Глазами волка

– С кем ты пришёл? – продолжал незнакомец.

– Нас двое, второй тоже из стаи.

– Зачем ты пришёл?

– Петь для Луны.

– Войди и будь своим в нашем логове.

Створка отодвинулась, полоска жёлтого света легла под ноги. Лик оказался во внутреннем дворике, окружённом уже знакомой галереей. Посередине трещал веткам огромный костёр. Так вот откуда это сияние…

Было немного обидно – он надеялся на магию.

Над костром висел посеребрённый круг полной Луны – казалось, безо всякой опоры.

Пахло сладким валежником.

Привратнику было лет сорок, с кучерявыми волосами и внушительным носом. Насколько можно различить в неверном свете костра, волосы у него были рыжие.

Получается, ещё один невриец. Лик попытался припомнить. Кажется, он видел его в театре.

– Как? – спросил привратник.

Маэс махнул рукой и двинулся через двор.

– Эй, я тоже ставил!

– Сейчас придут остальные, – Маэс не оборачиваясь, шагал в сторону костра, – пусть они и рассказывают.

– Я тоже не скажу, – добавил Лик и последовал за Маэсом.

Они оказались первыми, кто сел под диском Луны.

Когда друзья опускались на землю, у дверей уже слышался гомон голосов. Кажется, весь скифский сектор решил набиться в тесный дворик. Они пришли, чтобы поздравить своего победителя.

Интересно, Маэсу дадут венок триумфатора?..

Маэс даже не обернулся в их сторону. Победитель прислонился спиной к большой плетёной корзине и прикрыл глаза. Казалось, он спит, но ладонь продолжала поглаживать раненую руку.

Неврийцы подходили ближе. Они вели себя тихо, переговаривались на скифском с кучей гераклейских слов. Каждый понимал, – вокруг не степь, а чуткая ночь прибрежного города.

Маэс поднял веки и обвёл всех сверкнувшими глазами.

– Спасибо, – сказал он, – Без вас я не достиг бы победы.

– Твоя победа – наша победа, – ответил дюжий парень-скиф с рыжими волосами, собранными в две косы. Его выговор был незнаком. Видимо, парень происходил из тех скифов, что уцели за меотийскими проливами… или в другой земле, совсем неведомой.

Пришедшие рассаживались у костра. Лик присмотрелся, но ни Сагилла, ни Ифито среди них не было.

– Я буду с вами праздновать, – произнёс Маэс, – Сейчас, только немного приду в себя. А потом, после праздника, буду отвечать на вопросы и принимать подарки.

– Мы сделаем для тебя всё! – послышались голоса. – Хоть Луну с неба! Хоть жизнь отдать.

– Мне не нужно Луны, – ответил победитель, – Вы можете видеть – Луна и так с нами!

Снова радостные крики. Маэс поднялся и подождал, пока все затихнут, а затем продолжил обычным голосом.

– Мне нужно укрытие. Тихая нора, где есть еда и меня никто не найдёт.

– Мы тебя не только спрячем и накормим, – крикнул кто-то нетерпеливый, – Мы ещё гетер приведём и флейтисток!

– Флейтисток не надо. Шума вообще не надо. Там должно быть тихо, как в могиле.

– Ты что, решил в орфики податься? – спросили справа.

– В терапевты, в терапевты!.. – сказал уже знакомый голос со странным выговором. – В южных городах тоже есть терапевты. Это всё Сирия, они оттуда пришли.

– Будешь, как Арб-кифаред, корешками питаться.

– Точно, как Арб!

– Как он, кстати? Жив ещё?.. – спрашивали в задних рядах.


– Прекратите, – Маэс поднял руку, – Дело не в отшельничестве. Я больше не живу и не ем у Евдокса.

– Нового покровителя нашёл? – крикнули из толпы.

– Евдокс, – произнёс Маэс, – отныне ищет моей смерти.

Стало, кажется, тише.

– Что такое? – спросил привратник. – Почему он хочет тебя убить? Что ты сделал?

– Он хотел, чтобы я лёг во втором агоне… – Маэс оглядел присмиревших скифов, – А вы знаете, что я сделал. Ни он, ни его враги такого не ждали. Он бы простил насмешку, но ущерб в деньгах – не прощает. Вы же знаете гераклейцев.

– Может, он тебя испытывал? – осторожно спросили из толпы.

– Испытывал… Испытывал? Да что ты его оправдываешь! – взорвался Маэс, – Он мне так и сказал – либо ты во втором агоне ляжешь, либо он сам найдёт, как меня положить. Теперь за мной победа – а впереди меня смерть.

