Взаперти (СИ)

- Зачем надо было встречаться здесь? – Джордж обвел взглядом зал, в котором они находились. Привыкший к достатку, даже к некоторой роскоши Хиддлстон-старший сейчас бы предпочел встречу в какой-нибудь грязной лондонской подворотне, чем в знаменитом отеле, славившимся своими нерушимыми традициями.
Джамель, напротив, был расслаблен и невозмутим. Для него, выросшего на пыльных улицах Тикрита, казалось, было само собой разумеющимся то, что он может назначать деловые встречи в самом сердце Лондона. И пусть за плечами у Мансура был престижный британский колледж, куда каким-то чудом, не иначе, смог отправить его учиться отец, занявший опять-таки чудом один из руководящих военных постов при тогда еще здравствующем Саддаме, пусть благодаря полученному образованию и приобретенным за время учебы связям Джамель мог бы позволить себе не то что выпить чаю в Дорчестере, а даже, наверное, купить этот отель вместе с персоналом, пусть костюмы его были сшиты на заказ, а манеры никоим образом не выдавали вчерашнего арабского босяка, Мансур все равно оставался тем, кем он был — убийцей и террористом. И пусть убийства и террор вершились по воле закона его страны, сути это не меняло. И то, что сейчас Джорджу предстояло договариваться с террористом, пугало до чертиков. Но стоило ему только подумать о прибыли, которую сулило предприятие, затеянное им вместе с Румыном, едва только Джордж задумывался о деньгах, которые посулил им араб за сыворотку, разрабатываемую Джаей Вайш, как страх пропадал, и его место занимала лишь легкая тревога. Но по-настоящему расслабиться рядом с Джамелем Джордж не мог никогда.
- Место не хуже и не лучше других, – пожал плечами араб, – или ты предпочел бы встретиться под покровом ночи в одной из вонючих лондонских подворотен?
Хиддлстон поежился — он не любил, когда вот так запросто читали его мысли.
- Это слишком уж по-киношному, – усмехнулся Джамель, – а если бы у каждого из нас было по пушке в кармане и по десятку головорезов за спиной, было бы совсем уж как в третьесортном боевике.
Джордж не нашелся с ответом: на героя третьесортного боевика его партнер похож не был. Скорее уж на делового человека, бизнесмена или юриста восточного происхождения, долгое время прожившего в Лондоне и чувствовавшего себя в заведениях, подобных The Dorchester, как рыба в воде.
- Итак, зачем ты хотел меня видеть, Джордж? – задал вопрос Мансур, когда понял, что вопрос о месте свидания закрыт.
- Ты наверняка слышал о том, что произошло в Сайфи, – Джордж сделал маленький глоток чая и отставил чашку — сейчас от волнения он не чувствовал вкуса и не мог отдать должное восхитительному напитку.
- Разумеется, я слышал, – кивнул головой араб, – об этом было во всех новостных передачах. Или ты думаешь, что я не смотрю новости?
- Тогда ты должен понимать, что поставка сыворотки может быть отложена на неопределенный срок.
- Тогда и ты должен понимать, что за срыв поставки кому-то придется заплатить, – вежливая улыбка, до сих пор не сходившая с губ Джамеля, вдруг стала похожа не оскал только что плотно пообедавшей акулы. Джордж не сомневался — им только что закусили. Осталось только разжевать и выплюнуть.
- Но послушай, в том, что случилось в Мумбаи…
- Виноват ты, Хиддлстон, – теперь глаза-маслины смотрели на Джорджа жестко. Давили. Угрожали.
- Это форс-мажор, Мансур…
- Разве? Это твой прокол, Хиддлстон. Меня не интересует то, что случилось в Сайфи, меня интересует сделка в чистом виде.
- Ты предлагал помощь, – заикнулся Джордж.
- И ты уверил меня, что она тебе не требуется.
- Послушай, клинику закрыли, федералы арестовали моих людей и…
- И если они доберутся до тебя, знай: я достану тебя раньше.
Хиддлстон нервно сглотнул. Он знал — Джамель профессионально ровно режет кожу на ремни.
- Я уверяю тебя, все, что случилось в Индии, там же и останется. До меня им не добраться. У меня же сохранились записи ученых, есть формула сыворотки, ее нужно только слегка доработать. И если бы ты помог с организацией новой лаборатории…
 
- Это долго, Джордж.
