводя пальцем по доминирующей вене, идущей вверх по его члену.
Его член пульсирует, а его руки все глубже впиваются в мои бока.
— А мне нравится, каким твердым ты делаешь меня.
Я сбрасываю джинсы и стринги в рекордные сроки, оставляя нас обоих голыми и покрытыми шоколадом. Он тянет меня обратно к себе на колени, и моя киска становится влажной, когда его пальцы поглаживают возбужденное место. Его член в эрегированном состоянии упирается даже выше живота, и моя киска пульсирует от одной только близости к нему.
Хейз скользит пальцами внутри меня без предупреждения, растягивая мои стенки, находя то особое место, которое заставляет меня выкрикивать его имя и сжимать в кулак его волосы. Его пальцы изгибаются и порхают, набирая обороты, пока из меня не вырывается громкий стон.
Верхняя часть моего тела дрожит, и я прижимаюсь к нему ближе, мои ногти резко царапают его спину в поисках облегчения.
— Подожди, нам нужно…
Он крутит пальцами по кругу, и зарождающееся внутри меня ощущение прерывает ход моих мыслей.
— Я недавно сдавал анализы. Я чист. Но я могу…
— Нет, — останавливаю я его, замирая под его рукой. — У меня внутриматочная спираль. Все в порядке.
Это преступно — то, как он двигается внутри меня, теперь глубоко погружая костяшки пальцев в мою возбужденную киску.
— Я надеялся, что ты это скажешь, — рычит он, убирая свои влажные пальцы.
Я провожу своей киской по его члену, который пульсирует в предвкушении того, как он войдет в меня. Это первое ощущение — самое восхитительное. Как только его кончик упирается в мое ядро, я мгновенно сжимаюсь вокруг его члена, и головокружение играет с краями моего зрения. Я чувствую себя такой полной, давление в шейке матки растет с каждым мгновением.
Его дыхание превращается в гортанный рокот, от которого мое тело сотрясается.
— Если ты собираешься продолжать так сжимать меня, тебе лучше быть готовой наблюдать, как из тебя вытекает моя сперма.
Когда он пытается заглушить мои стоны, я чувствую горький привкус шоколада на его языке. В моем животе медленно расползается жар, когда он упирается в меня, каждая мышца его торса напрягается, как канат.
Его руки крепко вцепились в мои бока, чтобы удержать на месте, пока я двигаюсь на нем. Он прижимается бедрами к моему тазу, что-то пьянящее темнеет в его глазах. Я выгибаюсь навстречу ему, чтобы предоставить ему лучший угол обзора, и чувствую, как вспыхивает жгучая боль в том месте, где его ногти вонзаются в мою кожу.
— Черт возьми, Айрис. Мне нужно ощутить каждый твой сантиметр. Пожалуйста, позволь мне почувствовать каждый твой сантиметр.
Чем быстрее я двигаюсь, тем быстрее исчезает его самоконтроль, и я дорожу каждым мгновением его мольбы о пощаде. Хейз Холлингс. Умоляет. Это восьмое чудо света.
Симфония стонов разрывает накаленную сексом атмосферу. Мы едва не опрокидываем стул, на котором сидим, когда рука Хейза вырывается, чтобы ухватиться за край стола. В моих ушах звучит только хлопки кожи о кожу, шлепки моей задницы о его твердые бедра и хлюпанье моей киски, когда я с легкостью скольжу по его члену.
Его член подергивается внутри меня.
— Трахни меня, — простонал он, его грудь вздымается.
— Я думала, что именно это я и делаю.
Я облизываю его шею, смакуя сладость шоколада, мне даже нравится соленый привкус пота, покрывающего его плоть. Мой язык очерчивает точку его пульса, и, хотя я не вижу его, я чувствую, как он ровно бьется.
Он усмехается каким-то глубоким и хриплым звуком, в его словах сквозит возбуждение.
— Из-за этого языка у тебя будут неприятности.
— Какие неприятности?
Он наклоняется вперед, приникает губами к моей ключице, его зубы задевают натянутую кожу. Когда я чувствую, как он прикусывает кожу, я понимаю, что там будет засос.
— Как насчет…
Руки Хейза направляют мои бедра, когда он входит в меня, разжигая огонек вожделения, мерцающее пламя, которое обжигает мои вены и обещает расслабить каждый мой мускул. Я сдерживаю жалобный стон.
— …небольшой…
Когда я прижимаюсь к нему в очередной раз, его член упирается в то место, от которого у меня перед глазами встают звезды, и я даже не совсем понимаю, что он мне говорит. Нет, я слишком отвлечена всепоглощающей болью, превращающей мои внутренности в воздушные шарики.
— …пытки? — он заканчивает, и через секунду он отодвигает меня от себя и выходит.
Он двигал мной так, будто я была невесомой. Черт, я даже не поняла, что мы поменяли положение. Наэлектризованная потребность, которую я преследовала, тускнеет до крошечной искры, и я уже собираюсь зарычать от досады, но тут он склоняет меня над столом.
Столкновение моей груди с деревом не жесткое, но достаточно сильное, чтобы заставить меня задохнуться. Сзади меня Хейз обхватывает рукой мое горло. Я дрожу от остывающего на коже шоколада и от того, как он раздвигает мою обнаженную киску.
— Я не могу. Мне нужно…
— Кончить? Ты кончишь. Только когда я скажу.