Будет кровь

В десять утра Холли должна давать показания в юридической компании «Макинтайр и Кертис». Холли терпеть этого не может, но она — лишь второстепенный свидетель в деле об опеке, и это хорошо. Речь идет о самоедской лайке, а не о ребенке, поэтому градус напряжения не столь велик. Приходится выслушать несколько неприятных вопросов от одного адвоката, но после того, что выпало на ее долю в столкновении с Ондовски (или с Джорджем), допрос этот — сущий пустяк. Пятнадцать минут — и она свободна. В коридоре Холли включает телефон и видит, что пропустила звонок от Дэна Белла.

Но когда перезванивает, слышит голос не Дэна, а его внука.

— У дедушки инфаркт, — говорит Брэд. — Еще один. Четвертый. Он в больнице, и на этот раз оттуда не выйдет. — Долгий, шумный вдох. Холли ждет. — Он хочет знать, как у вас все прошло. Что случилось с репортером. С существом. Если у вас есть хорошие новости, думаю, ему будет легче уйти.

Холли оглядывается, чтобы убедиться, что в коридоре она одна. Так и есть, но она все равно понижает голос:

— Оно мертво. Скажите ему, что оно мертво.

— Вы уверены?

Она думает о том последнем взгляде, выражавшем удивление и страх. Думает о крике, с которым он — оно — летело вниз. И думает об одежде на дне лифтовой шахты.

— Да, — отвечает она. — Я уверена.

— Мы помогли? Дедушка, он помог?

— Без вас ничего бы не получилось. Скажите ему, что он наверняка спас множество жизней. Скажите ему, что Холли благодарит его.

— Обязательно. — Еще один глубокий вдох. — Как вы думаете, есть еще такие же?

После Техаса Холли сказала бы «нет». Теперь она не уверена. Один — это уникум. Когда сталкиваешься с двумя, логично предположить, что есть и другие. Она медлит, потом отвечает. Возможно, сама не верит в это… но хочет верить. Старик наблюдал годы. Десятилетия. Он имеет право уйти победителем.

— Я так не думаю.

— Хорошо, — слышит она. — Это хорошо. Да благословит вас Бог, Холли. Счастливого вам Рождества.

В сложившихся обстоятельствах она не может пожелать ему того же, поэтому просто благодарит.

Есть еще такие же?

Спускается Холли по лестнице, не на лифте.





25 декабря 2020 г.





1


Тридцать минут рождественского утра Холли проводит в халате, потягивая чай и беседуя с матерью. Точнее, слушая мать, потому что Шарлотта Гибни изливает на нее поток привычных пассивно-агрессивных жалоб (Рождество в одиночестве, болят колени, болит спина, и т. д. и т. п.), перемежаемых страдальческими вздохами. Наконец Холли чувствует, что может с чистой совестью завершить разговор, пообещав Шарлотте, что заедет через несколько дней и они вместе отправятся к дяде Генри. Она говорит матери, что любит ее.

— Я тоже люблю тебя, Холли. — Еще один вздох, показывающий, как нелегка эта любовь, пожелание счастливого Рождества — и эта часть дня завершается.

Остаток дня проходит веселее. Холли проводит его с семьей Робинсонов, с радостью подстраивается под их традиции. В десять утра — легкий бранч, затем — обмен подарками. Холли дарит мистеру и миссис Робинсон подарочные сертификаты на вино и книги. На детей с радостью тратит чуть больше: Барбара получает день в СПА-салоне (включая маникюр-педикюр), Джером — беспроводные наушники.

Ее подарки — не только сертификат на $300 в ближайшие к ней двенадцать кинотеатров Эй-эм-си, но и годовая подписка на «Нетфликс». Как и многие убежденные киноманы, Холли — противница «Нетфликс» и до сих пор обходила ее стороной. Она любит DVD, но считает, что сначала фильм необходимо посмотреть на большом экране. Однако не может не признать, что искушение «Нетфликс» и продукцией аналогичных компаний велико. Так много нового, и постоянно!

В семье Робинсонов обычно соблюдают равенство полов, но рождественский день — исключение, может, из ностальгии. Мужчины и женщины играют роли из прошлого столетия. Проще говоря, женщины готовят, а мужчины смотрят баскетбол (иногда заходя на кухню, чтобы заморить червячка). Когда они садятся за традиционный обед (индейка с разнообразными приправами и гарнирами и два пирога на десерт), начинается снег.

— Давайте возьмемся за руки, — предлагает мистер Робинсон.

Они берутся.

— Господи, благослови еду, которую мы готовимся вкусить по твоей щедрости. Спасибо тебе за время, которое мы проводим вместе. Спасибо тебе за семью и друзей. Аминь.

