Скрипка для дьявола (СИ)

- Дьявола...
В тот момент я обрёл свой первый провал в памяти, потому что тогда во мне проснулся Монстр.
Так я стал посвященным новым Антихристом. Прежний же Антихрист умер.
Очнулся я уже в своей комнате – в особняке Валентина. Судя по всему, было раннее утро. Сам хозяин спал на небольшом диванчике в углу комнаты.
Я посмотрел на свои руки – там не было кровавых отметин. Посвящение в оракулы – было это сном или реальностью? Подняв руку, я ощупал сзади шею и похолодел: запекшаяся корка говорила о недавнем повреждении. Значит... – я попытался встать, ибо я лежал на животе, но ощутил, как болезненно заныла спина по всей длине позвоночника а также внешняя плоть заднего прохода, и от неожиданности застонал. Значит, всё это действительно со мной происходило. Боже, как отвратительно!
Бросив попытки к движению, я вновь опустился на мягкий постельный хлопок, чувствуя слабый запах ментола. Откуда?
- Лоран? Ты очнулся? – услышал я. Похоже, мой слабый возглас разбудил Вольтера и он, сонно щурясь, привстал с дивана, неотрывно глядя на мою распластавшуюся на кровати фигуру, наполовину укрытую простынёй.
- Да, – прохрипел я. Валентин покачал головой и, встав, подошёл к одному из столиков, налил из медного изящного кувшина в хрустальный кубок воды и приблизился ко мне.
- Вот, выпей, – приподняв от постели мою голову за подбородок, он дал мне напиться. Воистину райское наслаждение – ощущать, как по пересохшему горлу течёт холодная, чистая вода. – Тебе всё же изрядно досталось, мой маленький эльф. Ты долго не поддавался обряду Пробуждения.
- Иглы? – спросил я, смачивая губы языком и вновь опуская голову на подушки.
- Да.
- Зачем?
- Понятия не имею, я в этом не разбираюсь... – он поставил пустой кубок на столик и взял с него какую-то маленькую, очень красивую баночку, исчерченную странными замысловатыми узорами. – Должно быть, дьявол высвобождается через боль, также, как и рождается любой младенец. – он присел на край кровати возле меня и отвинтил крышку у баночки. Я ощутил острый, свежий аромат. Так вот откуда пахло ментолом!
- Что это? – поинтересовался я, втягивая носом воздух. Валентин засмеялся:
- Ты так забавно сопишь... Это заживляющая мазь – лекарство с Востока. Довольно редкое на Западе. Ей часто пользуются арабы, учитывая жестокость их нравов, чтобы залечивать раны и царапины. Зачастую не остается даже шрамов. А теперь лежи смирно – может немного пощипать,
но в целом она щадяща. – он окунул в баночку палец и начал покрывать мои видимо множественные, точечные и глубокие ранки от иглы по всей спине и задней части шеи. Ощущения вовсе не были болезненными, даже наоборот.
- Как приятно... – пробормотал я, наслаждаясь царящим на спине холодком, явно милосердным к моим ранам.
- Я рад, ma petite, – он ласково погладил меня по волосам и я испытал прилив лёгкого волнения. Возможно, потому что не так часто мне доводилось ощущать прикосновения настолько взрослого мужчины. Я никогда не знал отцовского внимания, может быть поэтому во мне всколыхнулась целая гамма нерастраченных чувств.
- Поцелуй меня, – попросил я.
Валентин на мгновение замер от удивления, а после склонился ко мне – слегка приподнявшемуся на локтях, и так бережно приник к моим губам, словно они были из паутины. На самом ли деле он так нежно любил меня или просто чувствовал себя виноватым за всё, происходящее со мной – я не знаю, но тогда я был счастлив испытывать на себе его заманчивые и одновременно по-юношески искренние ласки.
- Ах, Лоран... маленький соблазнитель... – сказал он, чуть отстранясь и погладив меня по щеке кончиками пальцев, – По-хорошему, меня убить надо бы за то, что я делаю с тобой сейчас. – он ещё раз поцеловал меня, проведя языком по моему нёбу и отпустил.
- Почему, месье? Потому что я Антихрист? – спросил я, вновь ложась. Скрипач засмеялся:
- Потому что ты ребёнок, ma petite. Нельзя детей лишать детства раньше времени и занимать их головки взрослыми проблемами и развлечениями, а я это сделал.
