Двое

Чтобы почувствовать себя в седле более-менее уверенно, Юрскому понадобилось полчаса неспешной рыси. Тряска, конечно, меньше не стала (он уже «предвкушал» напрочь отбитую к вечеру задницу), но хотя бы можно было отвлечься на что-то постороннее. Например, на вопросы, которых за последние два дня скопились вагон и маленькая тележка. — Конрарт? — Да? — А расскажи мне, что вообще вчера в деревне случилось. Кто все эти люди и зачем вам надо было с ними драться? — Это крестьяне с той стороны границы. Видишь ли, в наших краях уже второй год подряд выдался неурожайным. И если Замок ещё как-то старается помогать своим вассалам, то у человеческих правителей для этого нет ресурсов… или желания. Налоги растут, платить их нечем, а тут рядом более благополучный сосед. Естественно, что на границе участились вооружённые стычки. Хуже другое: последние пару раз гонцы докладывали о хорошо подготовленных отрядах, разоряющих наши деревни. — И вы решили с ними разобраться. — Да. — Выяснили, кто эти боевитые ребята? — Примерно. Юрскому не понравилась уклончивость ответа. Ладно Гвендаль считает его выскочкой-чужаком, но Конрарт мог бы и нормально рассказывать. Что ж, не хочет сам — будем спрашивать дальше. — Скажи, а кто тот кровожадный тип, который хотел укоротить меня на голову? — Его зовут Адальберт фон Гранс, — Конрарту явно не хотелось распространяться на эту тему. — Фон Гранс? Хм-м, он имеет какое-то отношение к мазоку? Или у людей знать тоже добавляет к фамилии частицу «фон»? — Имеет. Он прямой наследник одной из десяти областей Шин-Макоку. — И почему он был среди нападавших? — Да что ж там такое, отчего каждое слово клещами вытягивать надо? — Адальберт предал Шин-Макоку и перешёл на сторону людей. — О как! А в чём причина? — Ему не понравились методы, которыми мазоку решают проблемы. Юрский прикусил губу. Мутная история, только куда копать дальше? И самое главное, надо ли? Кто там собирался через недельку свалить на родину? Вот-вот. Но всё равно, когда они доберутся до замка, он пересилит себя и попросит у Гюнтера лекцию. «Краткий экскурс в политико-экономическое положение Шин-Макоку» или нечто в таком роде. Потому что чертовски неприятно, когда близкие люди сознательно пытаются скрыть от тебя что-то важное.
Глава 6.1 
Трусость
Удивительно, но дорога обратно показалась намного быстрее и легче. И это при том, что почти половину пути он правил Искоркой самостоятельно, а Конрартово «Держи спину!» набило порядочную оскомину. — А-ах, земля! — Юрский блаженно растянулся прямо на булыжниках двора Замка. — Господи, кайф-то какой! — Ваше величество, вы в порядке? — навстречу вернувшемуся отряду спешил Гюнтер, почти не касаясь подошвами бренной брусчатки. — Уехали ничего не сказав! — Простите, — повинился блудный мао, заставив себя усесться на камнях. — Ауч! Больно, блин! Хорошо хоть на этот раз вроде бы ничего себе не стёр. — Ваше величество! — заботливой наседкой кинулся к нему советник. — Не-не-не, всё в порядке! — Юрский со всей возможной для него сейчас резвостью поднялся на ноги. — Просто, понимаете, я на лошади всего второй раз в жизни ехал. Гюнтер всплеснул руками: — И сразу в такой поход! — Согласен, не самое умное решение. — Я распоряжусь подготовить для вас королевскую купальню, — решительно сказал фон Крайст. — И подать ужин в ваши покои. — Было бы просто замечательно! — Неужели воспитательная работа на этом закончена? А он-то готовился едва ли не получасовой выволочке. Кстати, вполне заслуженной. — Гюнтер, а можно вас попросить ещё кое о чём? — Ну конечно! — Могли бы вы во время ужина коротенечко рассказать мне про политическое положение Шин-Макоку? Ну, все эти тёрки с человеческими государствами и тому подобное? — Ваше величество! — Глаза наставника мао подозрительно заблестели. — Вы — настоящий король! Конечно, я расскажу вам, какая только жалость, что почти нет времени подготовить полноценный доклад… — Не надо полноценный! — переполошился Юрский. — Коротко, в самых общих чертах, — «Иначе, чувствую, я буду его до утра слушать». — В таком случае, я оставлю вас ненадолго, — Гюнтер склонился в изящном поклоне. — Постараюсь организовать всё как можно скорее. И исчез, как ветром унесло. — Ага, — запоздало ответил Юрский. Короткий прилив сил закончился, и его снова стало накрывать бесконечной усталостью. — Конрарт, — повернулся он к молчаливому телохранителю. — Слушаю, ваше величество. — Эта купальня — та, которая рядом со спальней? — Нет, ваше величество. Кто бы сомневался. Закон подлости — это как тяготение. Исправно работает во всех мирах. — Проводишь меня, ладно? — «А то, не ровен час, заблужусь здесь на фиг и окончательно войду в местную историю мао-недотёпой».
***
 В королевской купальне Юрский отмокал добрый час. Наконец, могучим усилием воли заставив себя вылезти из приятно горячей воды, он с удивлением понял, что тело практически восстановилось: ни боли в мышцах, ни отбитых ягодиц. — Магия, что ли? — он задумчиво посмотрел на мраморную купель, над которой всё ещё поднимался пар. Можно будет спросить у кого-нибудь, если не забудется.
