Добровольно проклятые

— Вы не похожи на героев моих романов, — качнула головой Ольга.

Дементьев сделал вид, что задумался.

— Интересно, это комплимент или камень в огород? — как бы рассуждая вслух, пробормотал он.

Она снова рассмеялась. Казалось, напряжение и страх ее покинули, и Дементьева радовало уже хотя бы это.

— Время покажет. Спасибо за предложение, Володя, но вам нет нужды оставаться здесь. Я справлюсь. Если что-то начнет происходить, вы ведь увидите и придете…

— Вообще-то, ему придется остаться.

Голос Лили прозвучал так неожиданно, что оба непроизвольно вздрогнули. Ольга сделала шаг назад и обернулась, давая Дементьеву возможность высунуть голову в коридор. Его белокурая коллега стояла у самой лестницы, держа в руках коробку с надувной кроватью.

— Костя, наш старший следователь, решил, что будет правильнее полностью воспроизвести ситуацию прошлой ночи. А прошлой ночью в этом доме вас было двое. Так что…

— Класс, — вздохнула Ольга. — Ладно, не вопрос. Надо так надо. Хорошо, что я не успела кинуть в стирку ваш комплект постельного белья. Боюсь, еще одного запасного у меня не нашлось бы. Сейчас принесу.

И она шагнула к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж. Лиля посторонилась, пропуская ее, но Ольга внезапно остановилась и вопросительно посмотрела на нее:

— Подождите, а как вы вошли? Калитка и дверь заперты.

— Нет, все открыто, — нахмурилась Лиля. — Возможно, вы с Володей забыли о замках.

— Да нет, точно помню, что все запирала, — пробормотала Ольга, но уже спокойнее, словно принимала это как должное.

Она все-таки спустилась по лестнице, а Лиля подошла к Дементьеву, чтобы вручить ему кровать.

— Разве Костя уже вернулся? — тихо удивился тот. — Я же дал ему машину, чтобы он мог съездить в магазин. И судя по страдальческому выражению лица, он поехал не в ближайший «магазин у дома».

— Нет, он еще не вернулся, — сообщила Лиля, выразительно глядя на него. — Просто мне показалось, что ты предпочел бы переночевать здесь.

— Люблю умных и красивых женщин, — расплылся в улыбке Дементьев, одной рукой забирая у нее коробку с надувной кроватью, а другую поднимая вверх с раскрытой ладонью, как бы говоря: «Дай пять».

Лиля ответила на его улыбку, тихонько коснулась ладони своей, чтобы не делать громкого хлопка, а потом наклонилась к его уху и прошептала:

— Только не забывай про камеры и микрофоны в этой комнате. Здесь все пишется. Поэтому для задушевных разговоров в следующий раз лучше выбрать другую комнату.

Она подмигнула ему, а Дементьев недовольно поморщился. Да, это было не очень аккуратно с его стороны. Впрочем, результатом он все равно остался доволен.





Глава 9




15 июля 2016 года, 21:30

Московская область

Коттедж, в котором разместился «оперативный штаб расследования», то есть Лиля Сидорова с Костей Долговым, ничем не отличался от того, что снимала Ольга Воронцова. Разве что выглядел более обжитым, а потому здесь имелось по кровати в каждой из двух спален, что исключало возможность возникновения неловкой ситуации. По крайней мере, так казалось самой Лиле, поэтому она без малейших колебаний организовала Дементьеву ночлег в доме писательницы.

Неладное она заподозрила тогда, когда Костя вернулся из магазина. Нет, конечно, Лиля прекрасно знала, что ее коллега ко всему прочему комфорту в жизни предпочитает хорошую еду и качественное вино. Но она также знала, что вино он любит красное и готов есть стейки каждый день. А в пакетах обнаружились бутылка белого итальянского вина, замороженные лангустины, листья салата, мягкий козий сыр, невероятно ароматные помидоры, молодой чеснок, базилик и бальзамическая заправка для салатов. И свежая чиабата с оливками в придачу.

Если коротко, то все то, что предпочитает есть на ужин она сама.

Была в пакетах, конечно, и другая еда. Все-таки они собирались провести тут как минимум пару дней, а объедать хозяев дома обоим казалось неправильным, но ужин у них определенно намечался в итальянском стиле.

— Мы что-то празднуем? — с подозрением уточнила она, убирая в холодильник то, что явно предназначалось на завтрак, и наблюдая за тем, как Долгов, скинув с себя пиджак, но по странной привычке не торопясь освободиться от галстука, нарезает чиабату на идеальные для брускетты ломтики.

