Холодное блюдо

Глава 7




– Эй, ты какого демона подсовываешь нам эту дрянь?! – Хесс пренебрежительно сплюнул, едва не попав на башмак торговца. – Давай проверим этого жеребца амулетом? Если этот задохлик так молод и бодр, как ты говоришь, я его куплю. А если ты дал ему бодрящее колдовское снадобье, ты мне отдашь его бесплатно, и еще приплатишь цену, которую за него спрашиваешь. Согласен?

– Пошел на хрен отсюда! Проходимец! Никаких амулетов! Болтун! Это самый лучший жеребец на всю округу! Иди, иди отсюда, а то стражу щас позову! Тьфу на тебя!

– А чего это ты расплевался, Мелхаз? – Соседний торговец презрительно скривил губы. – А если они сейчас заявят страже, что ты опаиваешь лошадей, чтобы продать их подороже? И что тогда будет? Забыл, что магистрат объявлял? Тех, кто будет мошенничать, – сечь плетьми!

Краснолицый торговец, пытавшийся всучить старого крашеного жеребца, выдав его за молодого, молча повернулся и ушел под навес, не удостоив неприятеля-конкурента ни одним взглядом, даже злобным. Но чувствовалось: дай ему волю, он зароет того в землю – живьем! Ненависть в каждом движении, даже в жирных складках на затылке, даже в толстой заднице, норовившей разодрать слишком тесные штаны и вырваться наружу.

– Парни, пошли ко мне… – предложил вмешавшийся в скандал торговец, худой мужчина неопределенного возраста с загорелым лицом. – Я Айвар, и я торгую честно. Не скажу, чтобы у меня были самые дешевые лошади, но они стоят своих денег, обещаю. Меня все тут знают.

– Знают, как же! – отозвался издалека жирный торгаш, видимо, обладавший тонким, как у собаки, слухом. – Кто тебя знает, полукровка?! Вас, таких уродов, вообще нельзя пускать на базар! Понаехали тут! Проклятые падраги!

– Ты падраг? – с внезапным интересом спросил Леван, бесцеремонно разглядывая лицо собеседника, совсем не похожего на степняка. Если не присматриваться, конечно. Слегка раскосые глаза… темные волосы… кожа слишком темная, но опять же – возможно, из-за того, что он так долго бывает на солнце, под открытым небом. Впрочем, смуглы все гуртовщики, занимающиеся разведением лошадей.

Лошади стояли в загородке – небольшие, мохноногие. Типичные степные лошади, очень выносливые, неприхотливые, но совершенно непригодные для армейской службы и для парадных выездов какого-нибудь заносчивого аристократа, предпочитавшего блеск и красоту выносливости и неприхотливости в содержании. Говорили, что степные лошади настолько приучены жить с человеком, что они едят все – даже мясо, а в бою дерутся наравне со всадником, лягаясь, кусаясь, нанося раны как всаднику-врагу, так и его коню. Отличные лошади для тех, у кого есть деньги и кто разбирается в лошадях.

– А в этом какая-то проблема? – Торговец тяжело посмотрел в глаза парню, и взгляд его сделался колючим, внимательным. – Не любишь степняков?

– Да мне все равно, если честно… – равнодушно пожал плечами Леван, и Хесс подтвердил слова напарника легким кивком. – Будь ты хоть демон – если у тебя лошади хорошие, я их куплю. А если дрянь – ты хоть самим Создателем будь, мне они не нужны!

– Еретик проклятый! – донеслось из угла толстяка. – Костров на вас не хватает! Сжечь поганцев!

– Как же ты надоел! – И так уже кислая физиономия Хесса скривилась в гримасе неудовольствия, рука его нырнула в сумку, висящую на боку, откуда появилась с большим красным яблоком, полчаса назад купленным у торговца фруктами. Хесс секунду смотрел на яблоко, будто не решаясь с ним расстаться, решительно откусил от красного бока и, не целясь, метнул плод в толстяка, не ожидавшего такой коварной агрессии.

Бац!

