Город вторых душ

– Северьян, мать твою перемать, – измученно произнесла Вика, и в ее ладонь ладно улеглась стеклянная бутылка с тоником, небольшая, но стеклянная. – Ты предатель! Ты мне всю жизнь сломал. Иди ты знаешь куда?

Вместо понимания точных координат ему пришлось ловить и бережно ставить на пол все то, что она не глядя хватала со стеллажа и довольно метко отправляла в цель. Несколько минут оба в гробовом молчании посвятили пантомиме под названием «у меня слишком много кредитов, чтобы брать еще один кредит на выпивку, которую я даже не выпью» – до тех пор, пока в запертую дверь не постучали.

– Вика, – раздался голос Константина. – У вас там все нормально?

– Нет! – взвизгнула она и прицелилась.

– О’кей, – вопреки надеждам Северьяна на запасной ключ, согласился Константин мгновением раньше, чем бутылка неопознанного, но, несомненно, дорогого шампанского устремилась в полет.

Северьян не успел. Встречи с металлом стекло не выдержало. Осколки брызнули в стороны, любимую футболку Севера обдало пеной.

– Я ухожу, – тяжело дыша, сказала Вика. Из нее словно выкачали весь воздух, и теперь она ловила его широко раскрытым ртом. – От тебя, от Севера, от вас обоих. Не могу больше. Ни с ним, ни с тобой, ни вообще. Хватит надо мной издеваться.

Северьян утер лицо рукавом той же футболки.

– Ты невнимательно слушала, – заявил он с горящими глазами и схватил ее за руку. – Я нашел Кудельку. Я знаю, кто это, только не понимаю зачем. Пойдем, нам срочно нужна эта последняя жертва!

Выскочив из подсобки в почти опустевший бар – только одна стойкая компания, несколько хорошо одетых мужчин и женщин, продолжала заказывать коктейли, которые Константин эффектно смешивал со скоростью, достойной «Книги рекордов Гиннеса», – Северьян устремился к задремавшему на койке Владимиру и звонко припечатал к столу глянцевый прямоугольник бумаги.

– Ничего не напоминает?

– Да ладно, – прошептала Вика из-за его плеча. Мяль только продирал глаза и таращился на листовку без всякого выражения. – Где ты это взял?

– Офигеть, – бодро прокомментировал подошедший Мага. – Так прям и «Куделька»?

Вика все еще не могла прийти в себя.

– Это же те самые дорогущие куклы, я видела этот профиль в «Инстаграме»… Магазинчик «Куделька», точно. Но откуда?..

– Господи. – Владимир наконец оклемался от сна и заговорил. Его словно придушили. – У моей сестры похожая кукла. Она говорит, что это Снежа. Ну, наша Снежа. Она нашла эту листовку в почтовом ящике и закатила истерику, потому что мы отказывались платить за куклу двадцатку или вроде того… и все. Она окончательно свихнулась с тех пор, как ее получила.

– Рекламу бросили в почтовый ящик Анзурат Юсуповой после того, как пропала Дилсуз. Она купила куклу – вот эту самую сову, видите? – потому что… – Северьян осекся, не желая мистифицировать. Впрочем, безумие и так витало в воздухе в таком количестве, что еще одна его щепотка вряд ли могла что-то изменить. – Потому что решила, что кукла и есть ее дочь. Звони своей однокурснице, пусть связывается с кем-то из этого профиля и назначает встречу, – сказал он Константину.

Мяль устало покачал головой.

– А деньги? У нас нет таких денег.

– Деньги будут, – пообещал Мага. В тот момент Северьян его практически боготворил. – Но, если я правильно понимаю, цель – вовсе не покупка.

– Предлагаю отложить до утра, – резонно заметил Владимир. – Сейчас все это бессмысленно. Никто никому не ответит. Я вызову такси.

Северьян сжал и разжал кулаки. Ему не терпелось начать действовать, однако остальные были далеки от подобного рвения. Даже засидевшиеся посетители рассчитались и покинули бар. Константин приводил в порядок столы перед закрытием, Вика, кажется, ушла не попрощавшись, но никто этого не заметил. Улучив момент после того, как Владимир дождался такси и тоже отправился домой, Северьян положил на барную стойку тысячную купюру, одну из немногих оставшихся. Нового заработка в ближайшее время не предвиделось.

