Поточи свой клинок. Том 1 (СИ)

Красный смерч окончательно покинул тело принцессы, и теперь вихрился рядом с ней, походя на большой кокон. Исчез купол, защищающий Джильду. Доведённые похотливой страстью до истощения, инкубы и одержимые сёстры распластались на полу. Смерч раскрутился до белого каления, и ярко вспыхнул, ослепив Спасателей.
Спустя несколько секунд зрение восстановилось, и когда они обратили сощуренные взгляды к центру зала, там уже не было смерча. Вместо него виднелись сложенные домиком перепончатые крылья тёмно-красного цвета. После тяжелого заклятья Джильда пошатывалась. Эльфийская принцесса лежала в бессознательном состоянии, из её бедра торчал кинжал и струилась кровь.
— Амилия, — друид поспешил к девушке, чтобы остановить кровотечение.
Но дойти не успел.
Крылья с громким хлопком широко распахнулись, являя окружающим их обладательницу. Она подчёркнуто неспешно выпрямилась.
Её длинные волосы переливались красным или оранжевым светом, словно тлеющие угли. Она повела мускулистыми, но стройными плечами, разминая их. Игриво вился демонический хвост, щекоча широкие бёдра. Демоница зажмурилась и грациозно потянулась, будто кошка, вышедшая из тенистого укрытия на солнце после долгого сна. Опуская руки, женщина скользнула пальцами по массивным чёрным рогам, а затем по большой груди, нависающей над идеально очерченным прессом.
На лице с правильными чертами особенно выделялись красные глаза. И хоть тело было иным, Спасатели узнали этот взор, и эту ухмылку, ведь уже наблюдали их при встрече с Амилией.
Лакхесис, адская владычица домена похоти, воплотилась в своём истинном обличии.
 17 Глава — Срамная долина 
Затянувшуюся молчаливую паузу нарушила тихая брань Сидмона, хотя все отчётливо расслышали, как он выругался.
— Да! — Джильда победно расхохоталась. — Бегите, болваны! Хотя вам это не поможет. Эй, Две Колбы! А тебя заставлю особо поплатиться за оскорбления!
— Спокойно, — промолвил Ансгар, обращаясь к Спасателям. — Освещённый кинжал наверняка помешал идеальному воплощению.
— Точно! — Хильду ничуть не пугало явление высшего демона. — Сейчас мы способны одолеть её! Слушай, ты, адское отродье! Готовься ответить за то, что осквернила священную обитель богини! За то, что лишила воли сестёр! За то, что сотворила с Великой Матерью! За все злодеяния!
— Мне нравится твой гнев, — Лакхесис повернулась к Хильде. — Распаляй в себе страсть ещё больше!
Брук в последний раз с тоской взглянул на Молот Святости, и осмотрелся уже в поисках другого оружия, но не нашёл ничего подходящего. Лабдорис и Рамми спрятались за его широкую спину. Сидмон напялил намордник суккуба, и приготовил лук. Все выглядели неуверенными, кроме Хильды и Ансгара, принявших воинственные позы.
Жрица атаковала первой, создав световое заклятье. За мгновение до того, как луч ударил в Лакхесис, она прикрылась крылом. Магические свет скользнул по кожаной перепонке, не нанося видимого ущерба.
Как только луч иссяк, Лакхесис подогнула колени, а затем резко выпрямилась, и понеслась на Хильду. Сидмон успел выпустить стрелу, но её снесло мощным потоком воздуха после взмаха крылом. Демоница за пару мгновений преодолела расстояние, отделяющее от Хильды. Жрица дёрнулась, чтобы сотворить волшебный щит, но запоздало.
Однако Лакхесис не ударила Хильду когтистыми пальцами и не попыталась сжечь её огненным касанием. Демоница только приложила ладонь ко лбу жрицы.
От этого перед глазами Хильды словно сверкнула вспышка. Взор залило белым, будто жрица, не моргая, долго смотрела на солнце. В ушах появился протяжный оглушительный звон, вытеснив все прочие звуки. Сперва Хильда перестала чувствовать руки и ноги, а после она провалилась в забытьё.
Когда Хильда пришла в сознание, то обнаружила себя стоящей всё на том же самом месте, где её настигла Лакхесис.