Яблоко вдребезги разбилось о переносицу торговца, разбрызгав сладкую плоть по всему загону, а толстяк жалобно запричитал, указывая на жующего и довольно ухмыляющегося парня:

– Гига, врежь ему! Врежь! Ты видишь, на хозяина напали! Ох, у меня теперь синяк будет! Синяк! Врежь ему!

Гига, здоровенный вялый охранник, стоявший в дальнем углу загона и задумчиво ковыряющий в левой ноздре пальцем, черным то ли от грязи, то ли от утаптывания в трубке коричневого снапа, посмотрел на хозяина мутным взглядом быка, разомлевшего от полуденного солнца, и, вздохнув, поплелся к Хессу, с интересом наблюдавшему за его передвижением. Леван и полукровка-степняк тоже замолчали и стали ждать, когда громила подойдет.

Он был громаден, как бывают громадны быки. Сломанные уши, лицо, на котором будто бы оттоптались легионы демонов, указывали на то, что этот молодой мужчина некогда выступал в бойцовых ямах и брал не умением и ловкостью, а грубой силой, коей у него было более чем в достатке.

Подойдя к Хессу, Гига вдруг быстро подмигнул ему левым глазом, так, чтобы не видел хозяин, и громко объявил:

– Прекрати безобразие! Чтобы этого больше не было! Иначе будешь иметь дело со мной!

После чего развернулся и пошел в свой угол, снова впав в сонное безразличие предводителя стада.

– И это все? – завизжал толстяк, вскакивая с табурета и потрясая над головой пухлыми кулачками. – И на кой демон мне такой охранник, который не может покарать напавшего на меня негодяя?! За каким демоном я плачу тебе деньги?!

– Ты мне платишь за то, чтобы я уберегал тебя от неприятностей, – вдруг четко и звучно объявил «проснувшийся» охранник. – А на тебя никто не нападал! Ты оскорблял людей, в тебя кинули яблоком. Я что, должен был его за это убить? Вступить с ним в смертельный бой? Потому, что мой наниматель вел себя неподобающе с незнакомыми людьми? И закончилось бы это плохо в любом случае – если бы я его избил, он мог подать жалобу в магистрат. В том числе и на то, что ты пытался его обмануть. Свидетелей куча! А еще ты его оскорблял и напустил на него охранника – ни за что! И что бы тогда было? Да судейские выпили бы из тебя всю кровь! Радуйся, что у тебя в охране не болван какой-нибудь, а умный человек, знающий эту жизнь! Притихни и торгуй себе, ищи покупателя-болвана! А если на тебя нападут, станут бить, я тебя попробую защитить, хотя от стрелы и отравленного кинжала защитить очень трудно, очень!

– Умный парень! – удивленно помотал головой Айвар. – И какого демона он служит такому скоту?

– Потому что платит хорошо! – усмехнулся Гига, услышав слова Айвара, и обнажил в усмешке белые зубы, одного из которых в верхней челюсти не хватало. – Работа есть работа. Стали бы его бить, я бы вступился. А яблоком – это не нападение. Пусть сам разбирается. Пусть тоже кинет яблоком. Кто кого перекидает!

Гига вдруг странно заухал, и Хесс понял – это он так смеется. И тоже улыбнулся. Парень ему понравился. Добродушный и совсем не глупый – даром что имеет такой зверский вид.

– Давайте-ка все-таки перейдем к делу! – предложил Леван, отвернувшись от нахохлившегося толстяка. – Нам нужны четыре приличные лошади. А если найдется сбруя, будет очень хорошо. И переметные сумы.

С полчаса они торговались, выторговав с каждой лошади по десятку серебреников – больше Айвар не уступал, – зато по дешевке получили сбрую и сумы. Бывшие в употреблении, но вычищенные, исправные, какие нужно. Айвар кликнул двух помощников, молодых парнишек, похоже, сыновей или племянников, и, пока те надевали на выбранных коней сбрую, предложил присесть за столик и выпить холодной воды с лимонным соком и сахаром, на что оба покупателя легко и с удовольствием согласились.

