Поэзия Латинской Америки

  
Город
 
Перевод Л. Осповата
 
 
 
Городские предместья с гнилыми зубами
 
и голодными стенами,
 
заваленные отбросами:
 
раскиданный мусор,
 
мертвое тело
 
облеплено зимними мухами,
 
и нечистоты.
 
Сантьяго,
 
столица родины,
 
прильнувшая к горной цепи,
 
к снежной флотилии,
 
злое наследие
 
целого века сеньор в корсетах
 
и кавалеров с холеными бородками
 
(трости, серебряные брелоки,
 
когтистые лапы в перчатках).
 
 
 
Сантьяго, доставшийся нам в наследство,
 
грязный, кровоточащий, заплеванный,
 
горький и бездыханный,
 
таким мы тебя унаследовали
 
у господ после их господства.
 
 
 
Как умыть тебя,
 
город, сердце наше,
 
проклятый сын,
 
как
 
возвратить тебе истинный облик, весну,
 
благоухание,
 
жить с тобою живым,
 
пламенеть твоим пламенем,
 
зажмурившись, вымести твою смерть,
 
чтобы ты воскрес и расцвел,
 
и дать тебе новые руки и новые очи,
 
человечьи дома, цветы в рассветных лучах!
 
 
  
Заключение
 
Перевод Л. Осповата
 
 
 
Матильда, дни или годы
 
во сне, в лихорадке,
 
здесь или там,
 
пригвожденный,
 
с перебитым хребтом
 
я истекал доподлинной кровью,
 
то погружаясь в небытие,
 
то пробуждаясь:
 
больничные койки, чужеземные окна,
 
белые халаты сиделок,
 
ноги словно в цепях.
 
 
 
Потом — эти странствия
 
и вновь мое море:
 
твоя голова в изголовье,
 
 
 
твои руки, как птицы,
 
в лучах моего света
 
над моей землей.
 
 
 
Как это было прекрасно: жить,
 
когда ты живешь!
 
 
 
Мир становится самым лазурным и самым земным
 
по ночам, когда сплю,
 
огромный, в кольце твоих быстротечных рук.
 
 
  
ХУВЕНСИО ВАЛЬЕ [291]
   
«Я руки окунаю в воду моей земли…»
 
Перевод М. Дубина
 
 
 
Я руки окунаю в воду моей земли.
 
Вода моих корней железом пахнет, серой,
 
чтоб борода моя росла густой и твердой,
 
чтоб грудь моя, как колокол зеленый,
 
гудела бронзой, гулко и светло.
 
 
 
Я — капитан полуденного неба.
 
Внутри меня земля. А я — пастух
 
деревьев и животных. Навожу я
 
порядок в красках дня и ароматах
 
и, вдохновенный, воду поднимаю,
 
как радуге достойный монумент.
 
 
 
Меня сжигают золотые сны. И тайна
 
моих времен во мне пылает жарко,
 
кипит, цветет, как сейбы древесина,
 
и корни в ребрах у меня растут.
 
Меня венчает солнце теплой дланью,
 
пронизывая радостным стеклом.
 
 
 
Да, я приду. Хотя мои ступни
 
еще завязли в глине, из которой
 
я сотворен. Бежит еще по жилам,
 
пульсируя, земное молоко.
 
Я выхожу из глины. У меня
 
еще болит и ноет пуповина,
 
меня соединяя с бороздой.
 
Я выхожу из глубины, как колос.
 
И в глубине моя любовь и мука.
 
Я вверх ползу, как чистый виноград.
 
Вино поет в моей крови. И в корне
 
я утверждаю самого себя.
 
Он — Библия моя. Я слышу
 
его, к своей земле припав.
 
 
  
Песнь воде
  
Перевод Риммы Казаковой
 
 
 
Вода, голубая, прозрачная, хрустальная,
 
рождается вместе с потоком твоих волос
 
и, падая вниз, у ног твоих ищет пристанища.
 
 
 
Я воду пью, и запах воды, и тень ее,
 
ту светлую воду, ту свежую воду, что вверх
 
бессонною ниточкой тянется, словно растение.
 
 
 
Воду пью, гимн глубине ее вырос
 
из темных моих глубин, которыми я предчувствую
 
воду-небо, воду-бокал, воду-ирис.
 
 
 
Пей, Мария, холод ее слез.
 
Отдай свой рот прохладному рту воды,
 
отдай свою жизнь этой дороге из роз.
 
 
 
От теплых ног на теплой сонной земле
 
до буйных прядей волос — все погрузи в воду,
 
живою слезой растворись в ее хрустале.
 
 
 
Наклонись и, когда твой лоб коснется камня,
 
встав на колени, ищи корень воды в земле,
 
плача, жаждущим ртом и руками.
 
 
  
НИКАНОР ПАРРА [292]
 
Перевод М. Алигер
   
Каталина Парра
 
 
 
Город странный и большой,
 
Край земного шара…
 
Бродит в нем единственная
 
Каталина Парра.
 
 
 
Целый год миновал,
 
О тебе я не слыхал,
 
Но тебя не забывал,
 
Каталина Парра.
 
 
 
Дождевая пелена
 
На землю упала.
 
Куда ты бедная, одна,
 
Каталина Парра?
 
 
 
Ах, если б мог я знать!
 
Ничего не знаю!
 
Как живешь ты, бедная,
 
Каталина, бледная?
 
 
 
Что бы я не говорил,
 
Лишь одно я знаю:
 
Твердо верю, что тебя
 
Снова повидаю.
 
 
 
Даже если издали
 
Я тебя увижу,
 
Буду рад, дитя мое,
 
Каталина Парра!
 
 
 
Сколько раз в стихах моих
 
Ты была воспета,
 
Девочка — сияние
 
Утреннего света.
 
 
 
Ах, погасшая любовь,
 
Тусклая лампада,
 
Ароматный твой цветок —
 
Вся моя отрада!