- Я прошу тебя проявить немного терпения…
- О! Я очень терпелив, Хиддлстон. В тюрьме Абу-Граиб, где я провел пять долгих лет, терпению учатся в первую очередь. Именно поэтому сейчас я не намерен ждать. Мне нужна сыворотка к январю. Как мы и договаривались.
- Возможно, мы можем пересмотреть условия сделки, – вкрадчиво произнес Джордж.
Его собеседник кинул на Хиддлстона скучающий взгляд и даже изобразил что-то похожее на зевок с закрытым ртом.
- Я знаю, что та сумма, которую ты предложил мне за вакцину, огромна. Она велика даже по восточным меркам, Джамель, а тебе ли не знать, как щедры могут быть те люди, интересы которых ты сейчас представляешь.
Мансур надменно кивнул головой, приглашая Джорджа продолжать.
- Так вот мы можем поторговаться. Я уверен, человеку, выросшему на Востоке, не нужно объяснять прелесть торга…
- А человеку, закончившему Эбби Колледж, может быть неинтересен торг, – перебил Хиддлстона Джамель.
- Даже если он будет весьма существенным?
- Тем более если он будет весьма существенным, – Мансур небрежным жестом провел по длинным волнистым волосам, которые, если уж придираться, немного диссонировали с тем аккуратным образом преуспевающего делового человека, который выбрал для себя Джамель.
- Я не понимаю, – развел руками Джордж, – кто в здравом уме откажется от скидки? От щедрого предложения, если угодно, которое продавец может сделать специально для своего постоянного в дальнейшем, я надеюсь, клиента.
- Специальное предложение — это когда покупатель в любом случае платит в два раза больше. Или в разы больше теряет, – по-восточному хитро усмехнулся Джамель и поднялся со своего места, протягивая Джорджу руку на прощание.
- Сделка состоится в январе, – в голосе Мансура сейчас угадывалась твердость дамасской стали, – не подведи меня, Хиддлстон.
Какое-то время после ухода Джамеля Джордж сидел, практически не двигаясь. Он даже дышал через раз. Как если бы, уходя, араб накинул ему на шею веревку, грозя затянуть ее через пять месяцев, что остались у Хиддлстона для того, чтобы решить проблему с поставками сыворотки. Никогда раньше он не врал своему восточному партнеру. Вероятно, не стоило начинать и сейчас — араб славился тем, что обмануть его было практически невозможно, а если таковые идиоты находились, то их тела если кто и находил, то исключительно в таком виде, что хоронить их приходилось в закрытых гробах. Но сказать правду – что до готовности сыворотки еще далеко — Джордж просто не мог. Джамель оказался неожиданно неуступчивым, а значит Джорджу нужно было во что бы то ни стало изготовить сыворотку к январю.
Наконец, чуть придя в себя после изматывающего разговора с Мансуром, Хиддлстон залпом выпил оставшийся чай и, бросив на стол несколько купюр, покинул отель.
На улице его ждал автомобиль, но Джордж, отпустив водителя, решил немного пройтись. Прогулка успокаивала, помогала собрать мысли в кучу.
Перво-наперво, нужно было найти специалиста. Такого же, каким была Джая. Или даже еще лучше. Такого, кто мог бы в кратчайшие сроки довести сыворотку до ума. Возможно, тогда бы и не потребовались многочисленные опыты. Кто знает, вдруг достаточно будет провести испытания на одном-двух подопытных, чтобы понять, как на самом деле работает сыворотка, если убрать все побочные эффекты, которые она вызывает?
Ответ лежал на поверхности. Такой человек был. Благодаря стараниям чертового Хемсворта и клятого Дауни племянник Джорджа сейчас поправлялся в Центре доктора Браны. И пусть глаза его не видели, зато мозг, как уверил Хиддлстона-старшего профессор Брана, функционировал неплохо, даже несмотря на травмы и операцию. И в дальнейшем, если верить прогнозам Кеннета, Том окончательно восстановится. Осталось только заставить Томаса работать над сывороткой. Джордж не питал иллюзий относительно того, что мальчишка добровольно возьмется за такую работу — слишком уж щепетильным он был. А сейчас и вовсе, должно быть, ненавидит дядюшку за то, что Мирра предпочла его. Но да Джорджу было наплевать на глупую мальчишескую ревность. Есть много способов, как заставить того, кто не хочет что-то делать, сделать это наилучшим образом: обмануть, надавить, запугать. Мирра была бы идеальным рычагом давления на Тома. Но сейчас, если он, Джордж, не слепой (слепым был как раз-таки Томас), надавить на племянника можно будет с помощью кое-кого другого.