Взаперти (СИ)

- Такой сложный состав?
- Да черт его разберет. Эксперты пока колдуют.
- А что говорят сотрудники больницы?
- Говорят, что это что-то типа сыворотки супер-солдата, – ответил Бхаттар и поморщился. Очень уж ему не нравилась эта тема с опытами над людьми.
- Как-как?- не понял Дауни.
- Эта дрянь так воздействует на мозг, что человек становится излишне агрессивен. И в то же самое время практически невосприимчив к боли.
- О-ху-ееееть! – поразился Роберт.
- Вот именно. Представляешь, маленькую армию разъяренных, неуязвимых солдат?
- С такой армией можно любое правительство сместить. Развязать войну, – Роберта поражал масштаб совершенного чьим-то злым гением. Это ж надо, придумать и опробовать такое, с позволения сказать, лекарство!
- И насколько далеко они продвинулись в исследованиях? – задал вопрос безопасник.
- В этом и загвоздка, – признался Саджу, – у сыворотки, оказывается, был побочный эффект: человек через пару дней после того, как принял «лекарство», начинал сходить с ума. У подопытного появлялись галлюцинации, навязчивые идеи. Он мог напасть на врачей, к примеру, на других пациентов. Поэтому их и держали за решеткой. И если превысить дозу, то человек вообще мог скончаться — сердце не выдерживало.
- И сколько таких пациентов потеряла клиника?
- Судя по их записям, около двухсот. Но мы еще не все прочли.
- Суки! – и кулак Роберта опустился на стол. К счастью, эта его вспышка гнева не привлекла внимания окружающих — они с Саджу сидели в самом дальнем и самом укромном уголке ресторанчика.
- Какие же суки! – в сердцах повторил Дауни. – Кто главный? Кто придумал эту херь?
- В этом-то и загвоздка, – Саджу сделал довольно большой глоток из своего бокала виски, – все как один указывают на Джаю Вайш. У самой нее не спросишь, она все еще не пришла в сознание...
- Но она работала в другой клинике, – напомнил Роберт.
- В Горизонте, да, – согласился Саджу, – и главврач этой больницы совершенно обескуражен тем, что произошло. Он и не предполагал, что одна из его сотрудниц способна на нечто подобное. Уж не знаю, что заставило Джаю поступить на работу в эту больницу, возможно, хотела как-то отвести от себя подозрения, устроившись в Горизонт, на полставки, кстати. А в Сайфи бывала редко. Но все, включая доктора Чоудари, были у нее в кулаке. И кулак этот, похоже тянулся из самого Лондона.
- Вот как? – почти не удивился безопасник.
- Тут все еще запутаннее, – нахмурился Саджу, – по документам, сырье для производства сыворотки поставляла одна маленькая фирмочка под названием Интекс. Зарегистрирована фирмочка в Арубе…
- Офшор, все ясно, – раздосадованно поморщился Роберт, – пойди найди владельца.
- Так точно, – подтвердил Саджу, – наверняка зарегистрирована на подставное лицо. Но Чоудари говорил, что Джая часто летала в Лондон. Якобы по делам лаборатории.
- Роджерс разберется, – заверил собеседника Дауни, – он как раз такие дела любит, крючкотвор и зануда.
- Я надеюсь, – без особой, впрочем, надежды в голосе отозвался Бхаттар, – у меня уже голова кругом от всего этого дерьма.
- Не унывай, дружище, – попытался приободрить его безопасник, – ты только подумай, какую мы махину можем свернуть. Сколько людей уберечь от этой их сыворотки!
- Уж поверь, Роб, ради одного этого я буду землю рыть, чтобы сволочей, что все это замутили, в эту самую землю уложить.
- А как там наш румынский товарищ? – поинтересовался Дауни. – Господин Стэн не удостоил тебя беседой?
- Молчит, гад, – признался Саджу и украдкой потер чуть сбитые костяшки пальцев.
- Понимаю, – кивнул головой Роберт, – воспитательные меры пока не возымели действия?
- Пока нет, – честно ответил Бхаттар, – но я чувствую, клиент уже дозрел. И знаешь что? Он кого-то до усрачки боится. Не тюрьмы, нет. Его когда ко мне на допрос приводят, он все время оглядывается, как будто мы с ним не одни в комнате. Не представляешь, кто мог так напугать нашего «героя»?
- Понятия не имею, – соврал Роберт.
- Мистер Хемсворт, слов нет, чтобы выразить вам благодарность за то, что вы разыскали моего племянника!
 
