Добровольно проклятые

— Что?

— Полиция приехала, — сообщил он, подходя ближе. — Я поговорю с ними сам, но, вероятно, они захотят выслушать и вас. Будет лучше, если никто из нас не станет ничего скрывать, как бы странно ни выглядело происходящее. Возникнут нестыковки, а они, как правило, рождают ненужные подозрения.

Ольга кивнула в знак понимания и согласия.

— Я готова поговорить с ними в любое время.

Голос все еще не слушался, звучал хрипло и грубо. Дементьев скользнул по ней изучающим взглядом и мягко предложил:

— Возможно, потом вам лучше вернуться к себе домой и позволить нам разобраться со всем самостоятельно.

Она удивленно приподняла брови, губы ее тронула едва заметная улыбка.

— Я вам уже надоела? Жаждете избавиться от меня?

Дементьев почему-то смутился.

— Совсем нет. Но сами видите. Здесь становится опасно. Один человек уже погиб, и мы не знаем, кому машинка напророчит смерть в следующий раз.

Она уперла руки в бока, что, должно быть, сделало ее похожей на недовольную мамашу или жену, собирающуюся отчитать мужа за то, что он шлялся всю ночь неизвестно где. Стоило Ольге об этом подумать, как ей стало смешно, но позу она не изменила и улыбнуться на этот раз себе не позволила.

— Думаете, она не сможет напророчить смерть мне, если я уеду отсюда за сотню километров? — усомнилась Ольга. — Перестаньте, вы сами в это не верите.

— Мы, конечно, не знаем наверняка, — согласился Дементьев, — но пока машинка воздействовала именно на того, кто находился рядом.

— Вы думаете, что она именно воздействует? — тут же заинтересовалась Ольга, непроизвольно делая шаг вперед, к нему. Его оговорка совпадала с ее собственными ощущениями. — А не гипотетический призрак общается через нее, предупреждая о грядущих событиях?

— Я поговорил с Костей, — кивнул он, тоже делая шаг вперед и оказываясь почти вплотную к ней. — Они наблюдали за показателями окружающей среды в комнате. Обычно появление призрака, даже если он остается невидим, сопровождается понижением температуры. Здесь же ничего такого не происходило. Да и не похоже это на предсказание-предостережение. Как я уже сказал, это похоже…

— На страницу книги, — закончила за него Ольга. — Как если бы кто-то или что-то создавало историю, которая сбывается здесь и сейчас.

— Одна знакомая писательница однажды сказала мне, что все мы герои чьей-то книги, — хмыкнул Дементьев, чем снова заставил ее улыбнуться.

— Тогда я нужна вам здесь. Я кое-что понимаю в писательском деле. Вдруг мои знания пригодятся? Да и мне будет спокойнее с…

Она едва не сказала «с вами рядом», но в последний момент почему-то удержала себя, побоявшись, что это прозвучит неправильно, создаст ложный посыл и даст ему ненужную надежду.

— Будет спокойнее, если я буду в курсе происходящего и рядом с людьми.

Он кивнул, соглашаясь с ее решением, и перевел взгляд на раскрытое окно и соседский дом.

— Что ж, вы действительно можете нам помочь, потому что Вера — ваша знакомая, общаться с ней в вашем присутствии или через вас будет легче. Надо бы сходить к ней, рассказать о Николае и расспросить о машинке подробнее…

— Только утром, — перебила Ольга настойчиво, тоже обернувшись через плечо и убедившись, что окна соседнего дома по-прежнему темны и безжизненны. — Судя по всему, Вера наконец смогла уснуть, и довольно крепко. Пусть отдохнет, ей теперь понадобятся силы. Много сил. До утра уже вряд ли что-то изменится, так ведь? Машинка печатает только один раз.

Дементьев согласно кивнул. Им самим разбираться с полицией еще несколько часов. Пока всех опросят, все осмотрят и сфотографируют, пока увезут тело…

— А еще надо найти того парня с кладбища, — неожиданно заявила Ольга, нахмурившись.

— Какого парня?

— Я вам о нем говорила сегодня. С которым мы случайно встретились на кладбище и который сегодня поджидал меня на дороге.

— Того, которого я не видел, — добавил Дементьев выразительно.

— Да, — резковатым тоном согласилась она. — Он что-то знает о происходящем. Или может знать.

— Думаете, он может быть как-то связан с машинкой, которую ваши знакомые привезли из Рязанской области? — усомнился Дементьев.

