Блэкаут

Боллар разделил остатки хлеба на восемь кусков: четыре толстых и четыре совсем тоненьких. Необходимо было срочно пополнить припасы. В доме почти не осталось еды. Погруженный в мысли, он не сразу осознал, что рассеянно смотрит в окно, хотя никогда такого за собой не замечал. Лужайка в небольшом саду зеленела даже зимой. Кусты облетели, как и живая изгородь, отделяющая соседский участок. На террасе соседнего дома сидел человек. Наверное, Люк. Он сидел неподвижно, протянув руку в сторону лужайки. Теперь Франсуа заметил в нескольких метрах кошку, которая медленно приближалась к человеку. По всей видимости, он чем-то ее подманивал. Кошка подняла хвост и двинулась быстрее, подошла к Люку, обнюхала его пальцы. Молниеносным движением сосед схватил ее за шею и ударил чем-то по голове. Только теперь Боллар увидел в другой его руке молоток. Люк поднялся с окровавленным молотком в одной руке и обмякшим, безжизненным телом кошки – в другой.

Франсуа осторожно отложил нож, которым нареза́л хлеб.

Дети выбежали на кухню. Мари вошла следом. У нее был усталый вид, но чувствовала она себя лучше. Франсуа был рад отвлечься. Он разложил толстые куски по тарелкам и расставил на столе. Затем взял в руки тонкие куски и показал детям.

– Представьте, что это ароматная колбаса и мы кладем ее на хлеб.

Он положил тонкие куски поверх толстых и взглянула на детей. При этом из головы не выходило увиденное минуту назад.

– Это хлеб, а не колбаса, – заявила Бернадетта, скептически глядя на свою тарелку.

– А по мне, так настоящая колбаса, – настаивал Франсуа. В своих играх дети даже воздух могли превратить во что угодно! Он демонстративно надкусил свой кусок. – М-м-м! Как же вкусно!

Бернадетта с недоверием следила за ним. Мари откусила от своего куска и стала жевать, тоже громко расхваливая деликатес. Франсуа прожевал с наслаждением, взглянул на хлеб, затем на детей.

– Пре-вос-ход-но. Рекомендую.

Жорж, который поначалу тоже сидел со скептическим выражением, положил свой ломтик «колбасы» на хлеб и откусил внушительный кусок, с удовольствием причмокивая.

Бернадетта неуверенно смотрела на свою порцию. Родители и брат продолжали усердно нахваливать бутерброды. В конце концов она взяла кусок в руки.

– У вас не все дома, – и с этими словами надкусила.



Ахен

– Доброе утро, – шепнул Пьеро.

Несмотря на зверский холод и неудобное положение, ему все же удалось поспать несколько часов. Он чувствовал себя немного лучше; жар, по всей видимости, спал.

Лорен вздрогнула, повертела головой, после чего уткнулась лицом ему в шею и снова заснула. Из-за холода и неудобного положения Манцано почти не чувствовал тела. Немного поодаль кто-то зашевелился в спальном мешке. Люди постепенно просыпались, усталые, растрепанные. Как показалось Манцано, многие из них не первый день обитали на улице: обветренные лица, свалявшиеся волосы.

При нормальном сообщении до Брюсселя – полтора часа пути, думал Манцано. Пешком – не меньше двух дней. Он мягко покачал Шеннон, снова зашептал на ухо, пока та не открыла глаза и не взглянула на него заспанными глазами.

– Кошмар…

– Приснился?

– Нет, теперь достаточно проснуться, чтобы в нем оказаться.

Лорен посидела еще пару секунд, затем тяжело поднялась и хорошенько потянулась. Пьеро последовал было ее примеру, но почувствовал боль в ноге.

– Что теперь?

– В туалет.

– Не помешает.

Они уладили свои дела по разным углам, после чего побрели по вокзалу в поисках карты или иных указателей. На ходу расспрашивали кое-кого из встречных:

– Поезда здесь еще ходят?

– Очень редко, и те товарные, – ответил один из них.

– А куда идут?

– Понятия не имею.

– А здесь поблизости можно раздобыть еды?

– На улице перед вокзалом работает кухня. Правда, не всегда открыта.

Часом позже они сидели в помещении, где топилась дровяная печь. За длинными столами теснились люди. На раздаче никто не задавал им вопросов. Они получили по жестяной миске овощного супа. Ложек им не выдали, и суп пришлось пить прямо из мисок.

Тех, кто доедал, сразу просили освободить места для других. Поэтому люди не торопились и подолгу сидели над своими мисками, в то время как другие блуждали среди занятых скамей. Шеннон и Манцано тоже не спешили и пытались отогреться.

Но после очередной просьбы они все же поднялись и вышли на холод.

– Ладно, есть дела поважнее. Пойдем обратно на вокзал.