— Подождите, — вмешивается Таня Робинсон. — Этого недостаточно. Господи, спасибо тебе за то, что ни один из моих прекрасных детей серьезно не пострадал при нападении этого человека. У меня разбилось бы сердце, если бы сейчас они не сидели с нами за этим столом. Аминь.

Холли чувствует, как напряглась рука Барбары в ее руке, слышит, как что-то булькнуло в горле девушки. Это что-то могло бы вырваться вскриком, если бы получило волю.

— А теперь пусть каждый скажет, за что благодарен Господу, — предлагает мистер Робинсон.

Все высказываются. Когда очередь доходит до Холли, та говорит, что для нее счастье встретить Рождество с Робинсонами и она благодарна за это Господу.






2


Барбара и Холли пытаются помочь с мытьем посуды, но Таня прогоняет их из кухни с пожеланием «заняться чем-то более рождественским».

Холли предлагает прогулку. Может, к подножию холма, может, вокруг квартала.

Это приятно, гулять под снегом.

Барбара согласна. Миссис Робинсон просит вернуться к семи часам, потому что они собираются посмотреть «Рождественскую песнь». Холли надеется, что это будет фильм с Аластером Симом, по ее мнению, единственный, который стоит смотреть.

Гулять под снегом не просто приятно — прекрасно. На тротуаре больше никого нет. Под ногами хрустят два дюйма выпавшей снежной пудры. Уличные фонари и рождественские огни окружены вращающимися нимбами. Холли высовывает язык, чтобы поймать несколько снежинок. Барбара следует ее примеру. Обе смеются, но когда они спускаются к подножию холма и Барбара поворачивается к Холли, ее лицо серьезно.

— Ладно, — говорит она. — Сейчас мы вдвоем. Почему мы здесь, Холс? Что ты хотела спросить?

— Как ты справляешься? О Джероме я не тревожусь. Его ударили по голове, но он не видел того, что видела ты.

Барбара с всхлипом втягивает воздух. Снег тает на ее щеках, поэтому Холли не знает, плачет ли она. Но слезы пошли бы только на пользу. Они лечат.

— Дело не в этом, — наконец отвечает Барбара. — Я про его трансформацию. Превращение головы в желе. Конечно, это было ужасно, и это открывает ворота… ты понимаешь… — Она прикладывает руки в варежках к вискам. — Ворота здесь? — Холли кивает. — Ты понимаешь, что возможно все.

— Узрев демонов, разве потом не узришь ты ангелов? — говорит Холли.

— Это из Библии?

— Не важно, откуда это. Если тебя тревожит не увиденное тобой, Барб, тогда что?

— Мама и папа могли нас похоронить! — выкрикивает Барбара. — Они могли сидеть за столом вдвоем. Не есть индейку с приправами и гарнирами, им было бы не до этого, а глотать, глотать ко-консервы…

Холли смеется. Ничего не может с собой поделать. И Барбара присоединяется к ней. Снег ложится на ее вязаную шапочку. Холли она кажется совсем юной. Конечно, она юная, но сейчас выглядит двенадцатилетней девочкой, а не молодой женщиной, которая в следующем году будет учиться в Брауне или Принстоне.

— Ты понимаешь, о чем я? — Барбара берет руки Холли в перчатках в свои. — Смерть была так близко. Очень, очень близко.

Да, думает Холли, и оказалась ты в шаге от смерти благодаря мне.

Под падающим снегом она обнимает подругу.

— Милая, — говорит Холли, — смерть всегда близко. Постоянно.





3


Барбара поднимается по ступенькам к входной двери. В доме их ждут какао, попкорн и Скрудж, заявляющий, что все это сделали призраки за одну ночь. Но есть один финальный штрих, после которого под этим делом можно подводить черту. Поэтому Холли еще на секунду задерживает Барбару. Протягивает ей визитную карточку, которую положила в карман куртки, прежде чем поехать к Робинсонам, на случай, если она понадобится. На визитке только имя, фамилия и номер телефона.

Барбара берет визитку, читает написанное.

— Кто такой Карл Мортон?

— Психотерапевт, к которому я обращалась после возвращения из Техаса. Побывала у него только дважды. Этого хватило, чтобы полностью рассказать мою историю.

— А что это за история? Похожая на?.. — Барбара не заканчивает вопрос. Нет необходимости.

— Возможно, я тебе ее как-нибудь расскажу, тебе и Джерому, но не на Рождество. Просто знай, если тебе понадобится выговориться, он тебя выслушает. — Холли улыбается. — И поскольку он слышал мою историю, то может поверить в твою. Выговориться помогает. Во всяком случае, мне помогло.

— Сбросить камень с души.

— Да.

— Он скажет моим родителям?

— Никогда.

— Я об этом подумаю, — говорит Барбара и кладет визитку в карман. — Спасибо тебе. — Она обнимает Холли. И Холли, которая когда-то боялась прикосновений, обнимает Барбару. Крепко.





4