Взаперти (СИ)

По счастью, и решетка и дверь открывались одним ключом. На входе в отделение Хемсворту никто не встретился. Помещение, в котором он находился, очень напоминало подземный этаж, в который он недавно спустился. Лифт был открыт. Крис нажал наугад третий этаж. Едва кабина лифта остановилась, и раскрылись створки, как его чуть не сбил с ног человек, одетый точно в такую же форму, как и сам Крис. Правда ростом он был немного ниже. Пробормотав что-то на хинди, похоже, что извинения, человек зашел в лифт, а Крис оказался в коридоре, очень похожим на тот, где находилась его палата. Справа и слева были точно такие же пластиковые двери, все выглядело, как обычное отделение обычной же больницы. Только вот медсестры, готовой прийти на помощь пациентам, на посту не было.
Крис дернул ближайшую к нему дверь. Она легко открылась, но радость была преждевременной — прямо за ней находилась такая же решетка, как и в подвале.
«Да что это за больница такая, где от пациентов отгораживаются решетками?» – в сердцах подумал австралиец и вставил в замок ключ-карту. С тихим жужжанием решетка открылась. Крис скользнул внутрь. В палате находился один пациент. Было темно, и Хемсворт, чтобы не включать свет, посветил себе телефоном — это был мужчина, индус. На изножье кровати висел планшет. Крис пробежался глазами и чуть не зарычал от досады — врачи писали на хинди. Только вот сверху был четко выведен номер — 241. Крис сделал фотографию написанного, сфотографировал самого пациента и отправил фото Дауни и одновременно инспектору Бхаттару, как и просил его Роберт в сообщении, которое он прислал вместе с планами здания. Повесив планшет на место, Хемсворт покинул палату.
Поискав глазами возможные видеокамеры, которые могли бы прямо сейчас показывать его похождения сотрудникам службы безопасности, и не найдя таковых, Крис двинулся дальше. От страха быть пойманным раньше времени сердце колотилось, как бешеное — то, что он не видел камер, еще не значит, что их нет.
Довольно быстро доктор проверил еще несколько палат. В каждой из них было по одному пациенту, каждую закрывала массивная решетка, и каждый пациент оказался индусом.
Крису оставалось осмотреть две палаты на этаже, когда в предпоследней, посветив телефоном в лицо спящему пациенту, он почувствовал, как сердце сделало затейливый кульбит, рухнув сначала куда-то вниз живота, а затем скакнув вверх и забившись где-то в горле.
Это было ожидаемо и в то же время неожиданно — увидеть Тома так близко. На расстоянии вытянутой руки. Хемсворт даже ущипнул себя, проверяя, не снится ли ему это. Но все происходило наяву. И это был совершенно точно Томас. Он лежал прямо перед Крисом, спокойный, умиротворенный, не шевелясь, едва дыша. И только писк приборов и бегущие по монитору кривые, показывающие давление и пульс, говорили о том, что Хиддлстон жив. На кровати висел точно такой же планшет, как и у всех остальных пациентов. Записи также велись на хинди. И сверху был номер 247.
Внезапно почувствовав, как накатывает истерика — от долгих поисков, от отчаяния, что поиски могли бы и не увенчаться успехом — Крис до боли закусил кулак. «Дыши! – приказал он себе. – Просто дыши, ты нужен ему, соберись!» И, разжав зубы, медленно вдохнул и так же медленно выдохнул. Коснулся руки Тома, лежащей поверх одеяла. Теплой, живой, человеческой, а не призрачной руки. Пропустил сквозь пальцы упругие кудряшки. Погладил впалую щеку.
- Здравствуй, Том! – хрипло прошептал Крис. – Теперь все будет хорошо. Я же обещал. И, с неохотой оторвавшись от Тома, он взялся за телефон и сделал несколько снимков, тут же отправив их адресатам.
И едва сообщения были доставлены, как телефон завибрировал. Звонил Роберт. Крис принял вызов, но донести до уха аппарат не успел. Неожиданно включившийся нестерпимо яркий свет резанул по глазам.
- Эй, ты! – услышал Крис оклик за спиной, и в ту же секунду между лопаток ему уперлось что-то, подозрительно напоминающее дуло пистолета. – А ну, замер! Руки вверх, живо!
Оставив телефон в кармане и отчаянно надеясь, что Дауни на том конце провода слышит все, что сейчас происходит возле постели Томаса, Крис медленно поднял руки вверх.
 
