Хочешь умереть? Спроси меня, как

Времени не оставалось даже на перехват управления роботом. Пришлось пойти на риск снова:

— Инженер Запаров?.. Элиза ещё не освободилась?

— Это опять вы? Извините, но у меня нет ни полномочий, ни обязанностей беспокоить леди…

— Я наделяю вас этими полномочиями. Немедленно передайте Элизе, что её вызывает Нина. Это действительно срочно.

— Назовите код ситуации. Без него, даже если я что-то передам леди, то получу взыскание.

— Ты получишь взыскание, если не скажешь Элизе, что мне надо с ней срочно поговорить! — беззвучно выкрикнула Травиц.

— Я сожалею. Более того, вынужден запросить ваши…

«Сейчас он поймёт, что я никто и звать меня никак… — мелькнула мысль. А время бежит, уже минут восемь или девять, наверное, прошло…» И тут, как оно часто случается в отчаянных ситуациях, мозг неожиданно вспомнил сообщение, переданное Аллии в лав-кабинете и подсказал необходимое решение.

— Фотоген! — крикнула Травиц.

— Сию минуту, леди…

В эфире воцарилось молчание, нарушаемое лишь лёгким попискиванием из пятого канала — все кибернетические устройства на станции работали нормально…

И тут…

— Кто меня вызывает? — раздался девичий голос, но в нем слышался надменный тон занятой важными делами леди, которую кто-то смеет отвлекать.

— Это Нина. Нина Ротари.

— Ниночка?! — удивление в голоске Аллии было безмерным.

— Да-да, это я. Аллия, у нас беда на первой станции. Фотоген!

— Ничего не понимаю! Ты что, тоже участвуешь в проекте?

— Да! Да, чёрт возьми, участвую. Я — секретный агент.

— Ой, как это интересно!.. Но называешь код, то на станции действительно форс-мажор! Скорее говори, что произошло и что надо делать?

— Попытка захвата станции извне. Здесь есть такая Кларисса Ильмарсен, она опознала тактику инвейдеров сектора Дюпон! Её, наверное, уже убили.

— Ничего не понимаю… Сейчас попробую связаться с ван Увеном…

— Да! Он где-то спрятался. Последнее, что я слышала — он опасался, что его начнут расспрашивать поддельными голосами. Инвейдеры, судя по всему, пришли подготовленными. По станции бродят двойники.

(Сколько же прошло времени?!)

— Так. Поняла. Я уже вызываю его…

— Пусть немедленно выключит главные двигатели! Хотя бы ненадолго. Это единственный способ приостановить атаку и организовать хаос.

— Поняла. Потом придётся заполнить газом помещения… Всё, ван Увен откликнулся…

Карина услышала, как Аллия тоненьким голосом выкрикивает: «Гештальт! Немедленно! Это не проверка, это распоряжение по уровню «Тринити»!»

Потом всё стихло. Карина напряжённо ждала развязки, и тут робот ослабил захват четырёх манипуляторов разом. Травиц медленно поползла вниз, с ужасом ощущая, как остриё кола продирается через её внутренний сфинктер, проникая в самое чрево. Еще несколько секунд, и…

Боль в животе была чудовищной. Основная часть стержня, имеющая диаметр не менее четырёх сантиметров, скрылась в анусе. Кол полз вверх по прямой кишке, готовясь упереться в её свод. Карина судорожно забила ногами по стержню, тщетно пытаясь остановить страшное движение вниз, как вдруг ощутила лёгкое головокружение, а желудок неприятно подпрыгнул и оказался где-то у самого горла. Кучка предметов на столе приподнялась и медленно начала передвигаться по воздуху. Робот слегка дрогнул, но вмиг сориентировался, включив электромагнитные подошвы, притянувшие его к полу.