Крис пару секунд колебался, прежде чем пожать протянутую ему ладонь. Пальцы Джорджа Хиддлстона были сухими, жилистыми, сильными. Рукопожатие твердое, уверенное. Этот человек сам был — гимн уверенности. Все в нем — от светлого льняного костюма до ложно-скромных дорогих часов – излучало непоколебимую уверенность в том, что он, Джордж Хиддлстон, хозяин положения. Даже здесь, в палате своего племянника, куда его пустили в сопровождении полицейского, очень хорошо чувствовалось, что он вел себя так, как будто был по меньшей мере главврачом больницы, а не просто родственником одного из пациентов.
- Это такая радость! Вы не представляете, доктор, какая это радость — вновь увидеть нашего Тома живым. Правда же, Мирра? – обратился он к своей спутнице.
Девушка сдержанно кивнула головой.
Несмотря на жару, она была одета во все черное, как будто на похороны собралась. Даже темных очков не сняла.
- Когда Роберт позвонил и сообщил, что Томас жив, я даже не поверил, представляете? Обвинил Бобби в том, что он перебрал со спиртным. Кто бы мог подумать! Том жив! Наш Томми!
И Хиддлстон-старший осторожно дотронулся до руки племянника. Слегка сжал тонкие пальцы в своей уверенной ладони.
- Что с ним, доктор? Какие прогнозы?
Хемсворт не стал щадить родственные чувства. Честно рассказал и об опухоли, и о том, что оперировать надо было еще несколько месяцев назад. И о том, что перевозить сейчас Тома — это лишний раз подвергать его опасности.
- Мы заберем его отсюда, правда, Мирра? – и Джордж вновь обернулся а Вайш, как будто ища поддержки.
- Может, лучше послушать доктора Хемсворта? – это были ее первые слова с тех пор, как она ступила на трап самолета, приземлившегося двумя часами ранее в аэропорте Мумбаи. Она молчала всю дорогу, пока Дауни, встретивший ее и Джорджа в аэропорту, вез их в Сайфи. Молчала, когда увидела Тома — обездвиженного, похудевшего так, что сквозь ставшую почти что как пергамент кожу явно проступали кости — это была пародия на человека. Это был не ее Том. Она не хотела говорить. Не с этими людьми. Единственный, кого она хотела сейчас услышать, был сам Том. Ей казалось, что если бы она рассказала ему все, почему ей пришлось поступить так, как она поступила, Томас бы понял ее. И простил. Он всегда был лучше нее. Всегда мог оправдать человека. Он легко прощал. Потому что сам никому зла не делал. Если бы он только смог ее простить…
- Я уверен, дорогая, мистер Хемсворт прекрасный специалист, – как сквозь вату долетали до нее слова жениха, – но уверяю, что в той клинике, в Швейцарии — ты помнишь, я говорил тебе о ней — так вот там Томасу будет гораздо лучше. Не без помощи нашего дорогого мистера Дауни я почти что закончил оформлять все необходимые документы на выезд. Так когда я смогу забрать Тома, доктор?
Крис подумал, что он ослышался.
- Что? Что вы сказали?! – его глаза, смотревшие сейчас прямо в глаза Хиддлстона, излучали чистое бешенство.
- Я спросил, когда я смогу забрать племянника, – спокойно повторил Джордж.
- Том — это не вещь, чтобы его можно было забрать, ты, паскуда! – он вцепился в лацканы щегольского льняного пиджака и от всей своей широкой души впечатал его обладателя в стену.
Мирра, наблюдавшая эту отвратительную сцену, не проронила ни слова. Полицейский, маячивший в дверях, сделал шаг по направлению к мужчинам, но вдруг замер, уставившись в монитор, что стоял возле кровати пациента.
- Доктор Хемсворт! – крикнул страж порядка.
 
Крис опустил руки и посмотрел туда, куда указывал полицейский.
- Дьявол! – выругался доктор, глядя, как по монитору бежит непрерывная тонкая линия.
- Зови Амалу! – велел он полицейскому и затем обратился к гостям: – Вы, двое, пошли вон отсюда!
- Что с ним? – с тревогой спросила Мирра. – Что с Томом?!