Иди и жди морозов

Ребенок Эллениале, гремело у нее в голове.

Низкий магический потенциал.

Кровь Эллениале вернется и будет умолять, чтобы воды замерзли.

Это все было каким-то неправдоподобным. Могла ли идти речь о ней? Она всю жизнь провела здесь, в Горах Севера. Не хотела становиться ничем большим и, что удивительно, при мысли о своем таинственном происхождении она не чувствовала волнения, лишь легкое разочарование. С одной стороны, у нее и так много проблем, и ей не нужен мир за горами. А с другой, то, что она прочитала, давало ей тень шанса на возвращение Да Верна. Только вместе с ним вернутся и другие…

Она снова вздохнула и перевернула страницу, испещренную результатами исследований, которые хранитель проводил над ребенком. Глядя на количество восклицательных знаков, он был в восторге от результатов. К сожалению, для Венды они были абсолютно непонятны. Хранитель вывалил на нее знания, опыт из множества областей, в которых он разбирался, и заметки делал для себя, без каких-либо описаний или объяснений. Одиночные слова, записанные иногда сбоку страницы или просто посредине, обведенные кружочком и помеченные восклицательными знаками, ему говорили о многом. Ей – ни о чем.

Уставшая и разочарованная тем, как мало знала о человеке, который ее воспитал, она легла спать, чтобы следующее утро снова начать с чтения.

Она наткнулась на рецепт мази, состав которой хранитель не хотел ей раскрывать из-за опасности самой травы и побочного эффекта мази. Наконец она его узнала.

Потом кто-то другим характерным почерком на вклеенном клочке бумаги нацарапал указание, касающееся дороги в горы. Оно звучало живописно:

«Полдня шагать вверх по ручью, аж до деревни над темно-синим озером. Где даже днем слышен волчий вой, там находится Волчья Долина».

В странном описании снова отмечено несколько ключевых слов и даны комментарии. Хранитель, похоже, справился с запутанными указаниями, потому что уже на соседней странице написал: ВОЛЧЬЯ ДОЛИНА – ДНЕВНИК ПЕРВОГО ПОХОДА.

Сколько было таких походов – неизвестно, но Венда разволновалась: следующие записи приняли вид путевых записок.

«Через три месяца я добрался до долины, – говорила первая из них.

Что за место! Идеальное для экспериментов, полное чудовищ. Оплот старых верований. Первая информация о волкарах (тут их так называют). Последних видели зимой. Ребенок болеет. Если ее иммунитет не начнет сопротивляться в течение двух дней, начну лечить».

«Хорошо он обо мне заботился, – подумала она с горечью. – Хотя я была для него ценной добычей. А может, это был один из его экспериментов? Похоже, вся моя жизнь была одним большим экспериментом».

Следующие записи подтвердили ее горькую мысль. Хранитель писал исключительно про Венду, но она интересовала его только как объект исследований.

Чего именно он ждал от нее?

Более десятка лет совместной жизни разместились на шести страницах книги, четыре из которых написаны за первые два года после прибытия. Потом хранитель утратил желание описывать свой великий эксперимент для потомков.

А может, обжился тут? Может, полюбил жителей? Неизвестно. Ни словом он не упоминал об избрании его хранителем или о каком-либо чудовище, с которым боролся. Не писал о людях, которых защищал, или о приятных семейных моментах, которые они провели вместе. Потому что были и такие. Но, как оказалось, одна вещь заслуживала увековечивания – эксперимент, которые должен был сделать хранителя бессмертным.

Последнюю запись он сделал весной этого года.

«Удалось! Все указывает на то, что Последний вернулся в горы. Ожидание приближается к концу. Кровь Ребенка привлекает его, и рано или поздно он приблизится к ней. К тому времени я должен быть готов».

Она наморщила брови.

Готов к чему? Что, собственно, он хотел закончить?

Книга не раскрывала, удалось ли ему разработать заклинание, использованное Эллениале, или он хотел применить его, чтобы получить бессмертие Да Верна, или сначала хотел воспользоваться им и Вендой, чтобы призвать волкаров из-за Синих Вод, а лишь потом повторить подвиг волшебницы. Он был неглуп, не рисковал, чтобы кто-то не узнал слишком много и не украл его бессмертие, если бы нашел книгу. Самый главный план был в его голове и вместе с ним сейчас покоится на Кладбище Проклятых. Потому что именно туда привел его эксперимент, которому посвятил не только свою жизнь, но и ее.

