Черно-белый цветок

– Занятная философия, – протянула я.

Водитель не обращал на наш диалог никакого внимания. По-моему, он не произнес ни слова за всю поездку – не ругался в пробках, не возмущался, не спрашивал нас, как проехать к детскому саду. Я поняла, что Никита и Ирина этого Владислава видят впервые в жизни, значит, в детский садик № 107 их отвозил другой человек. Надо бы узнать имя и фамилию того водителя, с ним тоже не мешало бы пообщаться…

– А вы давно знаете Катю Иванову из ТЮЗа? – я сменила тему.

Никита задумался.

– Да не особо, – пожал плечами он. – Так, иногда в театре на репетициях и спектаклях пересекаемся и в «Цветике-семицветике» в постановках участвуем. А что?

– Просто интересно, – пожала я плечами. Пробка наконец-то закончилась, и мы поехали быстрее.

– Надо позвонить в детский сад и сказать, что мы опаздываем, – заметил Никита. – Ирин, позвонишь?

Толстушка вздрогнула и открыла глаза. Поправила очки и недоумевающе посмотрела на меня.

– Что, мы уже приехали? Что-то я вырубилась…

– Ир, мы опаздываем! – повторил Никита. – Позвони Кате, чтобы связалась с детским садом!

Толстушка набрала номер администратора и после короткого диалога сообщила:

– Катя нами очень недовольна. Сказала, что мы должны сыграть спектакль идеально и всем понравиться.

– Ну мы тут при чем? – вскинулся Самородов. – Пусть высказывает претензии к тарасовским дорогам, в чем мы-то виноваты?..

Мы свернули с главной дороги и заехали в какой-то дворик. Я посмотрела вперед и увидела одноэтажное здание за голубым забором, точь-в-точь такое же, что и дошкольное учреждение, куда ходила Юля Мещерякова. Я поняла, что мы прибыли на место, водитель остановился и впервые за все время проговорил:

– Вот ваш детский сад. Вас через сколько ждать?

– Где-то минут через сорок, – прикинула Ирина. – Пока разложимся, пока сыграем, пока соберемся – столько и получится. Откройте нам багажник, пожалуйста!

Никита с Ириной взяли по большой сумке, мне доверили нести пластмассовые стойки для ширмы. Толстушка позвонила в домофон и громко представилась:

– Здравствуйте, это театральная студия «Цветик-семицветик»!

Нам сразу открыли дверь, и мы вошли на территорию дошкольного учреждения. По пути Ирина давала нам с Никитой ценные указания. Точнее, обращалась она ко мне – напоминала, что говорить следует громко и на позитивной интонации, движения делать широкие, в танцах не путать последовательность действий.

– Да, ты помнишь, что мы говорим в конце? На видео смотрела?

– Там танец финальный, – предположила я.

– Да нет же, рифмовка наша. Короче, запоминай:

Для маленьких ребяток

И послушных деток

Сказку рассказал вам

“Цветик-семицветик”.





Мы это в конце каждого спектакля говорим, запомнишь?

– Конечно, делов-то! – хмыкнула я.

Тем временем мы вошли в помещение детского садика. Нас встретила молодая воспитательница, указала, куда идти. Ирина извинилась за опоздание и быстро прошла вперед, мы с Никитой последовали за толстушкой. Актовый зал, где должен был проходить спектакль, оказался маленьким, не то что актовые залы в школах. Воспитательница стала расставлять стулья, а Ирина с Никитой занялись ширмой.

– Сперва надо закрепить стойки, – комментировала каждое действие белокурая толстушка. – Их прикрепляем на стул, фиксируем изолентой… Так, нам нужны розетки… Ага, Таня, воткни мой телефон в зарядку, там треки, под которые мы выступаем. Тебе нужно будет нажать на запись «Танец Акуленка и деда Нептуна» во второй сцене, это дорожка номер девять… Ага, только не перепутай…

– Когда приводить детей? – поинтересовалась воспитательница. – Минут через десять?

– Да через пять приводите, мы почти готовы! – крикнула Ирина, продолжая колдовать с ширмой. Никита тем временем открыл сумку и стал вытаскивать костюмы.

