Вьетнамский кошмар: моментальные снимки

Мы побрели в казарму. Я пошарил в сундучке, откупорил бутылку "Джонни Уокер", и мы снова начали пить.
Едва я сделал пару глотков, как пришёл дежурный и сказал, что мне звонят. Это был сержант Темпл.
– Что-то сегодня у Темпла стоит на тебя, Брэд, – хмыкнул Билли, сидя на койке и расшнуровывая ботинки.
Я пошёл в дежурку и схватил трубку.
– Слушаю…- раздражённо сказал я.
– Кажется, ты должен быть на работе, Брекк!
– No habla Ingles, senor*…
– Сейчас же!
– No habla, чёрт возьми!
– Я приказываю, Брекк. Советую не выводить меня из себя!
– Подумаешь, блин! Какого хрена ты мне сделаешь, если я не явлюсь? Разжалуешь в рядовые, отправишь во Вьетнам, на передовую, в голову колонны, чч-о-о-орт?…
– Предупреждаю…
– А я тебе говорю : у меня выходной. Я его дождался. И тебе его не забрать. Конец связи.
Швырнув трубку, я отправился приканчивать виски в казарме на пару с Билли. Через десять минут Темпл позвонил опять.
– Рад вас слышать, сержант. Но что вам нужно? Разве вы не понимаете, что портите мне мирный сон?
– Я приказывал тебе явиться на работу.
– По какой такой причине?
– Здесь не нужны никакие причины.
– Тогда извините, но я занят, вы набрали неправильный номер.
– Предупреждаю в последний раз, Брекк. Если ты не явишься через пять минут, у тебя будут проблемы. Не заставляй меня делать это…
– Всё? Закончили?
– Это последнее предупреждение.
– Ну и спасибо за это Господу. А сейчас оставьте меня в покое и возвращайтесь в отдел.
– БРЕКК!
– До свидания, сержант, sin loi…
Я повесил трубку и снова вернулся к выпивке. Через десять минут в третий раз пришёл дежурный с известием, что меня хочет видеть майор Либерти у себя в кабинете, да поживее.
И в третий раз мне вкатили 15-ую статью за неподчинение и отказ выполнять прямой приказ.
Старое говно : запрет покидать расположение роты в свободное время в течение двух недель, ежедневно три рабочих часа сверх положенного и штраф в 50 долларов.
Похоже, майор Либерти тоже ничему не научился. Ведь наказание не изменит моего поведения. Я ненавижу армию. Я не буду подчиняться приказам. В гробу я их всех видал!
Майор приказал мне явиться в отдел и сказал, что если я откажусь на этот раз, он лично проследит, чтобы я предстал перед трибуналом.
Бли-и-ин…
Поэтому я пообещал ради него. Смирился с неизбежностью. Я надел форму, соснул ещё несколько раз из бутылки, и через час, готовый, поплёлся в отдел.
Темпл улыбался до ушей, как чеширский кот. Он решил, что я проиграл.
Я покажу ему, кто проиграл…
– Окей, сардж, вы победили, вот он я. Весь ваш. Что мне нужно делать : целовать вашу задницу, облизывать ваш член?
– На сей раз доставка прессы. Ты знаешь город, поэтому будешь за рулём.
Мой язык вывалился и шлёпнулся о живот.
– То есть вы хотите сказать, что подвели меня под 15-ую статью и заставили притащиться сюда ради какого-то грёбаного развоза прессы? Ну вы, бля, служивые, и наглецы! Ну и нахалы!
Как у всех кадровых, у Темпла был пунктик насчёт короткой стрижки : чтоб было выбрито за ушами, чтоб голова щетинилась набриолиненным ёжиком с цифрой "1955" на макушке. Зуб даю, по вечерам в общежитии он слушал пластинки Билла Хейли и группы "Кометс", с него станется. Застрял где-то в пятидесятых…
В тот момент я пожалел, что не мастер кунг-фу и не могу голыми ногами развалить на части этого кривоногого простофилю, выбить уму глаза большим пальцем ноги и скормить останки медведям в сайгонском зоопарке.
Долбаные кадровые всегда домогались власти, которой не заслуживали. Вставляли тебе по самое не хочу. Путали твои карты. Кромсали твои мозги.
Но и призывники могли засадить кадровым.
Появился майор Бум-Бум. Весь из себя несчастный. Я вздохнул.
– Брекк, ты одет не по уставу! – рыкнул он, увидев меня.
Я смотрел на него снизу вверх.
– Ты выглядишь, как чмо.
– Не знал, что вы пользуетесь таким языком, сэр. Не слышал раньше, чтобы вы ругались.