В кружки полилась холодная мутноватая жидкость, в которой плавали кусочки мелко нарезанного лимона, и через минуту Леван и Хесс с наслаждением потягивали терпкую приятную жидкость, чувствуя, как желудок с благодарностью принимает этот дар богов. Давно хотелось пить, солнце высоко, жара – даже народу на рынке не так уж и много. Все на время жары разбежались по трактирам и харчевням. Полдень.

Оба убийцы, прежде чем выпить предложенный новым знакомцем напиток, некоторое время подержали его во рту. Их учили распознавать яды и наркотические средства, а кроме того, у них были амулеты, которые могли нейтрализовать большинство из тех ядов, что известны обычным отравителям. Так что, если бы Айвар хотел их убить, они скорее всего распознали бы его нападение.

Яда в напитке не оказалось, и, потягивая ледяной лимонад, оба парня довольно щурились, наслаждаясь теплым днем, приятным напитком и чувством выполненного долга. Все идет просто отлично! Ночью провели акцию – вполне удачно! Сейчас купили хороших лошадей – недешево, но они того стоили! Меньше будет хлопот с кормом, меньше лошади будут болеть, да и устают степные лошади гораздо меньше, чем обычные боевые или выездные. Падрагская степь не место для слабых, там выживают только сильные.

– Скажи, Айвар, что там слышно о степняках? Не собираются ли в набег? – неожиданно спросил Леван, глядя куда-то вдаль, туда, где за пыльной дымкой скрывалась та самая Падрагская степь.

– А чего ты меня-то спрашиваешь? – удивился торговец. – Я что тебе, вождь падрагов? Я всего лишь торговец-полукровка, который чужой и для горожан, и для падрагов! Я что, читаю мысли степняков?

– Ну ты же все-таки и с ними общаешься, – пожал плечами Леван. – Путешествуешь по всей степи. Кому, как не тебе, знать о передвижениях падрагов. И ты человек умный, ты видишь, сравниваешь, понимаешь. Кого, как не тебя, спросить?

– Хм… – Айвар на пару секунд задумался, поставил кружку на столик, приложил холодную, заледеневшую от кружки ладонь на лоб. Кувшин был медным, наколдованным, жидкость в нем всегда была ледяной. – Ну что тебе сказать… у степняков появился вождь, который начал объединять племена. Кого-то уговорами, кого-то с боем. Ты разве не видел, что в город прибыл полк имперцев? Как думаешь, для чего? То-то же… как только объединение закончится, так падраги пойдут на империю. И уж тогда держись! Так уже было, и так будет снова. И когда-нибудь падраги сомнут империю уже навсегда!


– Не будет так! – уверенно заявил Хесс, отставляя пустую кружку. – Всегда империя давала степнякам по морде, и они снова откатывались в свои степи. Им всегда недоставало дисциплины, порядка, организованности. Бессмысленная толпа – вот что такое степняки! Дикари, и больше ничего! Хм… прости, если обидел…

Хесс покосился на торговца, проверяя его реакцию на резкие слова, и, убедившись, что тот спокоен, облегченно вздохнул. Все-таки хороший человек, хоть и степняк! Не хотелось его обижать.

– Да чем ты меня мог обидеть? – усмехнулся Айвар. – Я же не степняк из племени Ворона. Я сам по себе. Я уже вам это говорил. Ты прав насчет того, что у степняков не было дисциплины. Но только не сейчас. Ворон не просто объединяет племена. Он великий полководец! Он использует воинские знания империи, привлекая ваших же офицеров – за большие деньги, замечу!

– И офицеры обучают врага?! – едва не охнул Леван. – Зачем?! Почему?! Ведь степняки потом будут их убивать, воспользовавшись этим умением! Пользуясь тактикой, которую им преподали! Нет, мне кажется – это неправда. Не могут имперские офицеры так низко пасть!

– Ты мало знаешь людей, парень, – грустно усмехнулся Айвар. – Что люди не сделают за деньги, то сделают за большие деньги. Что нельзя сделать за деньги, то сделают за услуги, за помощь, за жизнь. Например, если взять в плен офицера и заставить его служить себе, то он сделает все, что ему прикажут. Почему раньше так не поступали? Потому что были глупы. Потому что не было умного вождя, который наступит на горло своей гордости и будет учиться у врага. Теперь такой вождь есть. Ворон. Его звать Ворон! И вы скоро услышите это имя. К тому идет.

