Хочешь умереть? Спроси меня, как

— Я тоже маньячка, — сказала Травиц с такой же улыбкой. — И тоже садистка, каких мало. Так что неизвестно, стоит ли тебе радоваться.

— Вы мне очень нравитесь, леди. Вы просто супер. А она… Она же просто омерзительна. Я в восторге от того, как вы её разделали. Буквально распотрошили одним движением.

Карина засмеялась и взяла юношу под руку.

— Пойдем, малыш, — сказала она. — Доставь леди извращённое удовольствие.





ГЛАВА СЕДЬМАЯ




Меньше всего на свете Карине хотелось встречаться утром с Клариссой, и поэтому она долго валялась в своём номере, нервно пытаясь нащупать возможность хотя бы одностороннего канала туннельной связи. Но Пэйн-Стасис был надёжно заблокирован от любых способов передачи данных во всех диапазонах, включая вероятностные. Оставался единственный выход — добраться до технических этажей, найти радиорубку и попытаться полулегально связаться с Элизой-Аллией. Всё-таки у них возникли отношения более чем дружеские. И, если грамотно и втёмную использовать фаворитку главы Дома Ротшильд, можно горы свернуть…

Вспомнив нежное влагалище маленькой женщины, Травиц вздохнула. Из соседней комнаты, оборудованной для экзекуций, вышел андроид-уборщик, увозя на летающей кушетке тело молодого человека. Уборщики видели всякое, удивляться не умели, но на этот раз у андроида что-то перемкнуло. Он с недоумением поинтересовался, всё ли у леди в порядке. Карина велела уборщику убираться вон, а сама пошла в душ. Как бы там ни было, а ночку Травиц провела бурную. Салему она тоже должна запомниться.

Позавтракав в баре, Карина отправилась на разведку и быстро сориентировалась в расположении помещений, не предназначенных для гостей и ивого персонала. При запуске станции в эксплуатацию никто, видимо, не подумал, что кому-то из катов или виктимов взбредёт в голову шататься по техническим этажам и подвергать себя риску схватить дозу радиации, замёрзнуть, сгореть заживо либо заблудиться в узких коридорах, незаметно переходящих в вентиляционные или отопительные коммуникации. Неподготовленный человек мог запросто попасть там в крайне неприятное положение, но у Карины, разумеется, были нужные технические приспособления, вживлённые в левую руку: гирокомпас, прибор ночного видения и счётчик заряженных частиц. Наконец, опыт бесчисленных перелётов на грузовых ракетах тоже много значил… Словом, радиорубку Травиц нашла минут через двадцать. Как и следовало ожидать, кроме стационарного робота, в ней более никто и никогда не появлялся. Радовало, что упомянутый робот не имел встроенных охранных функций, но наверняка был оснащён накопителем, фиксирующим все межпространственные переговоры. Карина взломала ориентационную систему рубки, попыталась остановить фискальный блок (не будучи уверенной, что это ей удалось), подключила прямое нейроуправление и начала искать диапазоны, через которые можно было бы наладить связь. Сразу же выяснилось, что таких диапазонов всего шесть, и они «вшиты» в систему как фиксированные каналы, следовательно, бродить по эфиру или делать широковещательные оповещения с этой аппаратуры невозможно. Пришлось довольствоваться тем, что есть.

Первый канал был наглухо заблокирован и, видимо, предназначался только для членов Дома Ротшильд или руководителей Пэйн-Стасиса исключительно по ментально-метрическому способу доступа.

Второй канал вёл напрямую к офису «Раувиля» в Айрон-Сити. Можно было хоть сейчас позвонить Барри Саважу и сказать ему спасибо. Так или иначе, а нервы Карина пощекотала себе на славу.

Третий позволял соединиться со «станцией номер два».

Четвёртый — со «станцией номер три».

Пятый предназначался для так называемой «проверки на себя» кибернетического оборудования станции в случае нештатных ситуаций технического плана. Каких именно — Травиц не поняла, но взяла на заметку.

Что касается шестого, то он был просто оснащён ментальным ярлычком: «Звонить только мне». Кто имелся в виду — тоже попробуй догадайся. Да и язык явно не общепринятый, Карина плохо его знала, смысл фразы мог быть и таким: «Звонить могу только я».

Ярлычок не являлся блоком, к тому же это был единственный канал, который Карина могла сейчас проверить. Первый и пятый отпадали, звонить по второму или третьему было глупо, по четвёртому — заманчиво, но прямо сейчас казалось делом опасным и преждевременным. Травиц сделала вызов. Лёгкий гул и шипение раздались где-то у неё в голове, затем послышался недовольный мужской голос, произнесший древний код отзыва:

— Алло!