– За разбитую бутылку, – пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Маги. Тот пожал плечами, но не отказался.

– Что у вас происходит? Ну, с Викой. На ней лица не было.

Северьян обернулся уже на пороге.

– Ничего особенного. Обыкновенный развод.

– С тобой или твоим братом?

Северьян шумно выдохнул и взъерошил волосы. Посмотрел себе под ноги, затем в потолок. Правильного ответа не обнаружил. Пришлось импровизировать.

– С нами обоими. Но если ты решишь за ней приударить… – чтобы не расхохотаться при виде глуповатого выражения Магиного лица, ему пришлось договаривать уже на лестнице. – Он будет не против, а вот мне придется тебя убить.

Выйдя из душного помещения на улицу, Северьян ощутил не свежесть, а тошноту. Нужно было срочно найти Есми, но в кармане вжикнул телефон – это было сообщение от Маги: «Возвращайся».

Свинцовый шар в желудке заворочался, подпрыгнул и подкатился к самому горлу. Северьян согнулся в надежде избавиться от него естественным путем, но изнутри не вышло ничего, кроме царапающего кашля. Постоял, отдышался, вытер сухие губы тыльной стороной кисти. Экран телефона снова замерцал: «Ты еще здесь?».

Пришлось возвращаться – через пустой и темный грузинский ресторан к двери в секретный бар, покачивающейся перед глазами, и дальше по ступеням – медленно, шажок за шажком, ощупью вдоль стены. Благословен тот, кто придумал эти кровати…

– Где это ты так набрался? – изумленно вопрошал над головой Мага. – Пять минут назад нормальный был.

– Я… – едва ворочая языком, сказал Северьян, – дай воды.

Пальцы нащупали протянутый стакан. С наслаждением увлажнив рот, Северьян плеснул остатки себе в лицо и только тогда смог открыть глаза.

– Хм, запаха нет. Чем закидываешься?

– Твоими речами, – огрызнулся Северьян. – Прямо в ушные раковины. Убойная штука.

– Юморит, значит, жить будет, – весело сообщил Мага Константину. Он производил впечатление человека, который никогда не чувствует усталости, и это тоже наводило на мысль о вмешательстве некой химии. – Костя написал Римме, это…


– Моя однокурсница, – пояснил еще один железный человек. – Если бы она спала, то ответила бы утром, но сообщение было прочитано. Реклама этого профиля из инсты у нее уже есть. Я записал ей голосовое про других детей, не думаю, что это ее подбодрило, но она сразу же написала в директ и получила ответ.

Северьян содрогнулся. Почему от бессонницы страдает мать, потерявшая ребенка, объяснений не требовало. Но там, на другом конце этого невидимого коридора, мог находиться только еще один такой же неспящий, как и он сам. Вторая душа, он же Куделька, он же Гамельнский крысолов.

– Когда? – спросил он и подался вперед.

– Завтра в одиннадцать в сквере на площади Свободы, это недалеко от ее дома. Я попросил не называть домашний адрес. Я же правильно сделал?

– Д-да, – сказал Северьян, бешено соображая.

– Ты ведь будешь там с нами?

– Нет. Но будет мой брат.

– Северьян! – немедленно взвился Мага и был прав. – Давай ты, может быть, отложишь все свои дела, чтобы…

– Кип калм. У меня другой план, и присутствия Севера вполне достаточно. – Его слова не произвели эффекта. Мага смотрел на него как на предателя. Точно так же, как совсем недавно смотрела Вика. – Пожалуйста, верь в меня, – попросил он, отлично понимая, как беспомощно все это звучит.

– А ты что, бог, чтобы в тебя верить? – Невидимая рука хлестко вытянула Северьяна по щеке. – Мы подставляем девочку, потому что ты считаешь это правильным. Если с ней что-то случится…

– Нет, – отрезал Северьян и вышел.

Никакого плана у него не было.





# 12




Он проснулся, как просыпаются от дурного сна, вот только его дурные сны всегда сбывались.

