Касимора. Не дареный подарок

одну девочку со времен смерти королевы, — отозвался директор.
— Я нечисть, меня не касаются ваши человеческие предрассудки.
— Ты будешь жить, учиться, а потом и преподавать этим самым, погрязшим в предрассудках людям, — как-то обвиняюще напомнила Илли, — будет лучше не привлекать лишнего внимания.
— Это не значит, что я рада стать Моррой.
— И, тем не менее, ты ею будешь, — Аррануш улыбнулся. Нехорошая это была улыбка. В последний раз, когда он так улыбался, я лежала завернутая в плед на кровати хозяина и мечтала, чтобы меня кто-нибудь вырубил, — а пока, думаю, тебе стоит начать налаживать контакт с окружающими.
— Что?
— Принеси мне чаю, — велел директор, — следующие две недели Велада не сможет выполнять обязанности секретаря.
— А я тут при чем?
— Совместим приятное с полезным. Одна небольшая прогулка, до кухни и обратно. У тебя должно получиться.
— До кухни? А как же… — чайный уголок, располагавшийся в приемной, был оборудован как раз для этого. Чтобы Вела делала чай.
— Я бы не хотел отравиться, — совершенно не щадя моих чувств, перебил меня директор, — будем откровенны, чай заваривать ты не умеешь. И мне бы не хотелось, чтобы ты училась этому сейчас, испытывая свои умения на мне.
— Но…
— Сходи на кухню, натовики все приготовят.
Это было похоже на эксплуатацию доверчивой рагры, но я все равно пошла. Уже когда выходила из кабинета в пустующую приемную, осознала один греющий душу факт — директора ждет несладкий чай и парочка бутербродов с колбасой. Все в лучших традициях мелкой мести.
В половину девятого, пустые коридоры приятно радовали отсутствием людей. Почти все студенты были на подготовительных занятиях, зачетах или экзаменах.
О том, что некроманты и добрая половина лекарей сейчас как раз таки в столовой подкрепляется после тяжелой трудовой ночи, я не знала. Такие ночи у них случались только во время сессии, и одна из них выпала именно на сегодняшнюю. О чем вероятнее всего был осведомлен директор, и даже не догадывалась я.
Столовая встретила меня стуком ложек и тихим, усталым гудением голосов.
Вымотанные, сонные студенты едва ли заметили мое появление. Но меня это не сильно успокаивало. Толпа людей, а я на двух ногах. Как быть, если со мной кто-то заговорит? Как реагировать, если спросят кто я такая? Что делать? Где хозяин?
— Мааамочка моя пушистая…
— Чего встала? — длиннющий, тощий парень толкнул меня в спину.
Благоразумно посторонившись, я проводила его взглядом и несколько приободрилась. Ничего страшного, вроде, не случилось, он прошел и даже не обернулся ни разу.
Живем, решила я оптимистично и поспешила на кухню.
Натовики встретили меня удивленным молчанием. К мелкой рагре, наведывающейся к ним каждое утро, они уже привыкли, теперь им предстояло привыкнуть к рагре в полный человеческий рост.
— Утречка доброго, — бодро поздоровалась я.
— Нечисть? — неуверенно спросил один, прерывая свое занятие. Черпак, полный горячего, наваристого супа замер над тарелкой.
— Илистара? — раздалось робкое из-под стола.
— Каси, — подтвердила я, — с поручением от директора.
— А почему так? — подкравшийся сзади натовик, погладил мою ногу, ощупывая брюки.
— Директор знает? — с другой стороны подобрался еще один любопытный, с интересом подергал за отворот сапога и с восхищением уставился на меня снизу вверх.
— Знает, — взгрустнулось мне.
— Что за поручение? — суп наконец-то оказался в тарелке.
— Чашку чая без сахара и пару бутербродов с колбасой.
— КОМУ? — слаженно удивились натовики.
Я невольно вздрогнула. Одно дело знать, что призрачная нечисть, когда сбивается в стаю, ментально объединяется в одно большое сознание, состоящее из множества мелких. Другое — видеть последствия подобного слияния.
— Директору.
— Не сладкий?
— С колбасой?
— Точно директору?
— Точно директору, — мне, кажется, не верили. А ведь я сказала почти чистую правду, лишь слегка подкорректировав заказ. В конце концов, Аррануш же не уточнял, какой ему нужен чай, и с чем его подавать.
Натовики поднос собрали быстро, периодически поглядывая на меня, как бы ожидая, что я сейчас признаюсь, что обманула их и попрошу сыпануть сахару в чай. Ложек пять.
Я не призналась. Поднос поставили на стол передо мной и молча проводили заинтересованными взглядами.
В столовой все так же царила сонная атмосфера, и я уже поверила в удачу, когда дорогу мне преградило сразу три парня. До выхода и безопасных безлюдных коридоров оставалось всего метров сто, а тут эти трое. Два стихийника, судя по прикрепленным к воротничкам рубашек значкам, и один боевик.
— Привет, — стихийник, тот что повыше и понаглее, с исследовательским интересом осмотрел мой жакет, но так и не нашел то, что искал, — откуда ты такая необычная? С какого факультета? Первокурсница?
Случилось самое страшное, что только могло. Со мной заговорили.
И что теперь делать? Куда бежать? Где прятаться?
Помогите.
— Она нас боится что ли? — голос подал боевик, когда окончательно убедился, что отвечать я не собираюсь.
Если бы я сейчас была мелкой и пушистой, то могла бы просто нахамить и сделать лапы, но я была девушкой. И что в таких ситуациях делают девушки?
Кто бы мне рассказал.
— Мы тебя не обидим, — второй стихийник приобнял за плечи. По прикрепленному к вороту значку со стилизованным языком пламени, можно было бы подумать, что он пиромаг, но ледяная рука на моем плече опровергала это предположение. Я едва ли могла считаться знатоком в деле магии, но разве у мага огня могли быть настолько холодные руки?
— Не могу пообещать того же, — пробормотала я враждебно. О том, что нужно вести себя тихо, не хамить и не нарываться, я постепенно забывала. Я мелкая и слабая рагра без тормозов и инстинкта самосохранения, они еще не знают с кем связались.
— Ты смотри-ка, говорит. А я-то уж было решил, что немая, — обрадовался боевик.
— Так с какого ты факультета? — продолжал допытываться стихийник с приколотой к рубашке полупрозрачной каплей. Или он водник, или я ничего не понимаю в символах.
— Ты не те вопросы задаешь, Олиш. Пусть сначала имя назовет, — пиромаг с холодными руками прижал меня к себе. О личном пространстве он, судя по всему, никогда не слышал. Как и о том, что незнакомых девушек лапать нельзя.
— Вы совсем дикие, да? — прижав поднос к груди, я пыталась понять только одно — это я такая невезучая, или они такие отмороженные? И почему не на экзаменах? За что мне на пути повстречались эти идиоты? Неужели из-за директорского чая? — Руки убери.
— Какая злая, — умилился Олиш, — потому что голодная? Позавтракаешь с нами?
— Сссытая я, — попытка вырваться из чужих рук провалилась.