— Здравствуйте! — приняв радостный тон, сказала Карина.

На том конце канала повисло молчание.

— Кто говорит? — без особого удивления, раздражения или тревоги спросил мужчина. Безразлично-скучающим тоном. И на том спасибо.

— Мне нужна Аллия, — ответила Карина.

— Кто? — не понял мужчина.

— Ну, Элиза.

— Здесь её нет… Она вылетела на третью станцию… Кто говорит, не могу понять… Кларисса, ты, что ли?

— Да, это я, — рискнула соврать Карина.

— Что там у вас случилось?

— Да пока ничего особенного… Роллан вот только опять злоупотребляет и подставы делает.

Мужчина выругался на плохо понятном Карине языке, но, по всей видимости, грязно.

— С ним я сам разберусь, когда понадобится. А ты больше не звони сюда. У тебя же есть нормальный доступ, так пользуйся им… Всё, конец связи.

Карина услышала тихий обрывок диалога: «Что у них там?» — «Да ничего особенного. Как обычно, друг друга подсиживают…» После этого щёлкнул звук отбоя, раздался еле слышный протяжный гул. Ладно. Кажется, Карине удалось вытянуть счастливый билет… Набрав станцию номер три, Травиц дождалась сакрального «алло», произнесённого опять же мужским голосом.

— А? Кто это? — нахальным тоном спросила Карина. Услышав в ответ «старший инженер Запаров», продолжила в том же духе:

— Аллия здесь?

— Аллия? — с недоумением спросил Запаров.

— Элиза Сент-Марк, — словно глупому ребенку, объяснила Травиц.

— Да, здесь… Но она занята.


— Когда освободится?

— Ммм… Боюсь, что не очень скоро.

— Как можно быстрее, Запаров, сообщите ей, что звонила Нина.

— Нина? Какая ещё Нина?

— Она знает.

— Да, но не знаю я!

— Вам этого знать и не надо. Запомнили, Запаров?.. Просто «Нина», и всё.

— О'кей, — немного растерянно ответил инженер.

— Конец связи, — произнесла Карина и отключилась.

Дело, кажется, шло на лад. Травиц замаскировала (надеясь, что надёжно) следы взлома аппаратуры и даже азартно потёрла ладони, слегка вспотевшие от напряжения. Наконец-то она приступила к активным действиям. И пусть пока не приняла решение, каким именно образом и в какой последовательности будет выполнять задание дальше, но понимала, что в любом случае без импровизации не обойтись. Об этом говорил Мартинелли. На это намекал и Дарич… Сейчас надо будет вернуться в номер, заказать кофе (вот странно — ей начала нравиться эта гадость!) и хорошенько обдумать план дальнейших действий. Нейросвязь с роботом была теперь установлена, и когда Аллия освободится и вызовет её, Карина в любом месте сможет ответить, не возвращаясь в радиорубку.

Лёгкая эйфория, вызванная некоторым успехом от переговоров, сыграла с «леди Ротари» злую шутку. Напевая себе под нос весёлую мелодию, Карина беспечно направилась из радиорубки в тёмный коридор, но не успела оказаться снаружи, как ощутила страшнейший удар по голове. Миллиарды звёзд Вселенной посыпались перед её глазами куда-то вниз, словно в бесконечные глубины ада.

…Колючки впивались в лицо и проникали в рот, прямо до корней зубов. Странные колючки, холодные и плоские. Вроде бы не слишком острые, но довольно болезненные. Они впивались в ладони, пальцы ног и промежность. Карина дёрнулась и тихо застонала: тело затекло, женщина плохо понимала, где находится, но уже сообразила, что попалась. И притом крепко и основательно: руки и ноги плотно зафиксированы, тело словно упаковано в термоусадку… Кстати, похоже, так и есть… А «колючки» — это зонды, которые сейчас шарят по её телу и извлекают ампулы с анестетиками… Карина зарычала от злобы и бессилия.

— Тихо, тихо, не пищи, сучка!

О чёрт! Протяжный гнусный голос с провинциальным акцентом…

Все попытки пошевелиться и хотя бы понять положение, в каком её зафиксировали, приводили к не слишком приятным ощущениям. Карина, однако, понимала, что ноги её туго сжаты, руки завёрнуты за спину и также стянуты, а туловище с натягом обмотано эластичной и одновременно плотной плёнкой. Так, что даже вздохнуть сложно… А на глазах повязка. Да, поручик Травиц, за такое выполнение задания гнать тебя надо из полиции Взаимодействия. Если ты останешься в живых, конечно. А Кларисса Ильмарсен вряд ли это допустит…

Повязка с глаз вскоре была сорвана, и Карина сумела убедиться, что всё происходит именно так: она валяется на полу, будучи упакованной в плёнку, а рядом на стуле сидит Кларисса и внимательно разглядывает пинцет, в котором зажата клякса анестетика, видимо, только что извлечённая из промежности Карины. В помещении царит полумрак, свет падает лишь из углов, и глаза Ильмарсен ярко поблёскивают рубиновыми огнями.