– Таня, что стоишь? – прикрикнула толстушка. – Бери свою базу и надевай!

Я догадалась, что речь идет о черной водолазке и лосинах, отыскала нужный комплект и повертела его в руках. Интересно, где тут переодеваться, все-таки актерский состав состоит не из одних только девочек… Однако ни Ирина, ни Никита не страдали никакими комплексами. Ира стянула с себя неизменную толстовку с эмблемой «Гриффиндора» и осталась в одном лифчике, затем быстро надела серую футболку под основной костюм. Никита тоже быстро переоделся, и мне ничего не оставалось, кроме как стянуть с себя джинсы и напялить лосины. Ладно, я тоже не стеснительная девушка, к тому же фигура у меня идеальная, да и белье красивое. Вон, Ирина – полненькая, с некрасивыми складками на боках, и то не переживает…

Надев часть своего костюма, а именно лосины, я пожалела, что в театральной студии работают люди самых разных габаритов. Точнее, мне совершенно без разницы, как выглядят аниматоры, однако то, что костюмы все надевали одни и те же, мне совершенно не понравилось. Лосины оказались безнадежно растянуты, а у меня не было ни булавки, ни пояса, чтоб хоть как-то зафиксировать штаны на своей узкой талии. Да, будет совсем невесело, если в этом облачении мне еще придется скакать перед детьми. Кое-как я заправила лосины в капроновые колготки, понадеявшись, что столь хрупкая конструкция продержится тридцать минут спектакля. Футболка тоже оказалась мне велика, но по этому поводу я не переживала – все равно наверху у меня будет плащ, уродскую базу не видно.

Ирина нахлобучила мне на голову жуткую черную шляпу с какими-то рогами – и она, и Никита уже переоделись, а из-за проблемы со штанами я копалась дольше остальных.


– Таня, наушники не забудь! – толстушка сунула мне в руки еще и этот атрибут. – Давай, там уже все собрались, сейчас нам похлопают, и выбегай!

Легко сказать – выбегай, я в этом облачении и двигаться-то нормально не могу. Плащ чересчур длинный и широкий, лосины громадные, шапка так и норовит съехать мне на нос… Если это произойдет, то придется ее поправлять, при этом надо постараться не запутаться в плаще. Да, в такой идиотской ситуации я давненько не бывала…

Я услышала голос воспитательницы, призывающей детей поприветствовать актеров, после раздались аплодисменты. Ирина толкнула меня:

– Давай, выбегай!

Естественно, сценарий я повторять и не собиралась – по памяти проорала текст, про себя думая, что дети попались какие-то стрессоустойчивые. Уж не знаю, как на их месте повела бы себя я в столь юном возрасте, увидев, что из-за ширмы выбегает этакое чудище в шляпе с рогами и орет во всю Ивановскую: «Здравствуйте, ребята!» Я ожидала, что кто-нибудь из девочек расплачется или залезет под стул при виде неведомого зверя, в которого перевоплотилась Таня Иванова, но нет – дети смотрели на меня с интересом и без намека на испуг. Ладно, какая разница, как весь этот цирк выглядит со стороны – мне главное – поскорее отыграть в спектакле и заняться непосредственно своей работой…

В принципе, все шло очень даже неплохо, я без запинки оттарабанила свой крысиный монолог, попрыгала с детьми и убежала за «кулисы». Когда нужно – включила музыку Ирине с Никитой, а после вышла к зрителям. Заканчивалась вторая сцена спектакля, и мне полагалось отплясать с толстушкой и ее напарником развеселый танец. На репетиции мы прогоняли выступление, я уже приготовилась к пляскам, как вдруг поняла: у меня вот-вот случится катастрофа.

