Даром (СИ)

— Лицензия детектива не дает вам права проникать в помещение незаконно. А с точки зрения закона этот дом сейчас не принадлежит никому — наследники еще не вступили в права.
— Вы не юрист и не разбираетесь в тонкостях наследственного права! — отрезает Мария.
Вроде хватает у меня причин недолюбливать эту стерву, но нельзя не признать — есть в ней некоторый шик. Аристократическая посадка головы, горделивая осанка, пиджак вроде строгий, но очертаний большой и при этом нисколько не обвислой груди не скрывает. Эх, к этой бы фигуре еще характер нормальный…
Широко улыбаюсь:
— Я мехмат заканчивал, мне ваше это гуманитарное знание — на четверть часа легкого чтения. Если я сейчас сообщу нотариусу, что между наследниками или их представителями произошел конфликт — а это мы, кажется, сейчас и наблюдаем, вернее, делаем — он обязан будет принять меры для защиты наследственного имущества. То есть обратиться в суд, чтобы дом опечатали. В таком случае доступа к нему еще как минимум пять месяцев не получит никто. Полиция, если мы ее вызовем, попросту выгонит отсюда всех. Потому что у нас в равной степени нет права здесь находиться. Ну так что, кому звоним? Или все-таки договариваемся не мешать друг другу, действуя каждый в интересах своего клиента?
Чего бы мне не договориться-то — флешка уже у меня. Штука в том, что перекрыть сотрудникам «Марии» доступ в дом я все равно не смогу, раз у этого Кирилла есть ключи. Суд, конечно, по жалобе нотариуса помещение опечатает, но это дело не быстрое. Да и остановит ли бумажка на двери наследника, жаждущего дорваться до несметных богатств…
На красиво вылепленном лице Марии пробегает тень досады, но бизнесвумен тут же берет себя в руки и говорит ровным тоном:
— Договариваемся.
Четверть часа спустя сходимся на том, что станем осматривать помещение по очереди. Один из детективов «Марии», пухлый коротыш, еще успевает стребовать право снять копию данных с компьютера покойного — иначе, мол, их клиент заявит в полицию о краже. Здесь он прав, к сожалению, моя заказчица действительно до вступления в наследство не имела права забирать компьютер дяди. Кражу в итоге вряд ли докажут, но нервотрепка с уголовным делом нужна нам в последнюю очередь. И можно было бы попросить Леху устроить так, чтобы его замяли, но не стоит идти на такие меры без крайней необходимости.
Мария наводила справки о моих сотрудниках, ну да и я, как выражается Виталя, не пальцем деланный. Катерина наша успела подружиться с секретаршей «Марии». Та, конечно, одаренная — сам видел, как она говорит сразу по двум телефонам и одновременно печатает с немыслимой скоростью; однако ни лояльности работодателю, ни ума Дар ей не добавил, так что она многое Кате разболтала. Потому я знаю, что вот эта грымза с колючим взглядом — одаренный полицейский эксперт со сверхъестественным вниманием к деталям; Мария переманила ее из полиции, где, между прочим, таких специалистов отчаянно не хватает — но притяжение бабла оказалось сильнее. А у пухляша какой-то Дар в сфере информационных технологий. Да, непросто будет соревноваться с такой командой в гонке за пароль к блокчейну. Впрочем, кое-какая фора у меня есть.
Выхожу в окружающий дом небольшой садик, сажусь на лавочку, раскрываю свой ноутбук. Прошу Виталю постоять на шухере, чтобы конкуренты не подкрались со спины и не заглянули в экран. Раздаю себе с телефона интернет и начинаю скачивать программы для восстановления данных.
Полчаса спустя видео наконец запускается. Качество картинки так себе, фигуры не по центру кадра — видимо, запись сделана не слишком удачно установленной веб-камерой. Однако различить и людей, и их слова вполне реально.
Снят уже знакомый мне кабинет с тремя мониторами. В своем модном кресле восседает наш покойник, Лев Викторович — заказчица показала мне его фотографии. Это импозантный, статный, несмотря на возраст, пожилой джентльмен; даже дома он носит выглаженную рубашку. Рядом стоит другой человек примерно того же возраста, но его сразу хочется назвать стариком — сутулый, скверно подстриженный, суетливый.
