Судьба и свобода (СИ)

— Ты чего брыкаешься? — хмыкнул Владислав.
— На живот дай перевернусь. Пишут, что так легче впервые.
Владислава обожгло.
— У тебя никого не было? Мужчины?
— Нет. А у тебя?
— Тоже нет. Женился рано, а изменять жене не хотел.
— Черт… — простонал Николай.
— Что? — шепнул ему в самое ухо Владислав.
— Мы друг у друга первые. Я сейчас сдохну от счастья.
— Я тоже… Не переживай, я аккуратно сделаю все.
— Я не боюсь… Я больше двадцати лет об этом мечтал…
— Тебе пиздец, Ник…
***
— Какие мы все-таки скоты, — пробормотал Николай, уставившись в потолок.
Они лежали рядом и приходили в себя несколько минут. Встать пока не могли оба.
— Выебешь меня? — хрипло спросил Владислав.
— В следующий раз. Мне пора.
Владислав тяжко вздохнул.
***
Перед тем, как расстаться, Владислав не выдержал:
— Я хочу поцеловать твои пальцы, — тихо сказал он.
— Ты сумасшедший, — шепнул Николай.
— Мне наплевать.
Владислав взял Николая за правую руку. Заметив кольцо, с ужасом понял, что хотел бы видеть на этой руке другое кольцо… Свое! Он целовал едва касаясь, нежно, застенчиво.
— Спасибо, — сказал он, глядя в глаза Николаю.
Тот ничего не ответил, только глаза прикрыл.
***
«В следующий раз» и Владислав ощутил все.
— Это как зависимость, — прошептал он.
— Угу, — тихо ответил Николай.
========== Сволочь ==========
Год спустя…
***
— Сволочь! — шипел сквозь зубы Владислав.
— Ты ебешься как бог, — простонал Николай.
— Я теперь свободный человек. Как хочу, так и ебусь. И с кем хочу, с тем и ебусь. А ты блядь!
— Я… Черт, засос не поставь!
— Не поставлю, не бойся, — ухмыльнулся Владислав и продолжил серьезно: — Аутить тебя я не собираюсь.
— Нравится меня мучить, да?
— Нравится.
— Я же ревную!
— Я тоже! Я из-за тебя, из-за тебя, — Владислав подчеркнул свои слова так, что Николай чуть не взвыл, — развелся!
— Не ебись с кем попало! — простонал Николай.
— Ха! Размечтался. Я свободен. А ты мудак. Жене врешь.
— Тогда не ебись со мной, чтоб я мудаком не был! — Николай снова застонал: — Погибель моя…
— Да неужели? Тряпка! Признайся жене, разведись с ней, и будем жить честно. Как пацаны живут наши. Они лучше нас, да. Ненавижу клоповники, в которых приходится с тобой спать, мерзавец!
— Не еби меня, просто не еби! — всхлипнул Николай, почти умирая от удовольствия.
— Ты же знаешь, что не могу… Дохну без тебя, паскуда!
Через полгода после начала их тайного романа Владислав не выдержал и подал на развод. Увидев, что Николай разводиться не собирается, он стал трахаться со всеми подряд.
И этого начал не выдерживать Николай. Он врал жене, мучился чувством вины перед ней, но ревность просто жгла его огнем. И в дом к себе его Владислав не пустил. «Сначала развод», — сказал коротко и хлопнул дверью перед носом.
— Ублюдок, — зашипел тогда Николай злобно и снял номер в отеле.
Конечно же Владислав пришел. Бросил пачку презервативов на кровать и пошел в душ. А затем они трахались, пока оба не откинулись на подушки.
После секса Владислав закурил, увидев, что таблички, запрещающей курить в номере, нет. Николай разъяренно гаркнул:
— Не кури, от меня твоим куревом вонять начнет!
— А, ну да, — усмехнулся Владислав, встал, подошел к столу и вдавил бычок в пепельницу.
— Я устал.
***
— Так тебе и надо, — ответил Владислав, смотря в окно.
На улице снова мела метель. Год пролетел незаметно. Как в бреду. Приближался Новый Год — праздник, который он в этот раз встретит один в съемной квартире на седьмом этаже.
Лёшка прибежит к нему после того, как встретит его со своим Ти в компании однокурсников, и они будут сидеть на кухне и смотреть в окно на огни города.
Ира опять будет плакать. «Сердцу не прикажешь», — сказала она, узнав обо всем. Разрыдалась тогда, разрывая ему сердце. Он не мог видеть спокойно ее слез никогда, но и врать ей тоже было равнозначно тому, что вываляться в самом мерзком говне, какое он только мог себе представить. Она пообещала не выдавать их. Он ее просветил на тему «кодекса чести» ЛГБТ-сообщества, в котором аутинг, то есть раскрытие сексуальной ориентации или гендерной идентичности человека без его на то согласия, был почти преступлением в условиях дискриминации социума и мог запросто закончиться суицидом того, кого аутили. «Ты ни в чем не будешь нуждаться, пока я жив», — сказал он ей. Конечно же, она знала, что он сдержит свое обещание. «Мой рыцарь», — так она всегда называла его. Теперь не ее.
 
