Демон внутри меня

Это начало болезни. Зависимости. Мне почти хочется прижаться к его сильному мужскому плечу и расплакаться, вымаливая большую ласку от этого мужчины.

Мне хочется вымолить хоть каплю любви. Хоть от кого-нибудь. Хотя бы на секунду забыть насколько я одинока.

Что даже родители меня не ищут, подруге наплевать, а Крис, наверное, уже давно женился и обзавёлся детьми.

Настолько мне всю жизнь не хватало любви…

– Жесткий секс, не более. Ты к нему привыкнешь. Давно пора. Твой организм, твоя киска давно хотели этого. Ты уже взрослая девочка, не так ли? Недавно стала, – он глухо смеется, как будто это, черт возьми, смешно.

– Не веришь? Смотри, какие острые вишенки, – сквозь вату слышу я, ощущая как его чувственные полные губы накрывают мои соски и втягивают в рот. Легкий укус, и все мои гормоны поднимают бунт в разгоряченной крови. Внизу живота вспыхивает первобытный инстинкт, с которым я уже прекрасно знакома.

Я не верю в это. Не верю, что это мои чувства. Он навязывает мне все это, а я не могу бороться.

Сейчас, когда Кай рядом, я почти не чувствую боли, словно он способен забирать ее своим присутствием. И даровать тоже. На моей шее затянулся невидимый ошейник, аркан, который повесил на меня этот мужчина.

В глубине души я осознаваю, что он начинает полностью владеть моими чувствами. Болью, желанием, доверием.

Кай посягает на мою душу, становится ее хозяином.

«Я не отдам тебе свою душу, ублюдок. Никогда. Я с удовольствием буду смотреть в твои глаза, когда ты будешь гнить за решеткой. Или в психушке. Смейся, смейся. Я буду смеяться последней», – кричит Мелиса внутри меня.

Мелиса вякает, пытается бороться. Лейла совершенно же разбита.

Вот так и я начинаю сходить с ума, думаю о себе в третьем лице, да и к тому же, успела поделить себя на две абсолютно разных личности.

– Н-н-не надо, – лепечу я, но требовательные губы продолжают ласкать мою грудь, не считая укусов, это ощущается нежно. Я нахожусь в шоке. Качаюсь на эмоциональных качелях, американских горках, и от всего этого у меня захватывает дух.

Я вот-вот полечу вниз, только что пережив мертвую петлю. Нет, нет….верни мне рассудок, разум. Дьявол…

– Опять отказываешься от подарка? Одно мое прикосновение – это уже подарок. Видимо, хочешь, чтобы я вернулся к грубости. Хорошо, за этим я и пришел.

– Что ты имеешь в виду?

– Нашу маленькую черную папку. Одежду ты всю испортила, я так подумал, тебе нравится быть голой. Через несколько месяцев мы – члены закрытого клуба, куда тебе не стоит совать свой журналистский нос, устраиваем аукцион. Ты будешь прекрасным его украшением, ягодка. Я не стану недооценивать твою красоту, – он усмехается, его сильная рука мягко касается моей кожи в последней раз. Я ощущаю жуткий холод, когда он разрывает контакт.

– Что…ты не можешь…

– Еще как могу. Успокойся, Хиллари тебе все объяснит. И кстати, с этого дня ты можешь выходить из комнаты, НО не дай Бог тебе с кем-нибудь познакомиться в этом доме.

Кай встает, небрежно кидая тюбик на тумбочку. Его взгляд все еще плотоядно скользит по моей груди. Я вздрагиваю, когда замечаю, как его члену становится чертовски тесно в джинсах.

Я не могла оценить размер объективно, когда он одет, но что-то подсказывает мне, что нет никаких шансов, что это могло войти в меня. Но вошло. Врезалось. Разбило.

– О-одежда. Мне н-нужна одежда.

– В этом и фишка, девочка. Привыкай ходить без нее. В следующий раз будешь думать, прежде чем отвергать мои подарки. Не стоит оскорблять меня своим высокомерием. Раз ты сильная и независимая женщина, получай соответствующее отношение. Время – деньги для меня, и уничтожив свой гардероб, ты выкинула в помойку 500 тысяч долларов. Полмиллиона. Да. Считай, ты перечеркнула неделю моей жизни. Хм. А я-то всего лишь забрал у тебя девственность. Не время. Почувствуй разницу и подумай над этим. Будешь расхаживать по дому голая, либо сидеть в своей коробке, – одарив меня злобной ухмылкой, Кай покидает мою спальню.

Я начинаю плакать, впиваясь ногтями в подушку. Надрывая связки в своем отчаянном вопле, я плачу и не могу остановиться, зарывалась с лицом в плед и делаю его насквозь мокрым. Из носа текут сопли. Изо рта – слюни. Из глаз – кровавые слезы. Капилляры наверняка полопались…а я продолжаю желть себя.