В очередной раз что-то пискнуло в техническом канале, и тут же похожим звуком откликнулся спикер погрузчика, а на его дисплее мигнул зелёный огонёк. Карина остановила проверку и попыталась внедриться в электронный мозг машины. Робот был заблокирован, но, скорее всего, простым способом, что называется, заводским. Травиц ввела четыре нуля (мимо), комбинацию «звёздочка-точка-единица-решётка» (тоже мимо)…

Скольжение вниз прекратилось. Но страшный стержень оставался у Карины в животе и, хоть пока не успел вроде бы ничего повредить, причинял боль. Подняться вверх, даже при отсутствии силы тяжести, не получалось. Женщина, изо всех сил сжимая босыми ногами стержень, пыталась хоть немного сдвинуться, но выиграла, наверное, лишь несколько миллиметров. При этом Травиц перебирала известные ей коды разблокировки, надеясь, что какой-нибудь пользователь вроде гадины Ильмарсен не установил на робота свой собственный пароль. Что будет в этом случае, ей не хотелось и думать… Впрочем, не слишком популярный код QXQX вдруг сработал, и аппарат стал послушным. Повинуясь ментальным командам Карины, погрузчик аккуратно обхватил женщину манипуляторами и принялся поднимать её. Острая боль пронзила живот и анус, Травиц громко закричала, из глаз её непроизвольно потекли слёзы. Но она отлично понимала, что такая боль — ничто по сравнению с тем, что ей пришлось бы испытать, не сумей она найти выход из такой, казалось бы, безнадёжной ситуации.

Вдруг послышался короткий перестук со стороны столика и с разных углов отсека: поднявшиеся в воздух мелкие предметы упали под действием вернувшейся силы тяжести: очевидно, главные двигатели были вновь запущены. Желудок Травиц тоже опустился на место, и если бы робот не держал её сейчас крепко и аккуратно, женщине пришлось бы очень туго. Погрузчик, казалось, даже и не заметил исчезновения невесомости. Он по-прежнему не торопясь снимал Карину, которая стонала и вскрикивала от боли, со стержня. Но самое страшное позади. Минута — и остриё кола выскочило из ануса. Карина перевела дух. Но дело было не закончено. Робот выпустил из корпуса ещё один манипулятор — тонкий и длинный, оканчивающийся тремя гибкими пальцами. Ловко ухватив нож, упавший на пол, механизм осторожно разрезал термоусадочные ленты, сковывавшие движения Карины. Травиц сейчас же сомкнула руки перед собой и начала их энергично растирать, чтобы восстановить кровообращение.

Несмотря на то, что немедленная (вернее, медленная, но неминуемая) смерть отступила, положение инспектора полиции было хуже не придумать. Она стояла посреди подсобного помещения совершенно голая, безоружная, лишённая анестезии. По бедру медленно стекала тонкая струйка крови — но это было наименьшей неприятностью. В ближайшие несколько минут её должны будут схватить, и уж тогда, скорее всего, действительно убьют. Но для начала выкачают всю информацию.

Впрочем, имелись и плюсы. В пальцах правой руки по-прежнему находились вживлённые заряды, два из которых были способны прицельно истребить нескольких врагов, два — устроить приличную ударную волну, а один — разнести тело Травиц в клочья, если не будет иной альтернативы… Единственное, что для этого требовалось — свобода передних конечностей и их чувствительность. Со связанными за спиной руками действовать было невозможно… Руки начало остро колоть, а это значило, что Карина скоро вновь будет вооружена.

…Даже сквозь двойные двери был слышен шум из коридора. Карина забрала у робота нож и прижалась к стене. Несколько металлических щелчков, короткий грохот, и в отсек ворвалась Кларисса. Секунду она остолбенело глядела на торчащий из пола стержень, а затем завизжала и принялась бешено отбиваться от робота, который схватил её и надёжно зафиксировал в манипуляторах. После чего ловко развернул и поставил на пол, лицом к Карине, которая ласково улыбалась сопернице. Естественно, машина продолжала крепко держать Клариссу за руки и ноги.

— Ну что, леди виктим, — сказала она. — Теперь ты понимаешь, что махать шпагой, нападать из-за угла и сажать людей на кол — этого мало? Надо ещё и мозги иногда включать. А у тебя что-то с ними явно неладно.

