Том 1. Стихотворения

 6.11.16 
  
Гаданье   * 
 
 
 
Гадать? Ну что же, я послушна,
 
Давай очки, подвинь огонь… —
 
Ах, как нежна и простодушна
 
Твоя открытая ладонь!
 
 
 
Но ты потупилась, смущаясь?
 
В лице румянца ни следа,
 
В ресницах слезы? — Не беда:
 
Бледнеют розы, раскрываясь.
 
 
 <10.V.16> 
  
Эллада   * 
 
 
 
Меж островов Архипелага
 
Есть славный остров. Он пустой,
 
В нем есть подобье саркофага.
 
Сиял рассвет, туман с водой
 
Мешался в бездны голубые,
 
Когда увидел я впервые
 
В тумане, в ладане густом,
 
Его алевшую громаду,—
 
В гробу почившую Элладу,—
 
На небе ясно-золотом.
 
Из-за нее, в горячем блеске,
 
Уже сиял лучистый бог,
 
И нищий эллин в грязной феске
 
Спал на корме у наших ног.
 
 
 <16.II.16> 
  
Рабыня   * 
 
 
 
Странно создан человек!
 
Оттого что ты рабыня,
 
Оттого что ты без страха
 
Отскочила от поэта
 
И со смехом диск зеркальный
 
Поднесла к его морщинам, —
 
С вящей жаждой вожделенья
 
Смотрит он, как ты прижалась,
 
Вся вперед подавшись, в угол,
 
Как под желтым шелком остро
 
Встали маленькие груди,
 
Как сияет смуглый локоть,
 
Как смолисто пали кудри
 
Вдоль ливийского лица,
 
На котором черным солнцем
 
Светят радостно и знойно
 
Африканские глаза.
 
 
 <1916> 
  
Старая яблоня   * 
 
 
 
Вся в снегу, кудрявом, благовонном,
 
Вся-то ты гудишь блаженным звоном
 
Пчел и ос, от солнца золотых.
 
Старишься, подруга дорогая?
 
Не беда! Вот будет ли такая
 
Молодая старость у других!
 
 
 1916 
  
Грот   * 
 
 
 
Волна, хрустальная, тяжелая, лизала
 
Подножие скалы, — качался водный сплав,
 
Горбами шел к скале, — волна росла, сосала
 
Ее кровавый мох, медлительно вползала
 
  В отверстье грота, как удав, —
 
И вдруг темнел, переполнялся бурным,
 
  Гремящим шумом звучный грот
 
  И вспыхивал таким лазурным
 
  Огнем его скалистый свод,
 
  Что с криком ужаса и смехом
 
  Кидался в сумрак дальних вод,
 
Будя орган пещер тысячекратным эхом,
 
  Наяд пугливый хоровод.
 
 
 <1916> 
   
Голубь   * 
 
 
 
Белый голубь летит через море,
 
Через сине-зеленое море,
 
Белый голубь Киприды завидел,
 
Что стоишь ты на жарком песке,
 
Что кипит белоснежная пена
 
По твоим загорелым ногам,
 
Он пернатой стрелою несется
 
Из-за волн, где грядой голубою
 
Тают в солнечной мгле острова,
 
Долетев, упадает в восторге
 
На тугие холодные груди,
 
Орошенные пылью морской,
 
Трепеща, он уста твои ищет,
 
А горячее солнце выходит
 
Из прозрачного облака, зноем,
 
Точно маслом, тебя обливает —
 
И Киприда с божественным смехом
 
Обнимает тебя выше бедр.
 
 
 <1916> 
  
Семнадцатый год   * 
 
 
 
Наполовину вырубленный лес,
 
Высокие дрожащие осины
 
И розовая облачность небес:
 
Ночной порой из сумрачной лощины
 
Въезжаю на отлогий косогор
 
И вижу заалевшие вершины,
 
С таинственною нежностью, в упор
 
Далеким озаренные пожаром.
 
Остановясь, оглядываюсь: да,
 
Пожар! Но где? Опять у нас, — недаром
 
Вчера был сход! И крепко повода
 
Натягиваю, слушая неясный,
 
На дождь похожий, лепет в вышине,
 
Такой дремотно-сладкий и бесстрастный
 
К тому, что тами что так страшно мне.
 
 
 27. VI.17 
  
Укоры   * 
 
 
 
Море с голой степью говорило:
 
«Это ты меня солончаками
 
И полынью горькой отравила,
 
Жарко дуя жесткими песками!
 
 
 
Я ли не господняя криница?
 
Да не пьет ни дикий зверь, ни птица
 
Из волны моей солено-жгучей,
 
Где остался твой песок летучий!»
 
 
 
Отвечает степь морской пустыне:
 
«Не по мне ли, море, ты ходило,
 
Не по мне ли, в кипени и сини,
 
За волной волну свою катило?
 
 
 
Я ли виновата, что осталась,
 
В час, когда со мной ты расставалось,
 
Белой солью кипень снеговая,
 
Голубой полынью синь живая?»
 
 
 11. VIII.17
  
Змея («Зашелестела тонкая трава…»)   * 
 
 
 
Зашелестела тонкая трава,
 
Струею темной побежала —
 
И вдруг взвилась и смотрит цифра 2,
 
Как волосок, трепещет жало…
 
 
 
Исчадие, проклятое в раю,
 
Какое наслаждение расплющить
 
Головку копьевидную твою,
 
Твой лик раскосый и зовущий!