Под плащом было незаметно, но я ясно ощущала, что широкие лосины с меня сейчас свалятся. Они плавно скользили вниз по моим ногам, и я почувствовала, что совсем скоро штаны окажутся на полу. Мне вспомнилась книга, которую я читала в глубоком детстве, «Дорога уходит вдаль». В одном эпизоде повествования главная героиня, маленькая девочка, должна была играть в домашнем представлении и изображать Рыцаря печального образа, произносящего трогательную речь о своей погибшей возлюбленной. Однако костюм у Рыцаря оказался совсем неподходящим: на несчастную девчонку надели длинный халат, и, выходя на сцену, она запуталась в полах и грохнулась, вызвав бурю смеха у зрителей. Героиня немного растерялась, но решила произнести свой монолог лежа, вот только вместо фразы «Я Рыцарь печального образа» она проговорила «Я Пецарь рычального образа». Итог понятен, народ валялся от смеха, и ситуация получилась совершенно нелепой.

Честно говоря, сейчас я чувствовала себя точь-в-точь как та девчонка из книги, ставшая всеобщим посмешищем. Устраивать стриптиз перед детишками совершенно не хотелось, и, вместо того, чтоб хлопать в ладоши, я принялась изворачиваться, чтобы как-то спасти ситуацию. Ирина моих телодвижений не поняла – пользуясь тем, что играет громкая музыка, толстушка в костюме Акуленка прошипела мне в ухо:

– Ты чего творишь?? Что это за восточные танцы?..

– С меня штаны сейчас свалятся! – прошептала я в ответ. – Что мне еще делать?..

– Хлопай в ладоши, сократим сейчас. – Ирина слегка вышла вперед, чтоб все внимание было обращено на нее, а мне ничего не оставалось, кроме как хлопать в ладоши, про себя надеясь, что штаны немного задержатся на моих коленках и не свалятся сразу вниз.

В середине танца, когда я приготовилась к неминуемому позору, Ирина пихнула меня и прошептала:

– Иди за ширму, выключи музыку!

Я поняла, что наконец-то смогу поправить треклятые лосины, и резво забежала за «кулисы». Ирина с Никитой устроили какую-то игру с детьми, чтобы ни у кого не возникло подозрения, что наш танец оказался слишком коротким. Тем временем я отчаялась натянуть штаны и попросту сняла их – все равно плащ длинный, можно было бы и без них обойтись! Жить сразу стало легче, и последнюю сцену мы сыграли быстро и весело.

Проорав заключительную рифмовку, мы поклонились зрителям, те ответили взрывом аплодисментов. Втроем мы зашли за ширму, воспитатели увели детей, а к нам подошла та самая девушка, что встречала нас у входа. Ирина стала заполнять с ней документ о нашем выступлении, после чего девушка отдала деньги за показ и тоже ушла со своей группой. Я прикинула, что за то время, пока толстушка разбиралась с бумагами и деньгами, кто-нибудь из остальных аниматоров мог под шумок отлучиться из зала. Вот только увести ребенка за это время было невозможно, поэтому для меня осталось загадкой, как именно произошло похищение Юли. Актеры «Цветика-семицветика» не могли этого сделать, значит, Юлю Мещерякову увел из садика кто-то из воспитателей…

Собрались мы быстро, нас никто не провожал. Мы сели в машину и поехали в офис. Ирина заявила, что сама повесит костюмы, так что мы с Никитой могли быть свободны. Никите нужно было в ТЮЗ на репетицию, я же доехала с Ириной до офиса, где мы распрощались. Я-то намеревалась еще поговорить с Мариной Константиновной, однако ее в офисе не было, равно как и администратора. Делать мне было нечего, я села в свою машину и поехала в центр города. У меня было намечено огромное количество дел на сегодня – я собиралась проверить архивы, чтобы выяснить подробности махинаций, которые проводила туристическая фирма «Мир путешествий». Но самое главное, мне необходимо было как можно больше узнать об умершей дочке Федорчук. Кроме того, я очень хотела пообщаться с Кристиной Люшаковой. Вполне возможно, женщины были в сговоре – Марина Константиновна наняла Люшакову, чтобы та похитила Юлю Мещерякову, и не зря именно в понедельник актеры «Цветика-семицветика» отправились показывать спектакль в детский сад № 107. Федорчук знала, что Кристина в этот день работает, вот и подсуетилась. А может, она сама сделала так, что Люшакову приняли на работу в садик? Может, Марина Константиновна подделала документы об образовании, вот заведующая и взяла на работу девушку. Если я докажу связь Федорчук с Люшаковой, полдела, можно считать, выполнено. Останется только разобраться в мотивах преступления и найти Юлю.