Ильмарсен бешено шипела и рычала, не находя слов от ярости и… страха. Да, теперь пришла её очередь бояться. Потому что Карина демонстративно поигрывала тонким ножом. Травиц неспешно замкнула двери в отсек, затем подошла к надёжно зафиксированной роботом женщине.

— Я не знаю, сколько у нас времени, — произнесла она. — Твоё счастье. Мне, конечно, очень хотелось бы посадить тебя на этот стержень и посмотреть, сколько часов потребуется, чтобы он вылез из твоего вонючего рта. Но тебе всё равно будет весело.


Взяв управление роботом, Карина приподняла Клариссу над стержнем и точно так же, как недавно это делала Ильмарсен, насадила соперницу на остриё. Сама же вытащила перекладину, которая была предназначена для остановки движения тела вниз и продления мучений.

— Нет времени, — вздохнув, повторила Травиц.

Робот начал неспешно опускать бьющуюся и орущую Клариссу по стержню. Женщина постепенно приближалась к полу, её ноги изо всех сил били по палке и манипуляторам робота. Когда кол, по расчётам Карины, скрылся в животе Клариссы почти на ту же глубину, что недавно примерила на себе Травиц, робот остановился.

— Теперь самое время побеседовать, — сказала Карина. — Ты ведь хотела этого, верно? Так вот, у тебя ещё есть шанс соскочить.

— Я тебе не верю, — прохрипела Кларисса.

— Твоё право… Но я бы на твоём месте подумала о таком шансе. Понимаешь, в отличие от тебя, я ведь не испытываю к тебе ненависти. Более того, я не чувствую сейчас полового возбуждения, хотя обожаю мучить своих врагов. Наверное, ты была права, когда намекала, что мы примерно одинаковые. Я тоже могла бы с тобой дружить… Даже если бы ты проткнула мой живот на поединке. Но ты решила меня стереть в порошок, а такие вещи мне не нравятся. Да я их и не понимаю. И не прощаю, как и ты. Ведь я тебе не переходила дорогу, а после Кроненбаума прошло много времени. Ещё не поздно что-то изменить, Кларисса.

Рубиновые линзы Ильмарсен поблёскивали. Поблёскивали и слёзы, текущие из глаз Клариссы — ей было больно. Примерно так же, как недавно Карине. Впрочем, Травиц и сейчас ощущала боль в животе и анусе. Но кровь больше не сочилась, возможно, повреждения оказались не такими уж серьёзными.

— Что тебе надо? — спросила Кларисса.

— Мне необходимо вытащить с третьей станции одну женщину, — сказала Травиц.

— Лучше бы ты захотела вывернуться наизнанку. И то было бы проще.

— А почему так?

— Туда попадают те, кто не подходит по каким-то параметрам в качестве виктимов здесь или на станции номер два. Это обычно выясняется уже после первого, иногда второго или третьего акта. Видимо, твоей подруге не так уж сильно понравилось, когда ей заживо растворяют кишки серной кислотой, и она согласилась на безвозвратный вариант без ежедневных экзекуций. Да, с третьей станции не возвращаются. И туда никто не ездит для развлечений. Даже я. Хотя и пыталась договориться, посмотреть, что там. Меня убедили, что там ничего интересного нет. Но подробностей, чёрт возьми, я не знаю.

— Кто может это знать? Ван Увен?

— Этот некрофил тоже не в курсе. Послушай, это дела верхушки. Что они задумали, как это у них получается, я не знаю. Но ясно одно — все тут быстро богатеют, потому что затевается что-то грандиозное. Опять же, эти деньги. У кого их не будет, тем придется очень плохо. Во всех секторах. Люди бездельничают, устраивают дикие развлечения, даже войны… Их надо вывезти с дальних планет, чем-то занять, заставить принудительно работать… Для этого тоже нужны деньги.

— Разве можно устроить еще более дикое развлечение? — задумчиво произнесла Карина.

— Элита на то и элита, чтобы развлекаться без ограничений. А удел сброда и шелупони — наливаться спиртным, курить всякую дрянь, в крайнем случае — трахаться, пусть даже извращённым способом… И то лишь между собой. Трахаться с мутантами или животными сброду тоже нечего позволять… Это только элите должно быть доступно.