Викиных вещей в квартире не было, не было и ее самой, он мог бы не проверять, но все равно проверил – кухню, ванную, спальню, снова спальню, ванную и кухню, больше комнат не осталось, ее действительно нет, она ушла не от него, а от Северьяна, впрочем, он тоже не сделал ничего, чтобы ее удержать.

Конец. Пустая комната, серое небо, вчера он забыл полить цветы, и сегодня они страдали.

– Вик, – позвал он. – Вика.

Нет. Она не дождалась его пробуждения, чтобы поговорить, когда в пять утра собирала вещи, не оставила записки, только остывший недопитый кофе на дне своей любимой и забытой чашки. Не дала ему шанса, решила за них обоих. Северьян тоже решил за них обоих, когда пришел к Ане с этим своим вечно снисходительным видом и смотрел на нее как на пустое место, а потом отвел ее в постель – она плакала, но его это не останавливало. Север тоже плакал, но его это не останавливало. Дети плакали, но маньяка это не останавливало. Ежики плакали, кололись и кайфовали. Слезы редко кого спасают, разве что глазное яблоко – от соринок, с бревнами они не справляются.

С похмелья Север носил себя по квартире медленно и чинно, точно хрупкий, невыносимо прозрачный сосуд. Еще вчера он гордился своим решением завязать с выпивкой и думал, что жизнь его изменится, как только он перестанет откупоривать бутылку сразу после условного обеда, установленного на двенадцать, потому что раньше еще не очень, а позже вроде как все равно никаких дел. Но оттуда, куда он кричал, никто не ответил, возможно, там попросту никого не было, или же все работало не так, как он себе представлял, а с точностью до наоборот – действие рождает противодействие, стой на коленях, опусти голову, ниже, ниже, еще ниже, да, в эту самую грязь, не зря же ее здесь разлили, для тебя, дурака, старались. Купился? Ха-ха, да кому ты, на фиг, нужен.

Северьян предал его. Вика предала его. Аня предала его. Север взял телефон с кухонного стола, куда положил его Северьян. Вспомнил об этом, брезгливо вытер аппарат о штаны. Номер, который он искал, не набирался очень давно – в списке вызовов он ушел далеко в историю. Все их общение сводилось к красочным картинкам из сети, присылаемым ею по WhatsApp на праздники, и Северовым сердечкам-смайликам в ответ. Он приложил телефон к уху и внезапно разволновался – вдруг не ответит?

Ответила.

– Дорогой, у тебя что-то случилось?

– Мам…

Голос сорвался. Казалось, слова, которые он собирался произнести, окажутся злым заклинанием, которое превратит уход Вики в окончательную и непоколебимую истину. Разумеется, это были просто слова. Север вытолкнул их из себя, как нечто лишнее.

– Меня Вика бросила.

– Ох, – сказала мама и замолчала. Не то чтобы Север надеялся на слова утешения, но «ох» было даже меньше того, на что он имел право рассчитывать. – Что ты опять натворил?..

Виновен. И снова он, девятилетний, возвращается из школы без сменки, потому что одноклассник Арсений Жуков отобрал мешок и запулил его на дерево, и тот повис там, недосягаемый для ревущего Севы; и снова он бит дворовыми хулиганами за гаражом; и снова не вовремя заболел. Никогда не на его стороне. Никто никогда не был на его стороне. Даже она.

– Ничего.

– Ну, не расстраивайся. Хорошо, что детей не нажили. Половину квартиры хочет? Тогда и машину делите, пусть не надеется, что мы про это забудем…

– Мам, – поморщился Север. – Мы об этом еще не говорили.

– От этих вопросов никуда не денешься, – заявила она. – У тебя с работой-то как?

– Работаю…

– Да знаю я, как ты работаешь. Ни копейки не получаешь. Слушай, – зашла она на новый виток новым умоляющим тоном, – раз уж тебе так нравится фотографировать, можно же делать платные съемки. Свадьбы снимать… я посмотрела, там огромные деньги! А в свободное время, как хобби, занимайся чем хочешь. А ты взвалил на нее все и чему-то удивляешься.

– Я не хочу фотографировать свадьбы, – отрезал Север.