Адрес ветра (СИ)

- Это же не ты, да? – спросил он, не обращая внимания на предательскую дрожь в голосе. – Это не можешь быть ты, верно? Я же просто загоняюсь?
- О чем ты говоришь?
- Ты бы не стал так заморачиваться, ты бы не смог… - и тут он вспомнил много разного, что для обычных людей было, по меньшей мере, очень сложно, а для Кроули – естественным и привычным поведением. Вспомнил его необъяснимые появления, способность в кратчайшие сроки оказываться в любом угодном ему месте, и надежда на собственное разыгравшееся воображение резко покинула его. – Это ты, - сказал он в этот раз без всяких сомнений. – Ты убил их.
- Кого?
- Свидетелей, которые должны были меня подставить.
- А, ты про этих крыс? - Кроули сделал паузу. - Ну, допустим, - снова пауза, продлившаяся ровно столько, сколько и первая. - Да, это сделал я.
Норт испытал очередной удар. Пусть он уверился в причастности Кроули, он не ожидал, что тот так легко признает свою вину. Он был уверен, что Кроули станет отрицать обвинения, всячески отнекиваться, но, если подумать, такая предсказуемая позиция была совсем не в его стиле…
- Ты сумасшедший, - пробормотал Норт, чувствуя подступающую истерику. – Кто ты, мать твою, такой?!
- Ты расстроен? – Кроули не понравился его агрессивный тон, это было видно по его резко помрачневшему лицу. – Я лишь избавил тебя от мусора, который хотел испортить тебе жизнь. Ты должен благодарить меня, разве нет?
- Да что ты несешь, черт возьми! – теперь Норт почти орал. – Ты псих поехавший! Убийство – это худшее из преступлений! Мне даже в голову такое не приходило! Это же… Это же… Господи, я сейчас сам поеду! И как, черт бы тебя побрал? Они же умерли от сердечного приступа! Не было никаких следов!
- Тебе правда интересно?
- Нет, - тут же ответил Норт, начиная бродить туда-сюда по ширине тропинки. – Я не верю. Это же… Выходит, это я их убил. Ты чертов ублюдок, Кроули! Я ненавижу тебя!
- Если уж на то пошло, - тихим угрожающим голосом заговорил тот, - у меня тоже есть претензии. Ты должен был сразу рассказать мне о своих проблемах. Тогда мы бы вместе составили план, и, может быть, я бы не стал решать всё по-своему.
- Должен был? Да с какого перепугу я тебе что-то должен?! Я ничего тебе не должен! И вообще: кто просил тебя вмешиваться? Я сам способен решить свои проблемы!
- О да, я видел, как ты способен! Только и делал, что кис день ото дня!
- А какое, черт возьми, твое дело? – Норт выдохся, заговорил тихо, с блестящими от собирающихся слез глазами. – Даже если бы меня растоптали, тебе-то что?
Кроули ответил мрачно и жестко:
- Не терплю, когда трогают моё.
- Я не твой! – снова повысил голос Норт, и слезы таки брызнули у него из глаз, ярко блеснув в приглушенном освещении. – Не смей так думать обо мне!
- Ты знал, что я чувствую к тебе, - резко бросил Кроули, не чувствуя за собой никакой вины. – Тебе следовало держать меня в курсе. Ты сам во всем виноват.
В этот раз Норт ничего не ответил: он застыл в болезненном оцепенении, даже не собираясь спорить. У Кроули защемило сердце, когда он осознал, что Норт на самом деле так думает.
- Эй, перестань, - он подошел к нему, крепко обнял, борясь с желанием поцеловать против воли. – Ты ни в чем не виноват. Это всё моя горячая голова.
Норт с силой оттолкнул его, посмотрел зло и убито:
- Не трогай меня!
Какое-то время они просто молчали, вглядываясь друг в друга, медленно успокаиваясь и осознавая, что после этой сцены связь между ними не только не порвалась, но стала лишь еще крепче. В особенности это касалось Норта.
- Кто ты? – повторил он, не отрывая от Кроули потускневшего взгляда. – Что с тобой не так?
Кроули ответил сразу, без малейшей заминки, будто давно был готов к этому вопросу:
- Я тот, кто сделает всё для тебя и даже больше.
- Исчезни, - бросил Норт, разворачиваясь и направляясь вон из парка.
- На сколько? – спросил Кроули, не веря, что это был окончательный разрыв.
Норт остановился, молчал добрых минуты две, прежде чем тихо, почти неразличимо вымолвить:
 