— Хорошо, не буду спорить… Кто входит в эту элиту? Кто руководит агентством «Раувиль», Пэйн-Стасисом и кто, наконец, истинный эмиссар кварковых коинов?

Кларисса говорила безостановочно. Травиц почти не приходилось задавать наводящие вопросы. По своей инициативе Ильмарсен сообщила и о своей работе с вербовщиками, назвав имя Шванзингера и многих других. Наконец она замолчала, лицо женщны исказила гримаса боли, и она тихо произнесла:

— Я сказала всё. Теперь ты меня отпустишь?

Из коридора опять донёсся шум, лёгкий грохот.

— Конечно, отпущу, — сказала Карина, давая команду роботу.

Ильмарсен скользнула ниже, остриё кола упёрлось ей в свод кишки. Дыхание Клариссы перехватило, рот приоткрылся, глаза выкатились. Через две-три секунды она закричала, страшно и громко. Вот странно, подумала Карина равнодушно. Обычно муки врагов доставляют ей поистине неземное наслаждение. Но сейчас у неё между ног сухо, как на планете Нью-Дюна.

В дверь забарабанили. Кто-то, наверное, должен достать ключ или приложить к двери палец, отпечаток которого подходит ко всем замкам Пэйн-Стасиса. Карина дала ещё одну команду. Робот послушно её выполнил, чётко и грамотно, как полагается добротно сработанной машине.

…Когда внутрь влетели ван Увен, Аллия и двое суровых мужчин в одинаковых чёрных костюмах и такого же цвета беретах, они увидели картину, которая им запомнится надолго. Возле стола на стуле, заложив ногу на ногу, сидела совершенно голая «Нина Ротари». В руке она держала длинный нож и неспешно чистила им ногти. В углу отсека неподвижно стоял деактивированный робот-погрузчик. А посередине помещения, на двухметровом стержне, кем-то установленном строго вертикально, словно на вертел, было нанизано тело длинноволосой красивой женщины с красными сверкающими линзами в глазах. Женщина, несомненно, была мертва, и при этом необратимо. Окровавленный конец стержня, пробивший насквозь не только туловище, но и мозг, торчал вверх из темени, отчего голова гротескно напоминала старинную боевую каску-пикельхельм.

«Леди Ротари» спокойно посмотрела на вошедших, встретилась взглядом с Аллией и улыбнулась ей:

— Прости, я очень хотела тебя увидеть.





ГЛАВА ВОСЬМАЯ




Салема выслушали очень внимательно, а затем выставили из кабинета. Офицеры служб безопасности молчали и открыто позёвывали. Видимо, на них накануне свалилось много работы, они очень устали, и им было сейчас безмерно скучно. Да, ситуация нештатная, да, конфликт, да, убийство человека, входящего в команду Дома Ротшильд… Но всё объяснимо и, в общем-то, в рамках того безумия, которое здесь творится.

Аллия большими, даже чуть испуганными глазами смотрела на Карину. После того как виктим подтвердил, что конфликт был недвусмысленно спровоцирован именно Клариссой, сомнения у неё отпали. Она была уверена в том, что Карину сейчас освободят, снимут с неё эти ужасные наручники, а потом она незамедлительно постарается снять с подруги стресс самым лучшим на свете способом. Карина тоже немного успокоилась; ей казалось, что всё закончилось не так уж плохо.

— Нина, зачем ты повелась на провокацию этой дряни, да ещё слабоумной? — нежным голосом произнесла маленькая женщина. — Ну отдала бы ей этого виктима, и ничего бы не случилось…

— Слабоумной? — переспросила Карина. — Да, сегодня мне показалось, что она заговаривается. Но вчера, вроде бы, такого я не замечала. То есть ничем не мотивированная агрессия у неё, конечно, была, но таких людей, к сожалению, везде хватает.

— Роллан, она сколько раз проходила восстановление? — спросила Аллия у ван Увена.

— Вчера был сорок второй сеанс, — неохотно произнёс управляющий.

— Ого! А за какой промежуток времени? — спросил один из офицеров.