— Интересная ты фигура, — говорит Кларисса, обращаясь к поверженной сопернице. — Даже не догадаешься, что ты засланная. Никак не могу понять, каким образом ты оказалась в тот вечер на Кроненбауме… Но я нюхом чувствовала ещё тогда, что тебя надо ухлопать. Скорее всего, ты работала на Дюпон… У них есть такая тема — отправлять агентов на самые жёсткие испытания, чтобы потом те не плакали, когда их начнут пытать по-настоящему. Ты очень отличалась от прочих виктимов — те шли на мучения ради заработка, ты же словно выполняла работу. Таким мы всегда старались устроить несчастный случай во время шоу… На всякий случай. Случай. Случай.

Почему-то голос Ильмарсен кажется каким-то заторможенным. Или это восприятие Карины показывает странные фокусы?

— Вообще-то мне надо было тебя сдать нашей службе безопасности, — продолжает Кларисса. — Анестетиков больше нет, зато я впрыснула тебе известный антишоковый комплекс… Ты, конечно, крутая, но специалисты могут тебя пытать хоть неделю… И ты всё им расскажешь… А лично мне наплевать, на кого ты работаешь. Хоть на Дюпонов, хоть на полицию, хоть на инженерную разведку. Безопасники тебя не получат. Я с тобой сама хочу рассчитаться за вчерашнее. Ты понимаешь, какой позор мне устроила? Какая-то выскочка ни с того ни с сего побеждает меня в поединке, да ещё с такой помпезностью… Нет, этого я тебе не прощу. У меня была мысль покончить с тобой быстро, но этого я не дам ни тебе, ни кому-то ещё, неважно, кто и чего захотел бы увидеть… услышать… подумать.

«Она же безумна, — проносится в голове у Карины. — Заговаривается, как будто под наркотой, или у неё повреждён мозг…»

— И знаешь, что я ещё подумала? Если я тебя сдам, вдруг тебя не станут пытать и убивать? Вдруг ты согласишься сотрудничать? Нет, меня это не устраивает. Не устраивает.

Карина шевелит языком. Вроде онемение начало проходить. Дёсны, из которых извлекли ампулы, ноют и зудят.

— Развяжи меня, — требует Карина. — Я всё равно уничтожу ваш вертеп. Но смогу предупредить тебя заранее, чтобы ты успела свалить до приезда спецназа… Или удара ядерной ракетой. Думай.

— А, что с тобой долго разговаривать… — небрежно отмахивается Кларисса. — Ты всё равно уже труп. Сегодня у виктимов ночь отдыха. Знаешь, почему? Потому что станция будет делать манёвр. Двигатели на какое-то время выключат, затем их переведут в режим торможения. И в течение нескольких часов в Пэйн-Стасисе будет невесомость. А без гравитации восстановители не могут работать нормально. К вечеру ты умрёшь, и даже если тебя найдут и захотят оживить, то ничего не выйдет… Смотри, что я с тобой сделаю…

Руки Клариссы поворачивают голову Карины немного в сторону. Из пола помещения (какой-то технической подсобки, судя по всему) торчит словно бы длинная палка толщиной сантиметров пять и высотой метра два с поперечной перекладиной, установленной ниже вершины примерно на тридцать сантиметров. Это же заострённый кол!

— Ага, ты поняла, что тебя ждёт! Да-да, я всё продумала. Тебе предстоит замечательный денек. Скучать не придётся.

— Последний раз предлагаю, — холодея от ужаса, произнесла Травиц. — Отпусти меня, и у тебя будет шанс остаться в живых. Ты уже обречена вместе с этой станцией…

— Блефуешь, крошка… Кстати, тебе понравился этот паренёк, Салем? Уверена, что ты его кромсала часов пять. Думаю, он вопил как надо. Сколько раз ты кончила?.. Можешь не говорить, сегодня я до него доберусь, узнаю точно. Я, знаешь, обожаю мучить виктимов немного не по правилам. При этом я им часто вру, что могу быстро прекратить их муки, если они подробно расскажут мне о пристрастиях других катов. Я теперь много чего интересного знаю. Потом, когда эти жирные животные разъедутся по домам, я смогу их время от времени беспокоить и иметь с них кое-какие полезности… Впрочем, к тебе это не относится. Твоё будущее находится здесь. Всего каких-то девять или десять часов. Я приду вечером, когда ты дойдёшь до нужного состояния, и выдерну перекладину. Ты с полчаса подёргаешься, потом сползёшь до пола. Интересно, будешь ли ты ещё жива, сумеешь ли почувствовать вкус этого стержня, когда он вылезет через твой рот?..