— Связан он с машинкой или нет, я не знаю, — терпеливо пояснила Ольга. — Но когда я спрашивала его про Николая, он сказал мне: «Что, если он теперь закопан в одной из этих могил?» Помните? Николай, — она нервно ткнула пальцем в сторону выхода из кухни, напротив которого находилась гостиная, — выглядит так, словно все это время пролежал в земле. А текст, напечатанный машинкой, рассказывает о персонаже, который вылез из могилы и пришел с кладбища сюда, потому что калитка Веры оказалась заперта. Это не может быть совпадением. Как не может быть совпадением то, что он уже дважды попался мне на глаза. Может быть, Вера тоже его видела.

— Мы спросим ее и об этом, — кивнул Дементьев.

За его спиной раздалось деликатное покашливание, и они оба повернулись к дверному проему, в котором обнаружился Долгов. Скользнув по ним ничего не выражающим взглядом, он сообщил:

— Оперативники хотят с вами поговорить. Следователь тоже приехал.

Сообщив это, он развернулся и исчез из поля их зрения, а Ольга только сейчас поняла, что они с Дементьевым стоят ближе друг к другу, чем того требует обычный деловой разговор. Он, судя по всему, понял то же самое, потому что одновременно с ней как по команде сделал шаг назад.



16 июля 2016 года, 11:15

Полиция уехала только в четвертом часу утра. Незадолго до этого Ольга окончательно перестала соображать, что говорит, начала путаться даже в том, что казалось ей простым и понятным. В конце концов Дементьев потребовал, чтобы следователь поимел совесть и продолжил разговор, когда свидетельница — он особенно подчеркнул, что никто из них не может считаться подозреваемым, по крайней мере пока, — выспится и придет в себя.


Ольга не стала изображать героиню и торопливо ушла наверх, в свою спальню, как только ей разрешили, оставив сотрудников ИИН разбираться с полицией самостоятельно. На кровать она легла не раздеваясь, укрылась сверху пледом, но еще долго не могла уснуть, слушая, как внизу ходят, переговариваются и иногда даже смеются люди, хлопают двери и рычат моторы.

Время от времени она задавалась вопросом: неужели вся эта возня не разбудила Веру? Чтобы так крепко спать, когда у тебя пропал муж, нужно наглотаться перед сном снотворного. Возможно, так та и поступила. Оставалось надеяться, что она была осторожна и не переборщила, учитывая количество выпитого вечером коньяка. А может быть, коньяк и стал ее снотворным.

Ольга уже решила, что ей ни за что не уснуть, но в какой-то момент круговерть мыслей в голове стихла, а в следующее мгновение наступило утро. Оно ознаменовалось головной болью и выглядело очень хмурым: на часах оказалось гораздо больше времени, чем можно было предположить по скудному освещению за окном.

Поднявшись с кровати, Ольга с трудом подавила стон и осторожно вышла в коридор.

В доме царила тишина. Настолько всеобъемлющая, что она не удержалась и заглянула во вторую спальню, чтобы проверить, не сбежал ли уже куда-нибудь Дементьев. Тот оказался на месте, но спал совершенно бесшумно. Ольга машинально отметила про себя: «Не храпит, это хорошо». И тут же раздраженно отмахнулась от этой мысли и вышла из комнаты. Исследователь необъяснимого даже ухом не повел.

Душ и стандартный набор утренних процедур слегка разогнали туман в голове, а чашка горячего кофе взбодрила достаточно, чтобы в Ольге не к месту и не ко времени проснулся кулинар. Немного постояв у раскрытого холодильника, она достала из его недр моцареллу, куриную ветчину, маринованные огурцы, горчицу, растительное масло и яйца. Майонез, как всегда, пришлось готовить самой, поскольку в магазинах она его не покупала уже много лет.

К тому моменту, когда на лестнице послышались шаги ее задержавшегося надолго гостя, она уже поджаривала на сковороде яичницу-глазунью, а два сэндвича в стиле «крок-месье» запекались в духовке.

— Доброе утро, — поздоровался Дементьев, с интересом принюхиваясь и недоверчиво разглядывая накрытый стол.

На нем красовались две тканевые салфетки с аккуратно расставленными на них тарелками, столовыми приборами и пустыми чашками. Между ними посередине поместились молочник и тарелка с нарезанными фруктами и небольшим количеством ягод. Все это выглядело одновременно по-домашнему уютно и по-ресторанному красиво.

— Доброе. — Ольга даже расщедрилась на улыбку и жестом пригласила его садиться.

А потом положила на тарелку перед ним замысловатый сэндвич, накрытый сверху яичницей-глазуньей, словно шляпкой. Себе хозяйка дома приготовила почти такой же, но в нем не хватало второго ломтика поджаренного хлеба и было заметно меньше сыра.

Пока Дементьев молча пялился на необычный и невероятно вкусно пахнущий завтрак, Ольга налила ему кофе и села напротив.