Ник будет отбывать свой «праздник»: вертеть в прекрасных руках, сводящих его с ума, бумажку, которую найдет на столе в ресторане, делать вид, что все хорошо, смотреть в никуда, скрывая глубину своего взгляда от всех, и может быть даже изредка улыбаться. Не ему! Ник…
— Тварь! — донеслось с кровати.
— Ага, как же.
Владислав взял со стола телефон, посмотрел на сообщения. Николай услышал щелчки клавиатуры.
— Опять кого-то нашел?!
— Да. Завтра встречаюсь. Ничего такой мальчик, смазливенький. На папиков западает.
— Сука! — кинулся на него Николай с кулаками.
Но Владислав был сильнее, выше и до сих пор любил спорт. Он скрутил Николая и швырнул его на кровать, а затем навалился на него всем своим весом и, смотря прямо в глаза и чувствуя, что закипает от гнева, на последних остатках спокойствия сказал:
— Это ты мразь. Я люблю тебя, я развелся ради тебя. Но я не хочу жить в говне. И не буду.
— Я… Я тоже! Я тоже люблю тебя, уебок! — закричал Николай, не выдерживая этого прямого и безжалостного взгляда, с самой первой их встречи все глубже и глубже толкающего его в пропасть.
— Тогда разведись и живи со мной! Со мной, слышишь? — не выдержал и тоже заорал Владислав.
— Сволочь! — выкрикнул Николай, чувствуя, что у него на глазах выступают слезы.
— В зеркало посмотрись, — процедил Владислав сквозь зубы ледяным тоном. — И нехуй сопли свои демонстрировать. Устал он.
Он отпустил Николая. Встал с кровати, отдышался, оделся, взял свой телефон со стола, сумку и ушел, хлопнув дверью.
========== Ник ==========
В следующем году, летом…
***
— Антошка!
— Нет его, убежал.
— Куда?
— Ой, ну куда он еще мог убежать? К Алексу своему свалил, как обычно в пятницу.
Николай сидел и играл в World of Warcraft на ноутбуке за столом в гостиной. На работе опять творилось черт знает что, но он плюнул на все и ушел на час раньше. И гори оно все синим пламенем. Пришел домой, успел застать сына, доедающего бутерброд и буркнувшего перед уходом: «Я к Алексу, как всегда».
Он возил мышкой по коврику, вяло отстреливая монстров с совершенно тупой рандомной группой, а мысли его были далеко. Влад. Его Влад. Нет, не его… Погибель его ебливая. Хотя нет, в последнее время он почти перестал изводить его своими «мальчиками» и «девочками» и давить на ревность, страдал молча, мрачно. Встречал его с сигаретой в зубах, выбрасывал тут же окурок, а затем снова закуривал, когда они выходили из гостиницы. Сам того наверняка не осознавая, своим куревом он давил на него еще больше. Николай терпеть не мог эту пакость и понимал, что Владислав так справляется со стрессом, из-за него он курит и гробит себя. Из-за него. Владислав все так же трахал его: искренне, страстно, каждый раз как последний. Проклинал, крыл матом, впрочем ни разу не опустившись до ругательств, затрагивающих ориентацию, и ебал так, что у него искры из глаз сыпались. А затем каждый раз перед их расставанием целовал его руки. Иногда нежно, иногда так же неистово, как имел его. Николай замечал, с какой ненавистью Владислав смотрит на его обручальное кольцо. Ему казалось, что в своих фантазиях тот не просто снимает, но яростно сдирает его. И все это было невыносимо.
 
Сын отдалялся все больше, уходил в свою жизнь — души не чаял в Алексе, сказал, что хотел бы уехать с ним вместе туда, где можно их отношения официально зарегистрировать, пожениться и жить в спокойном месте. За него можно было только порадоваться.