Безумно богатые азиаты

— Просто пришли в восторг, и все. Ты же не говорил, что свадьба Колина — такое сенсационное событие.

— Да я и не думал, что это так.

— Про эту свадьбу пишут на первых полосах всех газет и журналов в Азии.

— Ну, в газетах можно было бы писать о чем-то другом, учитывая, что происходит в мире.

— Да ладно тебе! Ничто не продается лучше, чем масштабная модная свадьба.

Ник вздохнул, перекатился на спину и уставился в потолок.

— У Колина стресс. Я за него беспокоюсь. Меньше всего он хотел бы свадьбу с размахом, но, я так понимаю, этого не избежать. Бразды правления взяли в свои руки Араминта и ее мама, и, насколько я слышал, это будет настоящее шоу.

— Слава богу, я смогу отсидеться в зрительном зале, — ухмыльнулась Рейчел.

— Ты-то сможешь, а вот я-то буду на арене. Ой, кстати, Бернард Тай организует мальчишник, и он запланировал что-то экстравагантное. Мы собираемся в аэропорту и летим в какое-то секретное место. Ты не будешь злиться, если я брошу тебя на пару деньков? — спросил Ник и легонько погладил ее руку.

— Не беспокойся за меня. Выполняй свои обязанности шафера. Я погуляю по городу сама, а в выходные Астрид и Пейк Лин вызвались провести для меня экскурсию.

— Есть еще вариант. Утром звонила Араминта. Она очень хочет, чтобы ты поехала на ее девичник сегодня.

Рейчел поджала губы:

— Ты не думаешь, что она пригласила меня чисто из вежливости? Ведь мы только что познакомились. Не будет ли странно, если я заявлюсь вдруг на вечеринку для близких подруг?

— Посмотри на это иначе. Колин — мой лучший друг, Араминта — известная светская львица. Думаю, соберется большая толпа девчонок, и ты сможешь повеселиться. Почему бы тебе не позвонить и не обсудить все с ней?

— Да, но сначала давай закажем бельгийские вафли с кленовым маслом.





7

Элинор





Шэньчжэнь


Лорена Лим трещала по-китайски по мобильному, когда в зал для завтраков вошла Элинор. Она села напротив Лорены, глядя на туманное утро за окном. Каждый раз, когда она приезжала в Шэньчжэнь, город, казалось, увеличивался вдвое[103]. Однако ситуация обстояла так же, как с хулиганом-подростком во время скачка роста. Многие из наспех построенных зданий, которым едва минуло десять лет, уже сносили, чтобы освободить место для блестящих башен типа той, в которой Лорена недавно приобрела жилье. Блестеть-то они блестели, вот только со вкусом было туговато. Все поверхности в зале для завтраков, к примеру, были покрыты оранжевым мрамором особенно тошнотворного оттенка. Почему китайские строители считают, что чем больше мрамора, тем лучше? Пока Элинор пыталась вообразить нейтральную столешницу из кварца, горничная поставила перед ней тарелку с дымящейся кашей.

— Нет-нет, каши не нужно. Можно тост с джемом?

Горничная не делала попыток понять путунхуа Элинор.

Лорена закончила разговор, выключила телефон и протянула:

— Ай-я, Элинор, душка, ты в Китае. По крайней мере, попробуй хоть ложечку этой чудесной каши.

— Прости, но я не могу есть рыбу по утрам, я привыкла к тостам.

— Посмотри на себя! Все жалуешься, что сын стал американцем до мозга костей, а сама не можешь даже насладиться традиционным китайским завтраком.

— Я слишком долго была замужем за Янгом, — просто ответила Элинор.

Лорена покачала головой:

— Я только что говорила со своим «контактом». — Последнее слово она произнесла на кантонском. — Сегодня в восемь встречаемся с ним в вестибюле отеля «Риц-Карлтон». Нас отвезут к человеку, который обладает инсайдерской информацией про эту твою Рейчел Чу.

В комнату вплыла Кэрол Тай, в роскошном сиреневом пеньюаре:

— А что за люди, к которым ты отвезешь Элинор? Это точно безопасно?

— Ай-я, успокойся, все будет хорошо.

— И что мы будем делать до восьми? Думаю, Дейзи и Надин захотят совершить набег в тот огромный молл рядом с вокзалом, — сказала Элинор.

