Безумно богатые азиаты

У Рейчел был всего момент, чтобы собраться с духом, прежде чем к ним подплыла величественная дама, грозя Нику пальцем:

— Ники, нехороший ты мальчишка! Почему ты не сообщил, что приехал? Мы-то ждали тебя только на следующей неделе. Ты пропустил ужин в Доме командования[91] по случаю дня рождения дяди Гарри!

Женщина выглядела как китайская матрона средних лет, но говорила с явным английским акцентом, словно героиня из фильма производства «Мерчант-Айвори». Рейчел не могла не заметить, что черные волосы дамы завиты и уложены как у английской королевы.

— Прости, пожалуйста. Я думал, что вы с дядей Гарри в это время года в Лондоне. Тетя, это моя девушка Рейчел Чу. Рейчел, это моя тетя Фелисити Леонг.

Фелисити кивнула Рейчел, без зазрения совести осмотрев ее с головы до пят.

— Так приятно с вами познакомиться! — прощебетала Рейчел, стараясь не смешаться под этим ястребиным взглядом.

— Да, конечно, — ответила Фелисити, а потом быстро обратилась к племяннику и спросила почти строго: — Ты в курсе, когда появится отец?

— Понятия не имею. Астрид уже здесь?

— Ай-я! Ты же знаешь, что эта девчонка вечно опаздывает.

В этот момент тетушка Ника заметила пожилую индианку в золотисто-голубом сари, которой помогали подняться по лестнице.

— Дорогая миссис Сингх, когда вы вернулись из Удайпура? — взвизгнула Фелисити, бросаясь к женщине, а Ник еле-еле успел отодвинуть Рейчел с дороги.

— А кто эта леди? — поинтересовалась Рейчел.

— Это миссис Сингх, подруга бабушки, раньше жила чуть дальше на этой же улице. Она дочь махараджи и одна из самых очаровательных женщин, которых я знаю. Дружила с Неру. Познакомлю вас позже, когда тетя перестанет дышать нам в затылок.

— У нее просто потрясающее сари, — заметила Рейчел, разглядывая богатую золотую вышивку.

— Да? Я слышал, что она отправляет свои сари в Нью-Дели, чтобы их там специальным образом чистили.

Ник повел было Рейчел к бару и нечаянно столкнулся с шикарной парой среднего возраста. У мужчины была прическа помпадур, черные волосы густо набриолинены, на носу красовались очки в черепаховой оправе, в то время как жена была одета в классический красно-белый костюм «Шанель» с золотыми пуговицами.

— Дядя Дики, тетя Нэнси, познакомьтесь с моей девушкой Рейчел Чу, — сказал Ник. — Рейчел, это мой дядя и его жена, наши родственники по фамилии Цянь, — пояснил он.

— О, Рейчел! Я встречался с твоим дедушкой в Тайбэе… Чу Янчун, если не ошибаюсь? — спросил дядя Дики.

— Мм… вообще-то, нет. Моя семья не оттуда, — пролепетала, запинаясь, Рейчел.

— Ох… А откуда?

— Из Гуандуна, а теперь родные живут в Калифорнии.

Дядя Дики был в некотором замешательстве, но его ослепительная жена крепко сжала руку мужа и продолжила за него:

— Мы прекрасно знаем Калифорнию. Северную Калифорнию.

— Вот я как раз оттуда родом, — вежливо ответила Рейчел.

— Ты, наверное, знакома с Гетти? Энн моя хорошая подруга! — обрадовалась Нэнси.

— Вы говорите о владельцах «Гетти ойл»?

— Ну да, а что, есть какие-то другие Гетти? — Нэнси выглядела озадаченной.

— Рейчел из Купертино, не из Сан-Франциско, тетя Нэнси. Поэтому мне нужно познакомить ее с Фрэнсис Леонг; по слухам, она собирается осенью в Стэнфорд, — встрял Ник и быстро увел Рейчел.

Следующие полчаса прошли в бесконечных приветствиях. Ник познакомил Рейчел с родственниками и друзьями. Перед ней предстала целая толпа тетушек, дядюшек, двоюродных братьев и сестер. Среди них затесался именитый, хотя и тщедушный на вид посол Таиланда, а еще господин, которого Ник представил как султана какого-то непроизносимого малайского государства, — тот явился вместе с двумя женами в искусно украшенных драгоценностями головных платках.

Все это время Рейчел наблюдала за пожилой женщиной, казалось владевшей вниманием всех присутствующих. Очень стройная, аристократичная, с белоснежными волосами и прямой спиной, в длинном светлом ципао[92] из шелка с темно-пурпурной окантовкой на воротнике, рукавах и подоле, она была центром притяжения для большинства гостей, стремившихся отдать ей дань уважения. А когда эта дама наконец подошла ближе, Рейчел впервые заметила сходство между ней и Ником.

Ник упоминал, что его бабушка прекрасно владеет английским, однако предпочитает китайский и свободно говорит на четырех диалектах — северокитайском, кантонском, южноминьском и чаошаньском[93]. Рейчел решила поприветствовать даму на северокитайском — единственном диалекте, на котором говорила сама, — и, прежде чем Ник успел их представить друг другу как положено, нервно склонила голову перед статной леди, пробормотав по-китайски:

— Мне очень приятно с вами познакомиться. Спасибо, что пригласили меня в свой прекрасный дом.

Женщина вопросительно посмотрела на нее и медленно ответила на китайском:

— Мне тоже приятно с вами познакомиться, но вы ошибаетесь, это не мой дом.