– Знаешь, на кого ты похож?
– Нет, а что?
– Рубаха не заправлена.
– О Господи, забыл, сейчас заправлюсь. Что ещё?
 
– Нет головного убора.
– А чёрт, забыл надеть.
– Ботинки не чищены, шнурки не завязаны.
– Это всё мамасанки! Они во всём виноваты. Не почистили ботинки, потому что меня не было в казарме сегодня ночью. Ничего не могу поделать. Так уж получилось, сэр.
– У тебя нет ремня.
– Я надену подтяжки.
– Ты не брит и не мыт. Воняешь, как свинья. Полное дерьмо. В чём дело?
– Вы оскорбляете мои чувства, сэр. Вы ко мне придираетесь из-за кабинета?
– Об этом я тоже хотел с тобой поговорить.
– Да, сэр.
– Но не сейчас.
– Нет, сэр.
– Я просто хочу знать, почему ты здесь в таком виде. Ты неважно выглядишь, Брекк!
– Да, сэр. Может, вам лучше спросить у сержанта Темпла, сэр.
– Что?
– Сержант Темпл наказал меня по 15-ой статье, потому что я не хотел являться на работу для доставки почты в свой выходной.
– Так тебе и надо…
– Какая у вас неприятная черта, сэр. Вы себе не представляете. Боже, вы не понимаете, как я устал, сэр. Если меня заставят сегодня ездить по Сайгону, моя голова развалится на шесть кусков. Я попаду в аварию или задавлю вьетнамца.
Ну да ладно, доставка прессы должна идти своим чередом. Во имя военной целесообразности. Предлог достаточно благороден. Но это будет не на моей совести. Не падёт на мою голову. Отвечать за всё будете вы! Это вы, ребята, заставляете меня управлять машиной смерти, когда я ни физически, ни морально не готов к этому. Как же я хочу, Господи, чтобы тот, на кого я наеду, вкатил этой долбаной армии иск и тряхнул бы вас персонально на 10 миллионов баксов!
– Ну хватит, Брекк. Что с тобой сегодня?
– Я всю ночь искал добычу, сэр.
– Добычу? Ты что, был в боевом охранении на периметре или искал ВК?
– Нет. А, не берите в голову, вам не понять…
– Тогда возвращайся в казарму и приведи себя в порядок. Ты позор для своего мундира!
– Я всегда был таким…
– Шевелись!
– Слушаюсь, сэр!
Я ушёл в казарму, но на работу так и не вернулся. Мы с Билли прикончили бутылку, и я завалился спать. Темпл и майор Бум-Бум не подготовили свой выпуск. Поэтому, если не брать во внимание статью 15, думаю, победил в этой дуэли я. По крайней мере, я выиграл выходной. А им так и не удалось найти другого солдата, чтобы развезти прессу.
Sin loi, сожалею…
Неделю спустя появились известия о формировании новой дивизии на севере, в районе действия 1-го корпуса. Назвали её тактической группировкой "Орегон" и, по слухам, в неё вошли 196-ая лёгкая пехотная бригада, 3-я бригады 26-ой дивизии и 1-ая бригада 101-ой воздушно-десантной дивизии.
Мы слышали, что ЮСАРВ планировало отправить своих самых отпетых смутьянов в эту группировку, поэтому я был уверен, что на север мы с Билли полетим вместе, чтобы влиться в дивизионный отдел общественной информации.
Тактическая группировка "Орегон", впоследствии переименованная в дивизию "Америкал", занимала район базирования у города Чу Лай, на побережье Южно-Китайского моря, и сменила у ДМЗ морскую пехоту. Службу в ней армия назвала "временной", но мы слышали, что все назначения в эту группировку будут постоянными.
Вышло так, что для отправки выбрали Билли, а меня – оставили. Интересно, что ещё нужно вытворять, чтобы получить под зад ботинком из армейского штаба. Однако, мне хотелось попасть на передовую, а не в кутузку. Может быть, майор Бум-Бум полагал, что если отправить Билли, то у меня вырастут ангельские крылья и я получу "Бронзовую звезду" за похвальную службу по тасованию бумаг и наездам на старух во время доставки пресс-сообщений в Республике Вьетнам.
Словом, надо было наставить майора на путь истинный на этот счёт. Не так-то легко исправить моё поведение. Он ещё об этом не знал…
Билли слал мне письма. Он писал, что много работает, постоянно ездит в войска, много трахается и что уже был ранен осколком гранаты, получив за это свою первую медаль "Пурпурное сердце". Как же я ему завидовал, Господи!