— Ты говоришь про Лоху[104]. Я отвезу вас кое-куда получше! Только никому не рассказывайте! — заговорщицки прошептала Кэрол.


Когда дамы позавтракали и прихорошились, Кэрол привезла подруг к одному из тысяч безымянных бизнес-центров в центре Шэньчжэня. У обочины стоял долговязый юноша и, казалось, яростно переписывался с кем-то по мобильному. Он оторвался от экрана и увидел, как подъезжают два седана последней модели «Мерседес» и оттуда вылезают несколько дам.

— Ты Джерри? — спросила его Кэрол на путунхуа. Она прищурилась в лучах обжигающего полуденного солнца, заметив, что парень играет в компьютерную игру на своем телефоне.

Долговязый пару минут изучал группу женщин, чтобы убедиться, что это не полицейские под прикрытием. Да, это стайка богатых женушек. Судя по виду, из Сингапура. Сингапурки в своих нарядах смешивают стили как ни попадя и носят мало украшений, потому что боятся воров. Жительницы Гонконга обычно одеваются как под копирку и обожают огромные камни, а японки, с этими их солнцезащитными козырьками и маленькими поясными сумочками, выглядят так, будто едут на поле для гольфа. Парень широко улыбнулся и сказал:

— Да, я Джерри! Добро пожаловать, милые дамы! Следуйте за мной, пожалуйста!

Джерри провел их через матовые двери здания, по длинному коридору и через заднюю дверь. Неожиданно они снова оказались снаружи, в каком-то проулке, напротив расположился бизнес-центр чуть пониже, напоминающий то ли недострой, то ли здание под снос. В вестибюле царила кромешная тьма, единственный источник света исходил от двери, которую Джерри только что открыл.

— Будьте осторожны, пожалуйста, — предупредил он.

Женщины последовали за ним через темное помещение, заставленное ящиками с гранитной плиткой, штабелями фанеры и строительной техникой.

— Ты уверена, что это безопасно, Кэрол? Я бы ни за что не надела новые туфли от Роже Вивье, если бы знала, что мы потащимся в такую дыру! — нервно пожаловалась Надин. Ее не покидал страх, что она вот-вот споткнется.

— Успокойся, Надин, ничего такого с нами не будет. Через минуту будете меня благодарить, — спокойно ответила Кэрол.

Наконец они вышли к тускло освещенному холлу перед лифтами, и Джерри несколько раз ткнул в потрескавшуюся кнопку вызова. Прибыл служебный лифт. Дамы втиснулись внутрь, прижимаясь друг к дружке, чтобы случайно не задеть пыльные стены. На семнадцатом этаже лифт открылся, и они оказались в вестибюле, залитом флуоресцентным светом. По обеим сторонам виднелись двойные стальные двери, и Элинор заметила, что с потолка свешиваются камеры слежения.

Одна из дверей дрогнула, и появилась очень худая девушка лет двадцати, которая поздоровалась по-английски, окинула пришедших беглым взглядом, а потом произнесла удивительно суровым стаккато:

— Пожалуйста, выключите телефоны, камерами пользоваться запрещено.

Худышка шагнула к переговорному устройству, затараторила что-то на непонятном диалекте, и надежные замки громко щелкнули, отпирая стальную дверь.

Дамы прошли через дверь и внезапно оказались в роскошно оформленном бутике: пол был покрыт отполированным розовым мрамором, стены обиты бледно-розовой шелковой тканью в мелкий рубчик, с порога просматривался коридор с примыкающими шоу-румами. Каждая комната была посвящена отдельному люксовому бренду. От пола до потолка высились витрины, заполненные сумками и аксессуарами из самых последних коллекций. Дизайнерские сокровища, казалось, сияют под галогенными точечными светильниками, чье расположение было тщательно продумано. Хорошо одетые покупатели толпились в каждом шоу-руме, с нетерпением разглядывая товары.

— Это место славится лучшими подделками! — заявила Кэрол.

— Милостивый Иисус! — взвизгнула с восторгом Надин, а Кэрол смерила ее суровым взглядом за упоминание Господа всуе.

— Итальянцы с этой стороны, французы вон там. Чего вы хотели бы? — спросила худенькая девушка.

— А у вас есть сумочки «Гояр»? — спросила Лорена.