— Нет, мы просто собираемся поужинать, — невозмутимо возразил он, не отвлекаясь от своего занятия. — То, что в вашей теплой компании на расследовании принято питаться чем попало, еще не значит, что я не могу позволить себе нормальную еду, раз уж мы сегодня ужинаем вдвоем.

— Откуда ты мог знать, что мы будем ужинать вдвоем? — нахмурилась Лиля. — Я отправила Володю ночевать к Ольге по воле случая, когда ты уже уехал. И не сообщала тебе об этом.

Долгов оторвал взгляд от разделочной доски, на которой нарезал хлеб, и посмотрел на нее, улыбаясь лишь половиной рта.

— Помнишь, я как-то сказал, что хорошо знаю и понимаю тебя? Так вот, это действительно так. Я знал, что ты отправишь Дементьева ночевать в другое место.

Кровь ударила Лиле в виски. Редко кому удавалось вывести ее из равновесия, не считая, конечно, родного брата. Вот, пожалуй, кроме него, это умел еще только Константин Долгов. Она лихорадочно искала, чем парировать его заявление, но найти так и не успела.

— Помоешь помидоры и базилик? — попросил Долгов, улыбаясь теперь уже в полную силу. — Я же не нанимался штатным поваром.


На это Лиля тоже не нашла что возразить, а после того как она присоединилась к процессу приготовления, любые шпильки в ответ на самонадеянное заявление Долгова стали бы уже несвоевременными и неуместными.

В четыре руки они справились с приготовлением еды достаточно быстро. Пока Долгов поджаривал ломтики хлеба и натирал их чесноком, Лиля мелко нарезала помидоры и смешала их с базиликом. А затем сделала салат из листьев и сыра, пока он поджаривал лангустины. Работали они достаточно слаженно, почти не разговаривая, как будто делали это вместе не в первый раз. Лишь иногда в процессе сталкивались на не самой маленькой кухне, но, как показалось Лиле, Долгов устраивал такие столкновения специально.

Ужинать сели здесь же, поскольку кухонный стол позволял разместиться и им самим, и паре ноутбуков, которые транслировали происходящее в наблюдаемой комнате. Поскольку там ровным счетом ничего не происходило, они успели съесть все приготовленное без спешки и суеты, болтая на отвлеченные темы, и выпить на двоих полбутылки вина.

Когда тарелки и бокалы опустели, Долгов невозмутимо поднял бутылку и налил обоим новую порцию вина. Лиля лишь удивленно вздернула брови, но останавливать его не стала, ограничившись комментарием:

— Дворжака на тебя нет. Он бы объяснил тебе, как нехорошо напиваться вечером, когда впереди целая ночь наблюдения за объектом.

— Ерунда, — отмахнулся Долгов. — Вино быстро выветривается. В крайнем случае сварим кофе.

— Хочешь сказать, у тебя все-таки нет цели споить меня? — игриво уточнила Лиля, перекатывая в бокале уже успевшее немного нагреться вино.

— Чего ради? — нарочито невинно удивился Долгов.

— Чтобы соблазнить, — хмыкнула Лиля. — Или весь этот милый совместный ужин ставит перед собой какую-то другую цель?

Он поднес к губам бокал и сделал небольшой глоток, неотрывно глядя на нее. Ближе к ужину Долгов все-таки стянул с себя треклятый галстук и расстегнул пару верхних пуговиц рубашки, после чего вся его поза стала более расслабленной. Сейчас, когда на столе остались лишь пустые тарелки, он сидел на стуле вполоборота, опираясь локтем о спинку.

Глядя на него, Лиля тоже позволила себе сесть более вольно, подтянув одно колено к груди.

— Это было бы очень пошло и банально, — возразил Долгов, ставя бокал обратно на стол, но не отпуская его ножку, а продолжая поглаживать ее подушечками пальцев.

Почему-то Лилю завораживало это небрежное движение.

— Тогда к чему все это? — не унималась она. — Лангустины, вино и салат сами по себе — прекрасный, но не повседневный ужин. Брускетты и вовсе неуместное усложнение. Это готовка как процесс, что почти свидание. Зачем?

— А зачем ты отправила Дементьева ночевать через два коттеджа от нас?

— Потому что ему нравится наша писательница, — тоном человека, объясняющего другому очевидные вещи, ответила Лиля. — И он волнуется. Я наблюдала за ними через камеры. Володя боялся оставить ее одну. И она тоже боялась остаться одна. Но Ольга из тех женщин, которые так привыкли рассчитывать лишь на себя, что не примут помощь, даже умирая.