Надев очередную вариацию на тему костюма мао (воротник пиджака был затейливо вышит чёрными шёлковыми нитками, а к рубашке из тончайшего хлопка прилагались украшенные ониксом запонки), Юрский бодрым шагом отправился в свою… в королевскую опочивальню. — Ваш ужин, ваше величество! — Гюнтер уже был тут как тут. — Ага, спасибо, — М-м-м, бесподобные ароматы! Интересно, можно будет попросить добавки? После приключений всегда такой зверский аппетит просыпается. Юрский уселся за небольшой, уставленный посудой столик и с предвкушением приподнял крышку ближайшего горшочка. — Если вы позволите, ваше величество, — Между тем, Гюнтер успел установить перед столиком передвижную доску, к которой была пришпилена искусно вышитая карта, — то я начну доклад. — Да-да, конечно, — И всё-таки стоило подождать до завтра: голова почти не соображает. Но что сделано — то сделано.
Гюнтер начал с административного деления Шин-Макоку на десять областей с перечислением правящих персон каждой. Юрский узнал, что областью Вальде Гвендаль управляет сам, в области Бильфельд главный — дядя Вольфрама, а в области Шпицберг — внезапно, не госпожа Шери, а какой-то Штоффель. — Штоффель фон Шпицберг, — пояснил докладчик, — родной брат леди Сессилии. Во времена её правления он занимал пост регента, сейчас же ему запрещено покидать пределы своих владений. — Запрещено? Кем? — Гвендалем фон Вальде. Впрочем, мы ещё вернёмся к этому вопросу, — и Гюнтер перешёл на внешнюю политику. Здесь, в принципе, тоже всё было понятно. Вот куча карликовых человеческих государств: с ними у Шин-Макоку либо вежливый нейтралитет, либо торговые отношения. Вот Шимарон: Великий и находящийся под его протекторатом Малый. Естественные противники государства мазоку, с которыми идёт некое подобие «холодной войны». — Около тридцати лет назад между нашими странами случился крупномасштабный военный конфликт. Мы устояли благодаря чуду и героизму армии, — вдаваться в подробности Гюнтер по какой-то причине не стал. — К сожалению, правящей верхушкой Шин-Макоку был допущен ряд тяжелейших ошибок, повлекших гибель многих мазоку. Юрский кивнул: он мог представить себе ситуацию, пусть и в общих чертах. В конце концов, от начала Великой Отечественной тоже прошло всего каких-то шестьдесят лет. — Штоффель из-за этого находится под домашним арестом? — В том числе. — Угу, — Так, здесь надо не забыть при случае копнуть поглубже. — Гюнтер, я одного никак понять не могу: за что люди ненавидят мазоку и наоборот? Неужели всё дело в бредятине о расовых различиях? — Люди — подлые и вероломные создания! — припечатал советник род человеческий. — Ими движут низменное желание власти и жажда наживы. У них совершенно нет чести! — Положим, во власти и ресурсах заинтересовано любое государство, вне зависимости от расы, его населяющей, — Юрский потёр переносицу. — Короче, всё как всегда. Каждый хочет хапнуть кусок побольше и использует для этого самый верный предлог — ксенофилию. Гюнтер поджал губы: — Ваше величество, вы полагаете, что мазоку не правы, защищая свой суверенитет? — Я полагаю, что тут нет правых и виноватых, — мао отложил в сторону ложковилку. — Политика — грязное дело во всех мирах. И потом, не забывайте: я тоже человек. — Ни в коем случае, ваше величество! — протестующе взмахнул руками советник. — Вы не можете быть человеком — ваша внешность, ваша уникальная способность использовать марёку!.. — А что с моей внешностью? — заинтересовался Юрский. — Ваши чудесные чёрные волосы и таинственные тёмные глаза — несомненный признак королевской крови мазоку, — убеждённо ответил Гюнтер. — М-да? — А он-то всегда считал себя совершенно обычным. Может сказать, что на Земле у многих людей встречаются чёрные глаза и волосы, однако мазоку они от этого не становятся? Впрочем, ну его. Последний вопрос и хватит на сегодня. — Гюнтер, скажите, почему Адальберт фон Гранц предал Шин-Макоку? На мгновение докладчик окаменел. — Прошу прощения, ваше величество, но откуда вы знаете это имя? — осторожно поинтересовался он. — Ну, скажем так, мы с ним встретились у той деревни, — Гвендаль что, ничего ему не рассказал? Интересно, не успел или решил проявить великодушие к недотёпе-мао? — Это не самая приятная история, — Гюнтер явно тянул с ответом. — Во время войны погибла невеста Адальберта, и он обвинил в этом правящий дом и Истинного Короля. Естественно, претензии такого рода были, м-м-м, отклонены. Тогда фон Гранц в гневе покинул Шин-Макоку, переметнувшись на сторону бывшего врага. — Понятно, — Хотя нет, ни черта не понятно. Темнят, ох, темнят его дорогие подданные. — Спасибо за рассказ, Гюнтер. — Был рад услужить вашему величеству, — поклонился фон Крайст. — С вашего позволения, я вас оставлю. Отдыхайте. — Хорошо, — Похоже, тема войны и Адальберта чрезвычайно болезненная штука, раз уж любящий поговорить советник так торопливо закруглил лекцию. — Доброй ночи. — Доброй ночи, ваше величество.