— Приятного аппетита, — выразительно пожелала она, приводя его в чувства. — И не говорите, что не голодны. Я видела ваш печальный взгляд вечером. Но если уж наедаться, то с утра. Впрочем, ночь оказалась неспокойной, так что можно было и ужин сделать более сытным, но… Кто же знал?

— У меня даже в мыслях не было отказываться, — хмыкнул Дементьев, беря в руки приборы и с наслаждением прорезая ножом жидковатый желток яичницы и хрустящую корочку хлеба. — Я просто несколько обалдел от такой красоты. М-м-м, и такой вкусноты, — добавил он, не успев даже дожевать первый кусок. — Давненько мне никто не готовил завтрак, а сам я таким изыскам не обучен.

— Это вы сейчас так деликатно намекнули мне на свой холостой статус? — насмешливо уточнила Ольга, принимаясь за свой облегченный сэндвич.

— Я ни на что не намекаю, — возразил Дементьев. — Я прямо говорю: я абсолютно свободен и за такой завтрак готов продать душу первому встречному дьяволу.

— Ну, тут я вам ничем не могу помочь: я не дьявол и желание готовить возникает у меня не так часто. Особенно по утрам. Но сам процесс меня успокаивает. И сегодня мне было это нужно.

Она сказала почти правду. Ольга действительно обычно не баловала себя кулинарными изысками, если только они не были заказаны на дом уже готовыми. Сама себе она предпочитала готовить очень простую еду, на которую не приходилось тратить много времени. Лишь иногда случались приступы кулинарного вдохновения, как сегодня. Обычно когда она готовила не только для себя, но и для кого-то другого.

— Повезло мне, — с улыбкой отозвался Дементьев, скользя взглядом по ее лицу.

Она почему-то тут же опустила взгляд в тарелку. Смутилась? В этом он сомневался. Ольга как будто просто не любила смотреть людям в глаза. Или же не хотела смотреть в глаза именно ему? Боялась ненароком поощрить?

О ночном происшествии никто из них не заговорил до тех пор, пока сэндвичи не были съедены, а кофе — допит. Ольга лишь иногда бросала взгляд на дверной проем кухни, через который можно было увидеть вход в гостиную. С того момента как спустилась вниз, она старалась обходить ту комнату стороной. И гнала от себя мысли о том, как скажет хозяевам, что на их диване сидел мертвец. Может, просто самой тихонько его сжечь, а им заплатить неустойку за уничтоженное имущество?

Однако, как ни не хотелось возвращаться в реальность, перекидываясь за завтраком пустыми фразами, сделать это все же пришлось. Ольга даже помыла посуду сразу, чтобы еще немного потянуть время, но потом все же обулась, снова накинула на плечи кардиган — к полудню на улице так и не разгулялось, небо затягивали тучи, а немногочисленные деревья беспрестанно раскачивались из стороны в сторону, — и они вдвоем отправились к Вере.

Ее калитка оказалась незапертой, как и входная дверь, но во дворе Веры нигде не было видно. Ольга предположила, что та уже выходила, но вернулась в дом, а дверь запирать не стала. Здесь многие так поступали днем.

— Вера! — позвала она, переступая порог первой и чувствуя, как сердце тяжело и торопливо колотится в груди.

Дом отозвался мертвой тишиной. Абсолютной: ни звука шагов, ни бормотания телевизора или радио где-нибудь в глубине комнат, ни шума воды, ни звяканья посуды.

— Может быть, она еще не проснулась? — с сомнением в голосе предположил Дементьев, бросив взгляд на часы.

На лице Ольги отразилось точно такое же сомнение, но она все же поднялась на второй этаж, постоянно зовя хозяйку дома по имени. Та не откликалась. Ее постель была еще не убрана, но Веры нигде не было видно.

— Ее нет, — сообщила Ольга, вернувшись на первый этаж и найдя Дементьева в гостиной.

— Тогда, может быть, наоборот, ушла куда-то с утра пораньше? В магазин или в полицию, чтобы узнать новости о муже?

— И оставила двери открытыми?

— Могла забыть запереть по рассеянности. Она ведь очень переживает.

Ольга наклонила голову к плечу, не то кивая, не то выражая сомнение. И тут же оживилась, доставая из кармана смартфон:

— У меня же есть номер ее мобильного! Сейчас наберу, и узнаем.

Однако, когда в ее трубке раздались гудки, откуда-то со второго этажа донеслась веселая трель стандартного звонка.

— Телефон она тоже могла оставить по рассеянности, — с еще большим сомнением в голосе предположил Дементьев.

— Или с ней случилось то же самое, что и с Николаем. Еще ночью. Поэтому она не прореагировала на приезд полиции и суету вокруг нашего дома.

«Нашего» неприятно резануло ей ухо, и она поморщилась, но поправляться не стала, чтобы не заострять на своей оговорке внимание. Дементьев ее как будто не заметил.