— Но ты же не могла не думать о том, что мы останемся наедине? — лукаво уточнил Долгов. — Как не могла не подумать об этом, когда осталась со мной в Питере, вместе того чтобы улететь с ним в Прагу.

— Его зовут Нев, — резковато поправила Лиля.

— Его зовут Евстахий, — насмешливо уточнил Долгов. — Боже, ну и имечко. Меня, кстати, давно интересует: ты когда-нибудь используешь его настоящее имя? Наедине, например. В постели?

— Вот чего не могу понять, — разозлилась Лиля, — так это почему тебе обязательно говорить гадости? Можешь быть милым целый вечер, но потом все равно сорвешься.

— А что именно ты называешь гадостью? — снова усмехнулся Долгов. — Его настоящее имя? Вопрос про постель?

Лиля недовольно поджала губы, отворачиваясь в сторону, и сделала большой глоток вина, хотя голова и так кружилась. Ответа на вопрос она не знала. Просто почему-то, когда Долгов начинал говорить о Неве и их отношениях, она начинала злиться.

— Тон, — в конце концов холодно уронила она. — Тон был гадким.

На долгую минуту на кухне воцарилось молчание, которое через некоторое время прервал сам Долгов.

— Ладно, извини, — примирительным тоном попросил он. — Я не хотел тебя задеть. Просто решил провести с тобой приятный вечер, пользуясь случаем. Если бы ты не отправила Дементьева ночевать к писательнице, я сделал бы это сам. Примерно с той же мотивацией. Ты мне нравишься, Лиля. И ты не можешь осуждать мужчину за то, что нравишься ему. Если бы тебе было это неприятно, ты бы не стремилась выглядеть так, как выглядишь. И да, я говорю гадости, потому что ревную и завидую. И я уверен, что я подхожу тебе куда больше, чем он.

Лицо Лили смягчилось, гнев отступил. Долгов, безусловно, был прав. Не в том, что подходит ей больше, конечно. В том, что она любит нравиться другим. Нравиться мужчинам и ловить на себе завистливые взгляды женщин.

— Нет, Кость, мы совершенно не подходим друг другу, — возразила она, снова поворачивая голову к нему. — Да, мы ровесники, имеем смежное образование и оба любим итальянскую кухню, но это говорит лишь о том, что мы могли бы стать хорошими друзьями.

— Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной, — фыркнул Долгов.

— Это твое право, но я могу предложить тебе только это, — уверенно заявила Лиля. — Я люблю его, понимаешь? И да, мы плохо подходим друг другу, потому что он старше и практикует магию, которую меня учили ненавидеть. Но именно то, что мы плохо подходим друг другу, дает мне понять: это то настоящее, что каждый из нас ищет, но далеко не каждый находит. Потому что нас свело вместе не течение и абстрактное понимание того, что вот так надо и так правильно. Наверное, я говорю путано, но ты сам виноват, — неловко рассмеялась она, показывая бокал, который снова почти опустел.

— По-моему, ты просто сама пытаешься убедить себя в том, что все обстоит именно так, — неожиданно серьезно заявил Долгов, гипнотизируя ее почти такими же серыми глазами, как у Нева. Только смотрели они совсем иначе.

Лиля не стала бы говорить об этом вслух, но в Неве ей прежде всего понравилось то, как он смотрел на нее. Словно она была каким-то чудом. Не просто красивой женщиной, которую мужчины вроде Кости Долгова хотели во что бы то ни стало затащить в постель, а настоящим чудом, которое и руками-то трогать надо с осторожностью.

— Зачем мне это? — спросила она, упрямо выдерживая его взгляд.

— Потому что ты боишься.

— Чего?

— Того, что, если бросишь его, он сорвется.

Вот теперь Лиля опустила глаза, косвенно признавая поражение. Порой Долгов своей проницательностью пугал ее. Она все еще старалась убедить себя, что это просто удачные догадки, но с каждым разом сделать это было все труднее. Он как будто читал ее мысли, даже самые потаенные страхи, в которых она не признавалась самой себе.

От необходимости ответить ее избавил сигнал ноутбука, оповестивший, что в комнате с пишущей машинкой что-то происходит. Оба сразу встрепенулись, отставили в сторону бокалы и отбросили расслабленное состояние. Долгов первым протянул руку за ноутбуком, поэтому Лиля взяла себе оставшийся.