Но ответственна за все случившееся только я. Когда-то я сделала выбор, который привел меня сюда.





Лейла.




Flashback

. Событие из прошлого.

– Крис, не стоило так напрягаться, – улыбнулась Кристиану, смущенно потупив взгляд. Он приехал за мной на своей новой машине – небольшой черный и скромный Ford, и все же я жутко гордилась им, и мне приятно, что он встретил меня с практики. Я хотела сделать родителям сюрприз и провести выходные не в общежитии, а дома с ними. Надеюсь, они будут рады.

– Малышка, не стоит благодарности. Любой каприз за твою улыбку, – у Кристиана весь вечер горели глаза. Еще бы. Не сомневаюсь, что он так быстро накопил на машину, чтобы произвести на меня впечатление. Я впечатлилась. Но он остался другом. Я не могла разглядеть в нем мужчину. Черт возьми, Крис был идеален, по нему сохли девушки, но я просто не хотела его. Мне даже неловко чувствовать на себе его дружеские объятия.

Наверное, потому что я знала, как он хотел взаимности. А я не могла ответить.

– Крис, не называй меня так, – мы проехали мост и оказались в Бруклине. Старый добрый Бруклин. Здесь так спокойно. Никакой суеты. Я соскучилась по маме и папе. Они будут рады моим успехам…надеюсь.

– Мелиса, хорошо. Звучит слишком официально. Твое имя слишком взрослит тебя. Я-то знаю, что ты еще маленькая девочка, – не совсем тактично пошутил он, на что я надула губы. У меня не было от него секретов. Крис знал о моей невинности. Мне казалось, от этого он еще больше сходил с ума по мне. Крис во всем любил быть первым. Покорение вершины для него – наркотик.


Из него выйдет прекрасный отец, настоящий мужчина, заботливый муж. Вселенная, наверное, негодует, когда я отвергаю его.

– Ой, заткнись!

– Я любя, – он остановился у моего дома, и я с грустью посмотрела в окно. Это не дом, это сарай. Крохотный сарай, в котором я выросла. На кухне горит свет, родители, наверняка, дома.

– Тоже люблю тебя, – бросила наспех я, поцеловав его в щеку. Я сделала это, потому что не хотела долгих прощаний с Крисом. Мне каждый раз кажется, что он вот-вот меня поцелует. Но не решается. Боится потерять даже дружбу со мной.

– Мэл! – окликнул Кристиан, но я только помахала ему рукой и побежала по грязной дорожке. Когда обернулась и посмотрела на него вновь, мне показалось, что взгляд Криса устремлен в одну точку перед ним, а губы шептали: «люблю».

Это причиняло мне боль. Ну, почему? Почему Господь не пошлет мне хотя бы маленькую искру чувств к этому потрясающему человеку?

Я отворнулась, словно это меня ударили. Меня не любят. Так и есть, Крис. И меня не любят. Я тебя понимаю.

– Мам, пап! Я дома! – позвала с порога я, вешая пальто в шкаф. Да только вместо голосов родителей я услышала мужской смех, гогот и позвякивание бутылок из-под пива. Мейсон.

До меня дошел запах травки, что раздражал горло. Стало нечем дышать.

– Мейс! – вошла на кухню и увидела то, что было вполне ожидаемо. Мне не стоило приезжать сюда, не предупредив родителей и Мейсона. – Где мама и папа?

– Ммм…у друзей вроде. Я позвал своих, и они решили не мешаться.

Все ясно. Они не захотели быть свидетелями одной из вечеринок Мейсона. У родителей и так нервы ни к черту. С ним невозможно совладать.

Я пригляделась к вакханалии на крохотной и тесной кухне. В раковине – гора немытой посуды, на полу разбросаны пустые бутылки из под пива. Среди грязных подушек сидит Мейс и еще два мерзких парня – все в татуировках(черепа и жуткие символы), серых футболках и с такими рожами, которые хочется забыть и не вспоминать. Самый мерзкий из них – Фред, главарь всей «банды», курит траву, выпуская в воздух кольца дыма. Все не отрываясь смотрят на меня.

– Не знал, что твоя сестра такая цыпочка, – отталкивающим голосом произнес новенький в их компании. Его я еще не видела. Закатила глаза и скрестила на груди руки.

– Это мерзко, Мейсон! – махнула рукой, в поисках телефона. – Я вызову такси. Поеду обратно, – я знала, что могу с тем же успехом позвонить и Крису, но не хотела вновь просить его об одолжении.

– Правильно, у нас тут взрослые посиделки, сестренка. Тебе ни к чему быть здесь, – Мейсон на самом деле был не таким дерьмом, как могло казаться на первый взгляд. Он был неплохим человеком. Несмотря на то, что Мейс творил, я знала, что у него было доброе сердце. Мы дружили. Да, он устроил тупую вечеринку, курил траву и общался с плохой компанией. Но он уже взрослый человек, и я знала, что его не исправить. Он не поступил в колледж, и путь в «красивую жизнь» ему перекрыт. Но это не значит, что он был плохим братом. Да он как раз-таки и был тем единственным человеком, который хоть как-то проявлял свою любовь ко мне. Но видимо, не сегодня. Хотя я сама не предупредила о своем приезде.