Все замолчали, задумались. Потом Айвар посмотрел на погрустневших парней и понимающе кивнул:

– Валить надо из этого города, парни. Скоро от него камня на камне не останется. Когда? Я не знаю. Может, через месяц. Может, через год. А может, через десять лет. Это как Ворону в голову стукнет. Но в том, что нашествие будет, я уверен. Он собирает и шаманов, понимаете? Мало того, теперь они все подчиняются ему! Их обучают ваши же колдуны! И все это пойдет на империю. Воины и колдуны. Смерть! Всему смерть!

– А ты выживешь? – вдруг с неприязнью спросил Хесс, глядя в равнодушное лицо торговца. – Неужели сумеешь усидеть на двух табуретах одновременно?

– А я ни на одном не сижу. Я вообще нигде не сижу. Я кочую по степи, развожу лошадей. И лошади всегда будут нужны, во все времена. Особенно когда кто-то решил устроить нашествие. Или убежать от нашествия. И цена за лошадей вырастет в несколько раз. Ворон, кстати, заводчиков лошадей не трогает, понимает, что к чему. И цену дает хорошую. Так что можешь не беспокоиться за меня.

Айвар ухмыльнулся, и разговор как-то сам по себе увял. Через пять минут к покупателям подвели лошадей, и Хесс с Леваном влезли в седла, сухо распрощавшись с продавцом.

Еще два часа заняла покупка продуктов и всех необходимых для хозяйства вещей, таких как свечи, масло для светильников, иголки, нитки, мыло, ну и много чего еще, что нужно в любом сельском подворье. Купили даже лопаты для выгребания лошадиного дерьма. А чтобы было что выгребать – овсяные лепешки для лошадей. Не очень много, но для прикорма хватит. Пусть траву жрут – на то они и степные лошади, чтобы спокойно питаться травой и кустами. Нечего их особо баловать!

Уже когда выехали за городские ворота, Хесс вдруг задумчиво протянул:

– А ведь это шпион… да-а…

– С чего взял? – равнодушно поинтересовался Леван, равномерно работая челюстями (он очень любил жвачку, которую делали из смолы фруктовых деревьев, сахара и белого сока дерева гаяр).

– А сам подумай – зачем ему гнать лошадей в город, если их можно продать и там, этому самому Ворону? Да еще и за хорошие деньги? Смысл какой?

– Ну… мало ли… продаст лошадей – купит чего-нибудь, перепродаст степнякам. Они ведь тоже что-то получают из империи. Ткани, пряности, металл.

– Так он мог продать там, приехать в город и купить то, что ему нужно! Зачем гнать лошадей? Нет, парень, это лазутчик! Приехал на разведку, посмотреть, что тут делается, разведать обстановку. Уверен!

– И что? Надо было сдать его страже? И что можно ему предъявить? То, что он знает о планах Ворона? Только он и сказал, что ничего не знает. А домыслы суду неинтересны. Плевать ему на домыслы. И кроме того, какое тебе дело до империи? Мы вне закона. Мы не служим империи. Наоборот! Она – наш враг! Так что забудь эти глупости и живи, как судьба дает. Плевать на степняков, плевать на империю – пусть лбы себе разбивают, а мы постоим сбоку, в сторонке да посмотрим! Авось и нам что-то перепадет.

– По башке нам перепадет! Приедут они к нашему дому и… что тогда будем делать? Куда бежать? С младенцем и тремя бабами!

– А на кой демон ты покупал трех доходяг? Вот и потащишь на себе! Или горло им перережешь, и в овраг!

– Зачем это я горло буду им резать? С какой стати? В крайнем случае бросить их, и все. Дел-то!

– И поедешь, зная, что сейчас их, там степняки пользуют? Они их изнасилуют, а тем, кто выживет, кишки выпустят! Ты что, не знаешь, как степняки поступают с имперскими женщинами? Если в рабство не угонят, так и сделают. А сделают точно – им больные рабыни не нужны. Так что… лучше уж сами.