Пьеро побродил вдоль путей, в конце концов выбрал нужное направление и повел за собой Шеннон. Примерно через двести метров они прошли под мостом, за которым расходились несколько линий. Две колеи скрывались в зданиях, остальные тянулись дальше и через несколько сотен метров снова сходились. Между ними стояли десятки различных тяговых средств, от простых локомотивов, пассажирских и грузовых, до причудливых машин, предназначенных, по всей видимости, для строительства или ремонта путей. Один походил даже на укороченный желтый грузовик, но передвигающийся по рельсам.

Манцано забрался к двери машиниста и попытался открыть ее. Вскоре он уже сидел за пультом управления и изучал приборы.


Шеннон скептически наблюдала за ним с лестницы.

– Думаешь, он сдвинется без электричества?

– Он работает на дизеле.

– Если в баках что-то осталось…

Пьеро снял нижнюю крышку с панели, и взору открылись переплетения кабелей. Он выбрал провода, оборвал их, соединил с другими, и двигатель внезапно ожил, загудел.

– Чего ты ждешь? – спросил он Лорен. – Посмотри, нет ли где-нибудь плана.

– Здесь разве нет системы навигации?

Она влезла внутрь, устроилась на втором сиденье и принялась обыскивать все отсеки. В руки ей попался увесистый справочник со множеством карт и диаграмм.

– Нашла!

Манцано попробовал стронуть тягач с места. Машина дернулась и пришла в движение. Шеннон тем временем, изучая справочник, нашла среди множества линий и чисел Ахен и Брюссель.

– Теперь осталось разобраться, что все это значит.

– Я – машинист, а штурман здесь – ты, – заявил Пьеро и прибавил скорость до пешеходной.

– С каких это пор мужчина доверяет женщине карту?

– С тех пор как пересел с авто на… В общем, изучай!



Берлин

«Конфетные бомбардировщики» – так мама и другие жители Берлина называли американские самолеты, на которых после Второй мировой войны поставляли продовольствие в западные секторы города. Михельсен задумалась, известно ли современным подросткам это выражение. Как бы там ни было, в точности как шестьдесят с лишним лет назад, самолеты садились на аэродроме Тегель. И, как тогда, это были военные машины – только в этот раз из России.

Взлетно-посадочные полосы освободили от самолетов, вставших в первые часы отключений. На их месте выстроились в необозримом количестве серые гиганты с российскими гербами на фюзеляжах. Среди них сновали люди в различных униформах. В небе можно было наблюдать цепочку огней прибывающих и вылетающих обратно самолетов.

Берлин был не единственным пунктом назначения. Те же сцены разворачивались в Стокгольме, Копенгагене, Франкфурте, Париже, Лондоне и на других крупных аэродромах Северной и Центральной Европы. На юге садились преимущественно самолеты из Турции и Египта. Одновременно грузовые колонны и километровые составы двигались с гуманитарной помощью из России, стран Кавказского региона, Турции и Северной Африки.

– Больше напоминает вторжение, – проговорил министр иностранных дел.

Командование НАТО до сих пор не ответило на предложение о помощи от Китая. Сторонники жесткого курса утвердились во мнении, что виновники коллапса находились именно в Поднебесной. Пока их подозрения не развеялись, они не желали видеть у себя ни китайских военных, ни гражданских лиц.

– Пойдемте поприветствуем генерала, – сказала Михельсен.



Между Льежем и Брюсселем

Пьеро не давал больше семидесяти километров в час, чтобы не упустить стрелку или какое-нибудь препятствие, – и все же они продвигались к своей цели.

– Что это там за свет сзади?

Далеко позади мерцал крошечный огонек.

– Понятия не имею. Но он приближается, – отметила Шеннон. – И приближается быстро. Кажется, это поезд. И они там явно спешат.

– По нашей колее?

– Не могу разглядеть. Это поезд, – повторила Лорен с нарастающей тревогой. Она уже различала локомотив. – Если он едет по нашей колее, то просто снесет нас! Давай гони!

Пьеро и сам осознавал опасность. Тепловоз стал медленно набирать скорость. От поезда до них оставалось не больше ста метров.

– Быстрее! – крикнула Шеннон.

Она чувствовала, как разгоняется их рельсовый тягач. Вскоре стало ясно, что состав движется по другой колее. Поезд приближался, за локомотивом тянулось несколько десятков вагонов. На их крышах сидели сотни человек.

– Как в Индии, – заметил Манцано. – С той разницей, что эти задубели от холода.

Состав начал обгонять их, и некоторое время они ехали вровень с локомотивом. Шеннон увидела машиниста и стала махать, пока тот не открыл окно. Лорен проделала то же самое. Сквозь грохот она проревела по-французски:

– Куда вы едете?

– В Брюссель! – прокричал в ответ машинист.