Разве я могла злиться на единственного человека, который меня любил?! Мейсон защищал меня со времен школы. Я очень часто становилась посмешищем для девочек, которые завидовали моей внешности. Мейсон дарил мне подарки на день рождения. Успокаивал и выслушивал, когда в моей жизни все шло наперекосяк. Он научил меня водить машину и никогда не подпускал ко мне парней. А я была и рада этому, потому что подкатывали ко мне весьма подозрительные личности. Я могла с уверенностью сказать, что лучшие дни моей жизни прошли рядом с братом. И мне пришлось принять его таким, какой он есть…Мейсон никогда не был «хорошим мальчиком» и никогда им не станет.

Мейс это друг, брат и отец в одном лице.

– Будет лучше, если ты уйдешь, Лиса. Не хочу, чтобы мои друзья весь вечер пускали на тебя слюни. Всем ясно?! – рявкнул он, поглядывая на своих дружков, которым пришлось подобрать челюсть. На мне как назло была короткая юбка и прозрачная белая блуза. В офисе был дресс-код – классическая одежда.

– Немедленно сделаю это. И убери все за собой. Не хочу, чтобы у мамы случился инфаркт, когда она увидит ЭТО.

– Ее этим уже не удивишь, – крикнул Мейсон, когда я скрылась в своей комнате.

Это был чулан. Одна крохотная кровать, тумбочка и вешалка для одежды. Все. И здесь я жила всю жизнь, храня вещи под кроватью. Тут даже свет не горел – лампочка без люстры перегорела. Серые обшарпанные стены. В такой обстановке так и пахнет депрессией. Хочется свернуться в позу эмбриона и поплакать.

В моей общаге все куда комфортнее и красивее. Уютнее.

Я с тоской опустилась на кровать, пытаясь вызвать такси. Как назло, начался час пик и все машины в Uber были заняты.

С кухни раздавался бешенный хохот. Посыпались бутылки. Ублюдки. Мейсон…на фига он позвал их к нам? Собрались бы у кого-нибудь другого. У нас и так нет места.

Спустя пятнадцать минут моих безуспешных попыток, я прилегла на кровать, и на меня накатил сон.

Сначала, я подумала мне это снится. Еще бы, что только не почудится, когда так воняет травой. Глаза защипало, и я вскрикнула, когда почувствовала на своих лодыжках мужские руки.

– Заткнись, мерзкая тварина, – подскочила, стараясь поджать к бедрам ноги. В полусне я отчаянно пыталась понять, что происходит. Мои глаза нашли Фреда – бритый парень с густой бородой и глазами цвета сажи. Черные зеркала, в которых я видела собственное отражение – отражение девушки запуганной до смерти. Они были мертвые, полные безрассудства и осквернительной похоти. Он все время облизывал свои обветренные губы с язвами, на кончике языка сияла штанга в виде черепа. Я содрогнулась от отвращения и безысходности.

На заднем фоне мыслей пробежала вся моя жизнь. Чтобы посчитать дни, когда я была счастлива хватит пальцев одной руки…

Я собиралась закричать, но увидела, как сверкнул нож в ладони головореза.

– Тсс, цыпа! Скажешь хоть слово – зарежу, – выплюнул он, а потом лезвие ножа одним легким движением порвало мои колготки. Я издала непонятный, но тихий и отчаянный звук.

Паника стала для меня стенами, которые шли на меня и сужались. Закричать? Страшно. Этот псих мог выполнить свое обещание. Ни тюрьма, ни высший суд его не страшили. От такого количества наркоты от его мозгов едва ли что-то осталось.

– Ты дрожишь, тварь, иди сюда. Дрожи, дрожи, – лезвие ножа порвало и юбку, я набрала в легкие воздуха, чтобы не закричать.

Я просто взмолилась. Взмолилась, чтобы в комнату вошел Мейсон.

– Не надо. Прошу. Пожалуйста, – тихо шептала я не переставая, заглядывая в бездну мертвых глаз насильника.

– Не надо? Да перестань. Только шлюхи ходят в таких юбках. Ублажи, будь полезна обществу, тварь, – не выдержав я ударила его по лицу – не знаю, как посмела осмелиться. Наверное, это рефлекс. Голос инстинкта самосохранения. Фреда это только раззадорило и он плюнул на мою кровать, притянув меня к себе ближе. Орудуя ножом, он порвал на мне трусы и я уже не могла унять визга, что сам вырвался из легких.

– Дрянь! – взревел Фред, зажимая мой рот вонючей рукой. Его нож поцарапал мне плечо, острая боль завладела моим телом. В воздухе повис запах крови.