— Рейчел, — поспешил объяснить Ник, — это моя двоюродная бабушка Розмари.

Розмари добавила на английском, произнося слова в манере актрисы Ванессы Редгрейв:

— Прошу простить меня, я уже подзабыла китайский.

— Ой, простите! — вспыхнула Рейчел; ей казалось, что все взгляды в комнате прикованы к ней и всех забавляет ее промашка.


— Не стоит извиняться. — Двоюродная бабушка Розмари благосклонно улыбнулась. — Ник мне все уши прожужжал про тебя, и мне не терпелось познакомиться.

— Правда? — спросила все еще сконфуженная Рейчел.

Тут Ник обнял ее и сообщил:

— А вот теперь ты познакомишься с моей бабушкой.

Они прошли через всю гостиную. У выхода на веранду на диване рядом с элегантным мужчиной в очках, одетым в белый льняной костюм, и поразительно красивой женщиной сидела сгорбленная старушка. Гребень из слоновой кости венчал прическу Шан Суи, ее седые волосы отливали серебром. Она была одета просто: в шелковую блузку розового цвета, кремовые брюки с узором и коричневые мокасины. Бабушка Ника оказалась старше и дряхлее, чем ожидала Рейчел, но, несмотря на толстые тонированные бифокальные очки, Шан Суи можно было безошибочно узнать по царственному выражению лица. Позади бабушки совершенно неподвижно стояли две дамы в одинаковых платьях из переливающегося шелка.

Ник обратился к бабушке по-кантонски:

— А-ма, познакомься с моей подругой Рейчел Чу из Америки.

— Рада знакомству! — выпалила Рейчел, напрочь позабыв весь китайский.

С минуту бабушка Ника взирала на Рейчел снизу вверх.

— Спасибо, что пришла, — чуть сбивчиво ответила она по-английски, а потом возобновила разговор на южноминьском с красивой дамой, сидящей рядом.

Мужчина в белом льняном костюме быстро улыбнулся Рейчел, но тут же отвернулся. Две женщины в шелковых одеяниях, маячившие за спиной бабушки, бросили на Рейчел непонятный взгляд, и она напряженно улыбнулась им в ответ.

— Давай-ка выпьем пунша! — предложил Ник и потащил Рейчел к столу, где официант в униформе и белых хлопчатобумажных перчатках разливал пунш из огромной венецианской стеклянной чаши.

— Господи! Это был самый неловкий момент в моей жизни! — прошептала Рейчел. — Думаю, я разозлила твою бабушку.

— Чепуха! Она просто была занята разговором, вот и все, — успокоил ее Ник.

— А что за женщины в одинаковых шелковых платьях стояли позади нее как статуи?

— Ой, это ее придворные дамы.

— Кто?

— Придворные дамы. Они никогда от нее не отходят.

— Типа фрейлины? Очень элегантные.

— Да, они из Таиланда. Обучены служить при королевском дворе.

— Это обычное дело в Сингапуре — привозить фрейлин из Таиланда? — с недоверием поинтересовалась Рейчел.

— Не думаю. Эта услуга была особенным пожизненным подарком моей бабушке.

— Подарком? От кого?

— От короля Таиланда. Но не от нынешнего Пхумипона[94], а от предыдущего или даже от того, что был еще раньше. Короче, от кого-то из тамошних монархов. Король был большим другом моей бабушки. Он заявил, что ей должны прислуживать только королевские фрейлины, и бабушке постоянно присылают новых, причем это продолжается со времен ее молодости.

— Ого… — протянула ошеломленная Рейчел.

Она взяла бокал у Ника и заметила, что тонкий узор, вытравленный на венецианском стекле, идеально сочетается с замысловатой резьбой на потолке. Девушка откинулась на спинку дивана, внезапно почувствовав себя совершенно очумевшей от происходящего. Это уж слишком — целая армия слуг в белых перчатках, хоровод новых лиц, сногсшибательная роскошь. Кто же знал, что родные Ника окажутся такими важными шишками? И почему он не рассказал ей об этом во всех подробностях?

Рейчел легонько похлопали по плечу. Она обернулась и увидела двоюродную сестру Ника с сонным малышом на руках.

— Астрид! — воскликнула Рейчел, обрадовавшись, что наконец-то перед ней хоть одно доброжелательное лицо.

Она никогда не видела столь роскошного наряда! Кузина Ника просто блистала и кардинально отличалась от той Астрид, которую Рейчел знала в Нью-Йорке. Итак, это Астрид в ее естественной среде обитания.

— Привет, привет! — весело поздоровалась она. — Кассиан, это тетя Рейчел. Скажи ей «здравствуйте»!

Малыш пристально разглядывал Рейчел, а потом смущенно уткнулся личиком в плечо матери.

— Дай-ка я возьму этого здоровячка! — улыбнулся Ник, забирая Кассиана из рук Астрид, а потом ловко сунул ей бокал с пуншем.

— Спасибо, Ники, — поблагодарила Астрид и снова повернулась к Рейчел. — Ну и как тебе Сингапур? Хорошо проводишь время?

— Отлично. Хотя сегодняшний вечер… немного потряс меня.

— Могу себе представить. — В глазах Астрид блеснуло понимание.

— Не уверена, что можешь.

В зале раздался мелодичный звон. Рейчел повернулась и увидела у лестницы пожилую женщину в белой рубашке с запа́хом и черных шелковых брюках, игравшую на маленьком серебряном ксилофоне[95].