 
Вот только жрица не обнаружила чьего-либо присутствия. Ни Спасателей, ни Джильды, ни Лакхесис, ни даже измождённых инкубов или одержимых служительниц, что лежали на полу. Ни души.
— Лабдорис! — позвала Хильда. — Брук! Кто-нибудь! Где вы?..
Кроме того, растерянная жрица не замечала хоть каких-то следов боя: пыли от разбитых колон и статуй, каменных и стеклянных осколков, подпалин и трещин после заклятий, не было и пентаграммы, в которой колдовала Джильда.
— Да что ещё за наваждение?..
Хильда бродила по залу, скользя взором по целёхоньким витражным окнам или скульптурам. Никаких свидетельств ожесточённого сражения.
Заметив краем глаза движение, Хильда резко повернулась. Некто спрятался за колонной. Жрица расправила руки, чтобы призвать божественную магию. Но Хильда не почувствовала отклика волшебной силы, словно разом лишилась магического дара. Повторение жеста никак не помогло.
Впрочем, некто не решался атаковать. Тогда Хильда осторожно пошла в обход, неотрывно следя за колонной. Из-за неё кто-то аккуратно выглянул. Увидев, что обнаружен, он пустился наутёк к той двери, через которую Хильда попала в зал. Жрица успела заметить, что это был либо человеческий ребёнок примерно восьми лет, либо полурослик.
Потоптавшись немного, Хильда пошла следом. В коридоре её ждал бедно одетый и босоногий мальчишка. Он опять убежал, звонко смеясь.
— Подожди!.. Что ты здесь делаешь?..
Хильда пошла за ним, не придумав ничего лучше. Мальчишка поджидал в каждом новом помещении и, только завидев жрицу, скакал дальше. Она топала всё тем же маршрутом, по которому вместе с троицей прибыла в богослужебный зал.
Иногда Хильда пробовала заглянуть в другие комнаты или коридоры, но все двери были наглухо закрыты. Так что вздумай жрица сменить маршрут, пришлось бы выламывать двери или решётки на окнах, в чём не преуспеть без силы Брука или сноровки Рамми.
Миновала перекрёсток, на котором демоны и одержимые разделили Спасателей на две группы. Дошла до жилого корпуса. И только там Хильда смогла рассмотреть грязное лицо мальчишки.
Не веря своим глазам, жрица поняла, что знает его с детства. Это один из тех ребят, с которым она познакомилась во время тайных вылазок из храма. Правда, Хильда не могла припомнить имени.
Мальчишка юркнул в подсобное помещение. Когда жрица вошла туда, то малой выглядывал из подвала.
— Эт, стало быть, здесь ты из храма в город лазила? — весело спросил он. — Ого-ого!
Мальчик скользнул в темноту, на лестнице послышалось частое шарканье, стук от приземления после прыжка, и удаляющиеся шаги.
Жрица в нерешительности замерла у лестницы, и долго вглядывалась в подвальный мрак. В детстве, когда маленькая Хильда впервые спустилась сюда, её влекли азарт и возбуждённость. Но сейчас Хильда испытывала тревожность.
Она оглянулась. Однако мысль о возвращении в пустые коридоры почему-то пугала ещё больше. Жрица попробовала зажечь волшебный огонёк — магия опять не отозвалась. Вздохнув, Хильда начала спуск.
Двигалась на ощупь, и часто замирала, потому что слышала впереди шорохи.
— Эй, малой, это ты? — спрашивала Хильда, старясь унять сердцебиение.
Шорохи затихали, но ответа не последовало. Тогда жрица, собрав волю в кулак, двигалась дальше.
И, наконец, достигла лестницы, ведущей на улицы Нхасы. Желая скорее покинуть пугающий подвал, Хильда быстро взбежала по ступенькам, и выскочила на свежий воздух.
Вот только оказалась она не на хорошо знакомых проулках Нхасы. И вообще не в проулках.
В первые мгновения Хильда решила, что очутилась среди пустынных дюн и частоколов из странных скальных образований. Однако стоило приглядеться чуточку внимательнее, как жрица опешила. Потому что холмы были не чем иным, как здоровенными женскими грудями, а то, что поначалу было воспринято как «скальные образования», являлось гигантскими членами, растущими прямо из земли.