Ильмарсен встала, сделала движение рукой. Послышался лёгкий шум и гул, словно двигался какой-то механизм. И верно — робот-погрузчик, покачивая четырьмя гибкими манипуляторами, стал приближаться к Карине. Травиц, понимая, что пропала, изо всех сил дёрнулась, начала извиватся, катаясь по полу. Тщетно! Робот аккуратно подхватил бьющееся спелёнатое тело, приподнял его под потолок и остановился. Кларисса внимательно смотрела снизу, едва заметными движениями рук помогая роботу привести женщину в сидячее положение и аккуратно насадить анусом на остриё кола. Биться и извиваться можно было сколько угодно. С грузовым роботом, да ещё будучи упакованной в термоусадочную плёнку, бороться бесполезно. Механизм начал понемногу опускать свой живой груз. Карина ощутила прикосновение жёсткого, не слишком острого конца стержня. Мышцы сфинктера непроизвольно сжались. Но что с того? Ещё два-три сантиметра вниз, и кол проник внутрь, в преддверие прямой кишки, разведя плоть колечка. Ощущение было похожим на то, какое доставляли Карине сексуальные партнёры — членами, пальцами, страпонами, вибраторами… Но сейчас предмет, проникавший в неё снизу и сзади, нёс не наслаждение страсти, а мучительную смерть.

Механизм продвинул Карину ещё ниже, и когда инородное тело заполнило собой ампулу прямой кишки целиком, остановил движение. Кларисса с наслаждением глядела снизу на насаженную роботом на кол соперницу.

— Конечно, я буду приходить время от времени, чтобы посмотреть, как ты кричишь и корчишься… Думаю, тебе ещё минут пятнадцать можно будет дать возможность посидеть спокойно и подумать. Ожидание начала — самое сладкое время… Потом робот тебя отпустит, и ты начнёшь понемногу сползать. Ты будешь мучиться так, как даже близко себе не представляешь. Я тут уже насаживала виктимов. О, как они орали и бились на этом колу! Как пытались хвататься за воздух! Но они знали, что останутся живы. Ты же будешь знать, что сдохнешь.

С этими словами Кларисса взяла со столика длинный нож и разрезала плёнку, стягивающую колени Травиц. Та немедленно попыталась найти хоть какую-то точку опоры. Но ноги её были тут же схвачены второй парой манипуляторов робота. Только сейчас Карина поняла, что осталась без обуви и без одежды, а плёнка стянула её обнажённое тело. Правда, теперь уже нет никакой разницы, с досадой и ужасом подумала она.

— Ну что ж, до скорой встречи, леди виктим! Я приду через пару часов, навещу тебя. Наверное, ты ещё будешь в состоянии беседовать со мной. Чего нельзя гарантировать часов через пять-шесть.

С этими словами Ильмарсен покинула отсек. Шла она слегка покачиваясь, будто пьяная. Карина обратила внимание, что дверь оказалась двойной, словно комната была оснащена небольшим тамбур-кессоном. Наверное, помещение могло закрываться герметично. Для создания вакуума или, наоборот, повышенного давления. Или заполнения каким-нибудь газом…

«Но что это мне даёт? — бился в голове отчаянный вопрос. — Меньше чем через четверть часа чёртов аппарат меня отпустит, и после этого на Карине Травиц можно будет ставить крест… Что значит это выражение?.. Не о том думаешь, инспектор полиции! Думай о том, как тебе вывернуться из этой ситуации!»

Нейроуправление, сохранённое в голове, могло подключаться только к радиороботу из рубки связи. А что если…

Карина попыталась ввести команду на проверку оборудования по пятому каналу. С первого раза это не получилось, но минут через пять система откликнулась и приготовилась к опросам. Учитывая, что в Пэйн-Стасисе роботов и андроидов наверняка несколько сотен, опрос должен был занять по меньшей мере минут десять, а то и больше. И после этого ещё пришлось бы разобраться, какой именно сигнал относится к погрузчику, который сейчас крепко держал Карину, частично уже насаженную на кол. Конечно, какой-то сигнал опросит и компьютеры главных двигателей, но вмешательство в управление силовой установкой планетоида под силу только опытному мотористу.