Вознесенная грехом

Он выглядел так, словно хотел бы замучить себя до смерти. Чувство вины не было той эмоцией, с которой он хорошо знаком. Вероятно, это усложняло задачу. Я подошла к нему и крепко обняла за талию, прижавшись щекой к его груди.
 
— Я дочь своего отца, пап, — хрипло прошептала я. — И если это означает, что мне придется пролить кровь за нашу семью, то это то, что я сделаю. Я с радостью выполню это.
 
— Ты заплатила за мои грехи, — прохрипел он, и мне пришлось поднять глаза.
 
Его глаза были так полны темноты, что даже мамин свет не смог бы проникнуть сквозь них.
 
— Что такое грех, как не вымысел?
 
— Слишком умна и красива для этого мира.
 
— Этот мир не пугает меня, папа. Я благодарна тебе за защиту, но в конечном счете свобода всегда сопряжена с определенным риском, и я предпочла бы иметь свободу ходить и делать то, что мне нравится, чем быть запертой в особняке. Я не жду, что ты гарантируешь мою безопасность, но я люблю тебя за старания.
 
Папа коснулся моей щеки.
 
— Я мог бы отправить тебя в университет в Англии, где ты была бы в большей безопасности.
 
— Папа, куда бы я ни отправилась, я всегда буду Витиелло, и не хочу быть никем другим. — я сделала паузу, зная, что то, что скажу дальше, будет еще более трудной пилюлей для отца. — Я хочу стать частью этого бизнеса.
 
Папа напрягся, уже начиная качать головой. Я ожидала такой реакции, и в прошлом это заставило бы меня отступить, но я прошла через ад.
 
Я отстранилась от него. Обнимать его, как маленького ребенка, не увеличило бы моих шансов.
 
— Не говори, что хочешь защитить меня от этой стороны нашего мира, пап. Я заслуживаю того, чтобы пожинать плоды своих страданий.
 
Папа взглянул на Амо, который слушал, нахмурившись, все еще вытирая руки полотенцем. Брат встретился со мной взглядом. Амо альфа. Он рожден, чтобы стать Капо. Он обладал природной властностью. Однажды он станет хорошим Капо. Я бы никогда не отняла это у него. Я видела, что и он, и папа думали, что я прошу стать главой Фамильи, первой девушкой, которая когда-либо возглавляла Итало-Американскую семью. Но, как сказал папа, я умна и знала, как ведут себя наши мужчины. Они никогда не примут меня, что бы я ни делала. Мне пришлось бы править с предельной жестокостью, и все равно они никогда бы не восхищались мной и не любили меня так, как любили папу и однажды полюбят Амо.
 
Моя семья важнее, чем быть номером один.
 
— Ты старше, — тихо сказал Амо. — Это твое право по рождению.
 
Я видела, сколько ему стоило сказать мне это, и не могла поверить в то, что он предлагал, в то, что он действительно был готов отступить от должности, к которой его готовили с рождения.
 
Я сглотнула, охваченная нежеланной эмоциональностью. Подойдя к нему я обняла его, прижавшись лицом к его груди, чувствуя, как его сердце бьется у моей щеки.
 
 
— Никто не заслуживает этого больше, чем ты, — пробормотал он.
 
— Ты заслуживаешь, — прохрипела я. — И я не отниму этого у тебя. Никогда.
 
Отстранившись я уставилась на Амо. Темнота и гнев все еще кипели в его серых глазах, и я волновалась, что они никогда не исчезнут.
 
Он кивнул, явно борясь с собой.
 
Я повернулась к папе, который выглядел искренне смущенным.
 
— Я еще не знаю, какое место хочу в Фамилье. На данный момент мне хочется возглавить группу Головорезов, которые будут выслеживать каждого члена МотоКлуба Тартар на нашей территории, выслеживать тех, кто выражает сочувствие Эрлу Уайту, и, если Римо Фальконе позволит, даже за пределами наших границ. Они могут умереть или встать на колени и поклясться нам в верности. Как только с этим будет покончено, я смогу заняться логистикой или договориться о новом сотрудничестве.
 
В глазах папы мелькнуло восхищение, но в то же время нерешительность не покидала его. То, что я должна сказать дальше, не облегчит ему задачу.
 
— Я хочу Мэддокса рядом со мной.
 
Выражение папиного лица посуровело, и Амо усмехнулся.
 
— Он не один из нас.
 
— Сохранить ему жизнь это одно, что я все еще считаю ошибкой, но позволить ему работать на нас и быть рядом с тобой? Об этом не может быть и речи, Марси. Я никогда этого не позволю.
 
Я расправила плечи, готовясь к битве.
 
— Он мог бы стать одним из нас. Он спас меня.
 
— После того, как похитил, — прорычал Амо. — Эти куски дерьма из МотоКлуба не верны.
 
— Он верен мне.
 
Папа нахмурился.
 
— Марси, не принимай его уход с тонущего корабля за что-то другое, кроме того, что это есть: страх лишиться своей жизни.
 
Я прищурила глаза.
 
— Я не ребенок и не дура. Мэддокс не боится смерти. Вы были близки к тому, чтобы найти их клуб, когда он позвонил вам?
 
Папа и Амо обменялись взглядами.
 
— Мы бы нашли его в конце концов, — осторожно сказал папа.
 
— Было бы слишком поздно. Эрлу нравилось мучить меня. Он хотел передать меня всем, как трофей.
 
Я видела борьбу в глазах отца.