 
- Потому что целовали меня?
- И поэтому тоже, Лоран. Любое действие ведёт за собой последствия, а я боюсь, что могу сделать так, что ты в будущем не захочешь женщину. Это неправильно.
- Почему, сир?
- Потому что союз с дочерью Евы является залогом появления новых людей на земле. А если ты не сможешь полюбить женщину, то... тебе будет трудно, ибо общество не привыкло и не принимает отношений между двумя мужчинами или двумя женщинами. Оно, знаешь ли... консервативно и практично...- он усмехнулся.
- Вы тоже консервативны и практичны? – мне нравилось с ним разговаривать и я чувствовал, что эта тема будет крайне важна для меня в будущем. Валентин покачал головой:
- Нет. К сожалению или к счастью, не знаю. Я не считаю это чем-то безнравственным или ненормальным, если дело, конечно, не касается насилия. Я воспринимаю это как проявление отношений между живыми существами. «Человеческие отношения» – вот как бы я назвал это. Нет ничего плохого в них, если они взаимны и несут в себе созидание и любовь. Тот, кто сотворил этот мир, нёс в себе любовь.
- Библия. – сказал я, отрывая подбородок от рук.
- Что?
- Я встречал что-то подобное в Библии. Там говорилось, что Бог – это и есть любовь.
- Совершенно верно. Поэтому я верю, что всё, что несёт в себе положительные чувства, исходит от Творца. Что это хорошо.
- Но почему же тогда некоторым людям не нравится, когда любят друг друга не женщина с мужчиной?
- Лоран, ты задаёшь вопросы, на которые никто, даже я, не может дать внятного ответа! Люди вообще порой бывают ограниченнее баранов, или просто ставят во главу угла принципы, либо же боятся быть осуждёнными... Не знаю. У нас ещё будет время поговорить об этом. А пока ляг и дай мне закончить с твоей спиной.
С того дня жизнь пошла своим чередом, если не считать возникающих время от времени провалов в памяти, последствия которых были всегда одними и теми же: я приходил в себя в четырёх стенах тесного и тёмного подвала, в который, как объяснял Валентин, успокаивая меня, он запирал меня, когда во мне просыпался Дьявол, жаждущий убийства. Как я понял, Вольтер вовсе не был дьяволопоклонником, лишь заложником обстоятельств, заключивших его в клетку подчинения ордену, и потому помогал мне сдерживать внутреннего демона, которого члены этой организации пробудили во мне.
Кроме жажды убийства, сидящее во мне второе «я» также питало слабость к блуду. В итоге, в одно прекрасное утро я проснулся в одной постели со скрипачом. Сначала я не придал этому негативного значения, ведь однажды уже переспал с Валентином, но после того, что он мне рассказал, пришел в ужас. Оказывается, когда вечером я вновь дал волю своему Монстру, Вольтер, выслушав его пожелания, отвел чертёнка в бордель, но после того, как одна из пьяных от вина женщин обняла его, отпихнул проститутку от себя и скрылся. Валентин едва нашёл его и с трудом уговорил пойти домой. На удивление, дьявол послушался, но по прибытии всё же взял своё. По-видимому, из-за воспоминаний о вечно пьяной матери даже мой внутренний дьявол стал питать отвращение к таким женщинам.
«Я решил, что пусть лучше ты будешь со мной, чем с первым встречным», – заключил Вольтер, утешающе потрепав меня по волосам. Я был ему благодарен за его решения.
В то же время Валентин начал обучать меня игре на скрипке. Вопреки моим ожиданиям, он не дал мне свою Амати, а купил другую скрипку, и занимался я на ней, но у меня ничего не выходило. Все мои мысли были лишь о том инструменте, который мой рыжеволосый господин любил, возможно, больше меня. Быть может, это была неосознанная ревность, а может, я знал, что моя муза придёт ко мне не в каждой скрипке.
- Нет, это невозможно! – взорвался Валентин, – Что ты играешь?! Ты делаешь так... – он сыграл на своей Амати короткий простенький этюд. Это походило на скрипение старой телеги, – ...а надо так! – и тут же исполнил правильную версию. – Слушай, что ты играешь! Не отвлекайся на пальцы!