Ропот прокатился по рыжим рядам.

– Ты убьёшь его? – спросил Лик.

– Если его и убьют, то это буду не я, – ответил Маэс, – У него врагов достаточно. И если здесь соглядатаи Евдокса – передайте, что у меня нет ножа против него. А если и у него нет ножа против меня – пусть передаст мне. Чтобы мы оба могли жить без страха.

– Как же тебе передаст? – спросили из толпы. – Он же не будет знать, кто из нас тебя прячет.

– Он найдёт способ. Он всегда их находил.

– Ну да, он же свой в этом городе, – заметил привратник, – В городском совете заседает, в стратеги метит. Это мы тут навсегда чужие…

– Хорошо сказано, – Маэс уже стоял, опустив взгляд в пляшущее пламя, – Я побеждал, меня любил весь город, и жил в норе. Сейчас я победил и мне негде больше жить. Вот он – город открытый для всех. Здесь есть место гетерам всех народов, купцам из всех земель – а воину нет места!

– С гераклейцами нам не ужиться, – заметил тот, что был за привратника, – Они пьют вино, впадают в безумие. А в вине невозможно знать меру. Я пробовал – не получилось.

– А вы знаете, как говорят в южных городах? – подал голос тот, что был с незнакомым выговором. – Что пить вино можно либо разбавленным, либо по-скифски. Как будто сами не знают наших обычаев! До появления их вонючих тесных городов скифы вообще не знали вина! Этим надменных рыбакам мало воровать нашу землю, они ещё сваливают на нас свои же пороки!

Поднялся ропот. Каждому было, что сказать о скифских пороках, от которых он, конечно же, свободен.

– Не плачьте, волки! – торжественно произнёс привратник, когда ропот стих, – И ты не бойся, Маэс! Тебе недолго страдать! Царь Палак собрал могучую армию. Пятьдесят человек гвардии…

– Уже восемьдесят, – уточнил Лик.

– Точно! Слышал это число!.. Так вот, восемьдесят гвардии – и у всех позолоченное оружие. Двадцать тысяч всадников. Советники из мудрейших гераклейцев помогли ему построить крепости – а значит, помогут и взять эти старые стены.

– Без флота тут не справишься, – заметил писклявый голос неизвестного стратега из задних рядов, – Вдруг приплывут понтийцы и отобьют город?

– Да, эти могут, – кивнул Маэс, – Они уже присылают шпионов.

– А пусть даже и с флотом! – как ни в чём ни бывало, продолжал привратник. – Флот можно и у меотийцев одолжить, а потом расплатиться городами. Крепитесь, скифы! Нам недолго осталось терпеть унижения. И славному Маэсу недолго прятаться. Когда наши братья разобьют морду на воротах этого проклятого города – наш Маэс снова выйдет из-под земли, как терапевт Пифагор. И вольный город Херсонес, основанный скифами, снова станет скифским!

– Не радуйся, – сказал Маэс.

– Почему бы не радоваться?

– Если горожане не смогут поразить скифов за стенами, они начнут резню тех, кто внутри стен. Или заранее переловят и продадут в рабство понтийцам. Помните – их корабли ещё в гавани.

– А мы быстрее успеем ворота открыть!

– Со мной пришёл мой друг, – Маэс указал на Лика, – он только что из степи. То, что он знает, будет полезно для всех. Давайте, послушаем его, прежде бежать открывать ворота.

Все глаза смотрели на Лика. Каждый ждал его слова.

Сначала это было здорово. Но стоило ему открыть рот, как холодный страх схватил его за горло холодными пальцами.

Юношу трясло. Он словно окунулся в холодную воду. И сразу вспомнил, как пытался выступать на рынке и чем это закончилось.

Теперь юный невриец понимал, как непросто приходилось Маэсу на арене. Тысячи глаз смотрят, тысячи глоток готовы взорваться. Они верят, что ты победишь, – и там, в глубине живота, мечтают увидеть твоё поражение. Пусть ставка сгорит, так даже интересней. Она станет платой за зрелище, которое ты тайком мечтаешь увидеть.

Словно огромный, тысячеглазый титан взирал на него. И от него было не укрыться. Он был слева, справа, спереди – вокруг и везде. И даже металлическая Луна, покачиваясь над пламенем, взирала на него с тёмного неба.

Лик вдохнул поглубже, прикрыл глаза, чтобы лучше представить то, о чём собирался поведать. Картина всплыла из памяти – кроваво-алая, удушливая, обжигающая. Этот жар растопил холод страха.

И Лик начал свою историю.