— Ай-я, ну разумеется! Все хотят «Гойя». У нас все лучшее от «Гойя», — заверила девушка, коверкая название бренда, и повела Лорену в шоу-рум, где теснились ряды сумок-авосек «Гояр» всех цветов радуги — писк сезона, маст-хэв[105] любой модницы. Какая-то швейцарская пара посреди зала проверяла на крепость колесики нового чемодана.

Дейзи шепнула на ухо Элинор:

— Смотри, здесь закупаются туристы типа нас. Материковые китайцы хотят только настоящие бренды.

— В кои-то веки я с ними согласна. Никогда не понимала, кому нужна поддельная дизайнерская сумочка. Какой смысл притворяться, что у тебя она есть, если ты не можешь себе такое позволить? — фыркнула Элинор.

— Ай-я, Элинор, если ты выйдешь куда-то с такой сумочкой, кто вообще заподозрит, что это подделка? — спросила Кэрол. — Все знают, что ты можешь купить себе настоящую.

— Ну, эти сумки абсолютно такие же, как настоящие. Даже работники самого бренда не отличат, — протянула Лорена, с изумлением качая головой. — Вы только посмотрите на стежки, тиснение и лейбл!

— Они выглядят как настоящие, потому что они и есть настоящие, Лорена, — объяснила Кэрол. — Это то, что называют «настоящими подделками». Фабрики в Китае производят кожаные изделия для всех люксовых брендов. Скажем, компания размещает заказ на десять тысяч единиц, но на самом деле китайцы производят двенадцать. Затем они могут продать оставшиеся две тысячи на черном рынке как подделки, хотя сумочки пошиты из того же материала, что и настоящие.

— Девочки! Да тут дорого до чертиков! — воскликнула Дейзи по-кантонски, разглядывая ценники. — Никаких сниженных цен.

— Цена уже снижена. Такая сумочка стоит четыре с половиной тысячи в Сингапуре, а тут шесть сотен, причем выглядит один к одному, — сказала Лорена, ощупывая материал.

— Господи, я хочу такую в каждом цвете! — взвизгнула Надин. — Я видела ее в британском «Татлере», в «Списке хитов».

— Уверена, Франческа тоже не откажется от пары таких сумочек, — заметила Лорена.

— Ой, не-не-не, я не осмелюсь покупать ничего для моей дочурки. Франческе подавай только настоящие бренды, причем уже из следующей коллекции, — ответила Надин.

Элинор забрела в соседнюю комнату, заставленную вешалками с одеждой. Она изучила поддельный костюм «Шанель» и с неодобрением покачала головой, глядя на переплетающиеся буквы «С» на золотых пуговицах рукава. Элинор всегда казалось, что подобные строгие дизайнерские наряды, которые так любят женщины ее возраста и социальной среды, только подчеркивают возраст. Стиль самой Элинор был тщательно обдуманным. Она предпочитала более молодежные, трендовые вещи, приобретая их в бутиках Гонконга, Парижа или везде, где ей довелось путешествовать. Элинор тем самым достигала трех целей: носила что-то особенное, чего больше не было ни у кого в Сингапуре, тратила на одежду гораздо меньше денег, чем ее подруги, и выглядела как минимум на десять лет моложе реального возраста. Она сунула рукав жакета «Шанель» обратно в плотный ряд костюмов, вошла в шоу-рум, который, похоже, был посвящен бренду «Эрме», и столкнулась нос к носу с Жаклин Лин.

Если уж речь о возрасте, то у Жаклин явно есть личная договоренность с дьяволом.

— Что ты тут делаешь? — удивилась Элинор.

Жаклин ей активно не нравилась, но все равно Элинор не могла вообразить, чтобы она носила подделки.

— Прилетела утром. Подруга настояла, чтобы я заглянула сюда и выбрала кошелек из страусиной кожи. — Жаклин тоже была смущена, увидев Элинор в подобном месте. — Ты давно в Шэньчжэне? Неудивительно, что я не видела тебя вчера в Тайерсаль-парке.

— Да мы с девочками решили устроить себе спа-уик-энд. А ты была на приеме у моей свекрови? — спросила Элинор.

Она не особенно удивилась: Жаклин всегда пыталась подлизаться к бабушке Ника, когда посещала Сингапур.