Скорее всего, девушка сейчас находится в детском саду на работе, поэтому пообщаться с ней удастся разве что вечером. Но я все-таки позвонила по номеру, который нашла в документах с рабочего стола Климовой, чтобы договориться о встрече. Трубку взяли сразу – я услышала хриплый женский голос.

– Здравствуйте, могу я поговорить с Кристиной Люшаковой? – поинтересовалась я.

– Это я, вы, наверно, из поликлиники? Я с утра жду врача, мне сказали, что перезвонят!

Отлично, подумала я про себя, мне даже не пришлось искать предлог, чтобы поговорить с молодой воспитательницей! Видимо, Кристина подхватила какую-то инфекцию, раз не вышла на работу и ждет врача. Я проговорила:

– Вы извините, у нас много вызовов, но я скоро приеду! Напомните мне свой адрес!

– Улица Пермская, восемнадцать, – устало произнесла Кристина. – Вы скоро будете?

– Минут через пятнадцать. – Я прикинула, за какое время успею добраться до нужного адреса. – Какая у вас квартира?

– Десятая, на втором этаже. – И Кристина положила трубку.





Глава 7




Молодая воспитательница проживала в скромном районе Тарасова, и я еще раз убедилась, что девушка не случайно выбрала для работы именно 107-й детский сад. Если похищение действительно организовала Федорчук, то Кристина имеет непосредственное отношение к исчезновению Юли. Возможно, именно она похитила девочку. Мне предстояло найти факты ее причастности к преступлению, ведь если я представлю все доказательства, Кристина выложит все начистоту. Убеждать людей говорить правду я умею, и припугнуть девчонку не составит труда.

Я набрала номер квартиры на домофоне, и мне сразу открыли. Лифта в доме не было, поэтому на второй этаж я поднялась пешком. Входная дверь была открыта, на пороге с несчастным видом стояла худенькая девушка, закутанная в теплый халат. Ее длинные спутанные волосы были забраны в небрежный узел на затылке, на лице отсутствовала какая бы то ни было косметика. Сразу было видно, что девушка болеет, а не прикидывается больной. Я поздоровалась и вошла в квартиру.

Я ожидала, что увижу бедную обстановку и старую мебель, однако и прихожая, и зал, куда меня провела Кристина, оказались обставлены современно, точно здесь недавно сделали ремонт. Не похоже на жилье несчастной сироты из детдома. Насколько я знаю, детские дома предоставляют апартаменты своим подопечным, но обычно это однокомнатные квартирки без мебели. Жилище Кристины можно было назвать комфортабельным и обновленным. Помимо Люшаковой, дома никого не было. Конечно, вполне возможно, что Кристина проживает с состоятельным супругом, который в настоящее время находится на работе, но мне в это не верилось. Скорее всего, соучастница Кристины заплатила девчонке немалые деньги за похищение ребенка, вот Люшакова и произвела в квартире ремонт. Да нет, какой ремонт? Она, наверное, недавно переехала сюда, надо бы выяснить, где Кристина проживала раньше. А непрезентабельный район выбрала для того, чтобы отвести от себя подозрения. Я просто уверена, что скоро девушка уволится из детского сада и вовсе покинет Тарасов, это зависит только от получения ею вознаграждения за ловко проделанную аферу.

Кристина села в мягкое кресло, мне предложила занять место напротив. Я вытащила подготовленный заранее бланк (который накануне визита к Кристине состряпала с помощью специальной программы) и приготовилась писать.

– Скажите ваше полное имя и фамилию, – велела я.

– Кристина Павловна Люшакова, – продиктовала молодая воспитательница. – А вы не будете мне градусник давать температуру мерить? И слушать?

– Буду, успокойтесь, – заверила я ее. – Сперва мне надо заполнить карточку. Ваш возраст?

– Двадцать пять лет, – уныло ответила та. – Дата рождения – 17 июля 1995 года.

– Место работы? – продолжала я.