 
— Ну чего ты сидишь жопой на этих биткоинах, Лева? — вопрошает стоящий. — В могилу их решил с собой забрать? Деньги должны работать, а не лежать мертвым грузом!
— Ты имеешь в виду, работать на тебя, Кирюша? — усмехается тогда еще вполне живой покойник.
— Работать на семью! — энергично жестикулирует Кирилл. Похоже, это и есть брат покойного, второй наследник, нанявший теперь «Марию» для поиска пароля. — Если на моей автомойке сейчас сменить оборудование, мы вылезем из долгов, и доход вырастет в разы!
Лев Викторович откидывается на спинку кресла и усмехается:
— Никакие «мы» в долги не залезали. Это сделал лично ты, и я не вижу причин, по которым это должно стать моей проблемой.
— Но ведь я всю жизнь помогал тебе деньгами, значит, в биткоинах есть и моя доля! Помнишь, это же я купил тебе первый компьютер?
— Ты еще жвачку припомни, которую мне в школе дарил. Нет, Кирюша, однажды я выплатил твои долги и четко сказал, что это было в первый и последний раз. Думаешь, я тогда шутил? Или у меня деменция наступила? Оставь в покое меня и мои деньги.
Кирилл окончательно теряет самообладание. Видно, как его руки сжимаются в кулаки:
— Ты об этом еще пожалеешь, Лева! Никто не вечный, а ты с твоей ишемической болезнью сердца — тем более! Как бы не пришлось раскаиваться, что не помог мне, пока я по-хорошему просил!
Запись обрывается. Интересно, криминалистическая экспертиза квалифицировала бы то, что происходит на записи, как угрозы? Вроде ничего внятного не сказано… Но ведь чего-то покойный опасался, раз припрятал флешку. Для уголовного дела материала маловато, а вот признать наследника недостойным могут вполне, если приплюсовать его судимости. Или не могут? Я ведь действительно не юрист. Впрочем, этот Кирилл тоже не юрист.
Звоню заказчице — она уже уехала с пухляшом из «Марии» копировать данные с компьютера — и спрашиваю номер Кирилла. Нахожу его в популярном мессенджере и отправляю ему видео с флешки.
Минут через десять приходит ответ: «Что это? Ты вообще что за хрен с горы?»
На «ты» так на «ты». Звоню. Кирилл тут же берет трубку. Говорю сухим деловым тоном:
— Я такой хрен с горы, что представляю интересы твоей племянницы. Это видео я могу отправить нотариусу. Его достаточно для признания тебя, Кирилл Викторович, недостойным наследником. На записи четко видно, что ты вымогаешь деньги у покойного брата и угрожаешь ему. С учетом твоих судимостей это выглядит особенно скверно. Если видео попадет к нотариусу, ты не получишь ничего — ни доли дома с участком, ни половины денег со счета в банке.
— Да ты гонишь, — в голосе Кирилла сквозит неуверенность.
— Хочешь проверить?
— Тебе чего надо-то?
— Хочу дать тебе выбор. Либо ты теряешь наследство полностью, либо прямо сейчас разрываешь договор с «Марией» и запрещаешь ее сотрудникам лезть в это дело. В таком случае видео никуда не уйдет, и ты унаследуешь свою половину имущества.
— А биткоины?
— К ним ни у кого нет доступа. Шансы, что кому-либо удастся его получить, невелики. А дом, набитый антиквариатом — вот он, стоит на земле. Выбирай, синица в руках или журавль в небе.
Кирилл с полминуты сопит в трубку, потом говорит:
— Ну и хрен с тобой, в самом деле. Щас дам отбой этим сыскарям…
Пару минут спустя Мария и ее сотрудница с высоко поднятыми головами выходят из дома, садятся в машину и уезжают. Давлю порыв подойти и сказать им что-нибудь язвительное. Куражиться над побежденным врагом — недостойно. Ограничиваюсь тем, что провожаю Марию глазами — узкая юбка облегает великолепную задницу.
Однако рано праздновать победу. От путающихся под ногами конкурентов я отделался, но к разгадке пароля от блокчейна так и не приблизился. Впрочем, теперь спешить некуда. Завтра у меня выходной, и, видит бог, я его заслужил.
 Глава 7 
 Где он был счастлив. Часть 2