- Хотя бы до утра.
Кроули расслышал, и этого ответа ему было вполне достаточно, чтобы утихомирить разбушевавшуюся внутри панику – панику, подобной которой он никогда раньше не испытывал.
Норт снова повернулся, спросил его с горьким интересом:
- Вообще у меня есть хоть какой-то шанс избавиться от тебя?
- А ты правда этого хочешь? – задал встречный вопрос Кроули, снова окунаясь в раздирающую душу тревогу.
Норт как будто хотел что-то ответить, даже рот приоткрыл, импульсивно взмахнул рукой, но в итоге лишь скрипнул зубами и ушел, больше не обернувшись. Кроули долго смотрел ему вслед с изломанной усмешкой, а, уходя, еле слышно пробормотал в пустоту:
- И все-таки ты мой, и ты сам знаешь это.
Кроули не думал, что может к кому-то привязаться, пока наблюдал за всеми суетящимися людьми, превращающими сам день в суету. Каждый день, каждый месяц, каждый год. Он просто поддался любопытству, когда увидел Норта впервые и прислушался к нему.
«Такой же человек, как и все они», - подумал Кроули.
Норт был не таким. Он чем-то неуловимо отличался. Наверное, старый дом на холме просто очнулся от сна из-за звука его голоса. Кроули проснулся и захотел посмотреть своими глазами.
У Кроули внутри растекалось странное чувство. Это было Чувство. То самое чувство, о котором пишут романтики и снимают слезливое кино. Поначалу оно походило на чувство собственности, потому что Кроули сам решил, что они оба будут делать. Но Норт был живым и интересным. И за одну лишь слезинку Норта Кроули мог бы разрушить всё, до чего сможет дотянуться. Он не сделал ничего. Он наблюдал, как нервы Норта сдали: всё сразу навалилось. Из-за нападок Денка он переживал гораздо больше, чем хотел показать. Напряжение и облегчение. Наверное, ещё и страх. Люди сторонятся убийц. Не надо было говорить ему. Но если бы Кроули не сказал, Норт обязательно почувствовал бы недомолвку.
Кроули видел, как мечется Денк по своему шикарному особняку. Бесился, как слон, переполненный тестостероном, только мебель не крушил. Он выпотрошил все ящики, пошвырял на пол все подушки и содержимое шкафов, выложил чемоданы на кровать, уже наполовину заполненные небрежно покиданной в них одеждой. Места такая одежда занимала много, поэтому Денк перевернул чемоданы на кровать и принялся перекладывать заново, борясь с приступами гнева. Шмотки, повседневные средства для ухода за телом… их столько было, что любая барышня позавидовала бы. Он собрал все бумаги, какие вытащил из сейфа, остановился посреди комнаты с одной из них – документ о продаже дома.
Он был напуган. Кроули наблюдал за ним уже четверть часа, присев на корточки на крыше дома напротив. Крысы всегда бегут с корабля, едва почуют опасность. Денк был напуган до смерти. Причины для паники у него было две: риск раскрыться, так как все его подкупленные шавки покинули этот мир, и инстинктивный ужас перед злом библейским, ибо не бывает таких совпадений. Он думал, что за ним идёт кара небесная.
Он очень правильно думал.
Кроули спустился вниз и позвонил в дверь. Спокойно, как будто сосед решил зайти за штопором, нажал на кнопку звонка и отступил к низеньким перильцам веранды. Денег у этого Денка куры не клюют. Он в них задыхался, раз начал разводить интриги. Всё, что ему нужно было сделать – это согласиться с решением суда и переосмыслить свои поступки. Но он поднял руку на Норта. Этого Кроули простить не мог.
И он не хотел нарушать обещания.
Он не нарушит его, потому что не станет ничего делать… сам.
 
- Кого нелёгкая принесла?! – рявкнул из-за двери нервный Денк.
- Простите, я насчёт дела Норта Кэндла, - озвучил Кроули.
Это было волшебное слово – его имя. Не только Кроули реагировал на него так ярко.
Денк не открыл, заволновался ещё сильнее:
- Меня не касается дело никакого Кэндла.
- Но это же ты подкупил тех подонков, выродок.