– Сваливать отсюда надо, точно Айвар сказал. – Хесс задумчиво посмотрел в сторону степи. – Перережут нам тут глотки, и все. Не отобьемся. И в городе задерживаться нельзя – город не устоит.

– И кто тебя отпустит? Чего несешь-то? Братство на это не согласится. У нас своя работа, и мы будем ее делать, пока живы. И будь что будет.

Парни замолчали и до самого дома уже не говорили ни слова. Настроения не было никакого. Не радовало ни журчание ручья, ни шум водопада, даже улыбка Конора – и то не радовала. Ну… почти не радовала. Хотя он был единственным, кто умел выжимать из них улыбки.

Потом они разгружали лошадей, стреноживали, выпуская попастись, раскладывали привезенные продукты и одежду, а потом сидели за столом, докладывая учителю обо всем, что делали в городе. И обо всем, что узнали, в том числе и от Айвара.

Ангус не был удивлен известием о грядущем нашествии степняков. Это было всегда и будет всегда. Единственное, что беспокоило, – как это самое нашествие повлияет на его планы и на саму жизнь. Он должен жить – пусть даже на мир обрушатся орды демонов из Преисподней! Вот отомстит кому надо, и тогда пускай себе степняки развлекаются, гуляют по империи до тех пор, пока ей это не надоест.

Да, выгонят разбойников в степь – без всякого сомнения. Но и побезобразничать они успеют, бед натворят. И скорее всего, остаться в стороне не удастся. Такое эпическое нашествие затронет всех и вся! Найдут и водопад, и дом возле него, и некоего хромого лекаря, не желающего отдавать звонкие монеты и становиться рабом.

Нет уж, надо что-то делать! А что? Бежать? Куда? В столицу? Хм… а почему бы и нет? Если его все принимают за старика, настолько он уродлив из-за покрывших тело шрамов, тогда чего он боится? Никто не узнает в этом уродливом старике блестящего офицера, выпускника академии, бывшего первого лекаря императора!

Интересно… а так ли Братство заботится о его благополучии, как ему говорили? А что, очень логично получается – рассказать беглецу, что его разыскивают по всем дорогам, посадить в дом, спрятанный в глухомани, и время от времени попугивать рассказами о рыщущих по округе агентах Тайной службы! И будет он вечно сидеть в этой «темнице», отправившись в нее добровольно, и будет еще и благодарен помощникам из Братства!

Хорошая версия. И самое главное – вполне себе укладывается в то представление о Братстве, которое существовало в голове Ангуса. Представление вполне объективное – по крайней мере, так считал Ангус.

Итак, нужно уходить из этого дома. И скорее всего, без ведома Братства. Да, существует возможность, что Братство разрешит переезд в столицу, но… это означает снова оказаться под надзором гильдии убийц! И как они поведут себя дальше – одному Создателю известно. Братство непредсказуемо…

Ну ладно, сбежал. Прошел все таможенные рогатки, обманул Тайную службу, Братство – вот Ангус в столице. И что? На что жить? На какие деньги? Чем зарабатывать? Сейчас он имеет хоть какие-то деньги, вполне неплохие деньги – за яды, за снадобья, за амулеты. А когда переедет? Стоит лишь открыть лавку магических принадлежностей, и все, конец! «Коллеги» с удовольствием сдадут супостата, решившего стать конкурентом. Не имеющего лицензии от гильдии магов, разрешения от магистрата, и вообще – беглого преступника, разыскиваемого государством!

М-да… проблема, однако! И что делать? На весь материк – одна империя, давным-давно поглотившая все независимые королевства. Куда податься? На соседний материк? К дикарям? Да это все равно что отправиться в степь и сдаться падрагам! Если не убьют – таки будешь их рабом до конца жизни! Надо это? Нет уж, дикари исключены. Тогда что остается? Добиваться разрешения Братства и переезжать в столицу. Поговорить с Леваном и… вперед!

Вздохнул, отхлебнул из кружки.

– Леван, послушай, что я тебе хочу сказать…