- А теперь повернись ко мне! И чтобы не смел дергаться!
Хемсворт послушно обернулся. Здоровый детина, одетый в черную форму охранника, держал его на мушке. Рядом с ним стояла невысокая женщина, одетая в белый халат. Лицо ее закрывала медицинская маска, но глаза Крис видел очень хорошо. У женщины были глаза Мирры. Такие же красивые. И такие же опасные. Молча она приблизилась к Крису и, уверенная, что Хемсворт не дернется против охранника с пистолетом, всадила ему в бедро иглу.
- Сука! – прохрипел австралиец прежде, чем потерять сознание.
- Что значит, вы ничего не можете сделать?! – голос Дауни звенел от ярости. – Вы же слышали запись, инспектор! Хемсворту кто-то угрожал, это же очевидно! И вы говорите мне, что ничего не можете сделать?!
Роберт примчался к проводившему очередную ночь в служебном кабинете Саджу сразу же после того, как услышал крисово “Сука!”, после чего послышался звук падающего на пол тела. Сомнений в том, что доктору Хемсворту из Австралии грозила опасность, не было ни малейших.
- А что я должен сделать? – Бхаттар взволнованно мерил шагами небольшое пространство кабинета: пять шагов туда, поворот, пять шагов обратно, и все сначала. – Поднять по тревоге спецназ и взять больницу штурмом?
- Неплохая идея, – серьезно ответил Дауни, – и нет, это не сарказм. Мой человек сейчас у них. Я уж не говорю о том, что в Сайфи непонятно в каком состоянии сейчас находится мой непосредственный руководитель, мистер Хиддлстон.
- Ни один суд не даст мне ордер, поймите! – попытался оправдаться Саджу. – Что я предъявлю судье? Пару слов неизвестных, типа «руки вверх»? Эти фотографии, что Хемсворт переслал нам? Что на этих фото? Спящие пациенты и назначения врача? Я из-за этого должен брать штурмом больницу?
- Кстати, хотелось бы узнать, что там написано? На тех планшетах, что сфотографировал Крис, – уже спокойно попросил Роберт, – переведите, я не знаю хинди.
- Похоже на историю болезни. Симптомы, какие-то препараты, я в этом не разбираюсь.
- А имена? Как зовут этих пациентов?
- Имен нет, – покачал головой Саджу, – только номера.
- И вас это не настораживает? – недоумевал Дауни.
- Разумеется, меня это настораживает, да только что это доказывает?
- То, что пациентов в Сайфи даже за людей не считают, вероятно? – зло усмехнулся Дауни. – Пациент номер двести сорок семь, не угодно ли? А что стало с номерами с первого по двести сорок шестой?
- Успокойтесь, Роберт, – поморщился Бхаттар и посмотрел на часы, – через два часа начнется рабочий день, я пойду к руководству и буду требовать ордер на обыск. Могу себе представить, как далеко и надолго меня пошлют, поэтому ваш звонок господину племяннику посла будет не лишним.
- Разумеется, я подниму на ноги всех, кого возможно, – уверил собеседника Роберт, – но на это уйдет время. Нужно вызволять из Сайфи Криса! Я печенкой чувствую, ему сейчас не сладко.
- А я предупреждал вас и вашего драгоценного Криса! – теперь сам инспектор перешел на крик. – Я просил его не приближаться к клинике! Почему вы, господа англичане, считаете себя вправе лезть туда, куда ваша голова не пролазит?
- Может быть потому, что наверняка не без помощи доблестной полиции Мумбаи мистера Хиддлстона на родине считают мертвым? – в голосе Дауни послышалась едкая ирония. – Может быть потому, что мы с Крисом хотим спасти пациента номер двести сорок семь? И всех остальных безымянных бедолаг, которые просто, черт бы побрал все на свете, пронумерованы?!
 
- Вы забываетесь, Дауни! – рявкнул Бхаттар, – Можно подумать, в Англии нет продажных полицейских. Если кто из моих коллег и помог спрятать Хиддлстона в Сайфи, то это не значит, что прогнили все стражи порядка. Я на вашей стороне. И советую не читать мне мораль.
- Хорошо, приношу извинения, – и Роберт поднял руки вверх, как бы говоря: «Сдаюсь».