Кровь Ребенка привлекла последнего из волкаров, хотя никто из них не знал о предсказании. Они были предназначены друг другу с самого начала, с тех пор, как ее мать более ста лет назад уничтожила всю его расу.

Одна мысль про Да Верна возвращала боль.

Неужели Владыка Леса предвидел это? Он наслал на них все это много лет назад, еще до их рождения? Знал, что они встретятся, сблизятся, полюбят? Да Верн погибнет, а она сделает все, чтобы его вернуть? Найдет книгу и узнает, к кому ей нужно обратиться со своим горем, чтобы умолять, каяться и просить…

Потому что, если только все это правда, она сделает это. Она найдет способ, чтобы найти общий язык с богом волков, и вернет Да Верна. Любой ценой.

Месть и предсказание Владыки Леса должны свершиться.





* * *


Для большинства молодоженов собственный дом – один из наиболее ожидаемых и радостных деталей совместной жизни. Не важно, насколько хорошо было жить с родителями, ведь они поженились, чтобы быть вместе и вместе строить домашний очаг, согласно собственным пожеланиям. Более или менее мудрым, но своим.

Атра и Люс, к удивлению, хоть в этом отношении не отличались от остальных. Вот только причины у них были другие. С того времени, как оба поняли, что ребенок родится несмотря на то, будут они любить друг друга или нет, между ними установилось негласное перемирие. Каждый пришел к решению сложить оружие и прекратить войну, и пока как-то удавалось этого придерживаться.

Они перебрались в свой дом как раз перед тем, как испортилась погода и золотая осень превратилась в ужасную слякоть, предвещающую зиму.

Все произошло согласно традиции. На праздничный обед пригласили родных, а когда все собрались во дворе перед дверями, отец Люса принес из родного дома молодого мужа горшок с тлеющими углями из семейного очага. На пороге он передал его сыну как главе новой семьи. Люс занес его в избу, а за ним зашла Атра, родители и остальные приглашенные. Молодой человек раздул угли в очаге и произнес тост за счастье этого дома. Потом всех пригласили к столу, и оказалось, что Атра, если только захочет, умеет хорошо готовить.

Праздник продолжался до вечера, и иногда даже Атре удавалось повеселиться. Люс поглядывал на нее и думал, что, если бы не ее характер ведьмы, он действительно радовался бы тому, что у него такая прекрасная жена. Но что от ее красоты, если они два предложения сказать не могут, чтоб не поругаться.

К тому же в его сторону она не посмотрела ни разу.


Когда гости наелись, напились, повеселели и наконец разошлись по домам, молодые остались одни, в своем собственном доме, и с неловкостью смотрели друг на друга. Изба казалась им огромной и пустой.

Девушка окинула взглядом остатки застолья, которые нужно прибрать, и у нее опустились руки. С тяжелым вздохом она села на лавку, поднимая перевернутую в пылу забавы кружку с медом.

– Устала, – больше утверждал, чем спрашивал Люс.

– Как видишь, – буркнула она, но тут же погасла. Через минуту более ласково добавила: – Ребенок ужасно пинается, у меня уже все болит… Я не знаю, – она замолчала, потом неуверенно закончила: – Он не слишком быстро растет?

Люс пожал плечами, демонстрируя свое неведение. Живот девушки действительно становился все больше с каждым днем, и Атра начинала беспокоиться, чтобы маленький демон не родился раньше срока. Она все еще не знала, что растет внутри нее и сколько ему нужно времени.

– Будет большой мальчик, – блеснул идеей молодой муж. – А пинает, потому что волнуется.

– Из-за чего волнуется? – с насмешкой кинула она.

– А я знаю, ты ж все время злая ходишь. Марозова говорит, что беременная женщина должна радоваться, заботиться о себе, а ты только кривишься и злишься.

– Ну хватит тебе… – Она закатила глаза. – Иди лучше займись поросенком, потому что я, когда поговорю так с тобой, начинаю волноваться.

Она поднялась и с энергией, которой не было еще минуту назад, принялась убирать со стола. Люс надулся, минуту стоял молча, а потом накинул на плечи кафтан, взял ведерко с остатками еды и вышел из дома покормить свадебный подарок от родителей Атры.

Как только за ним закрылись двери, девушка перестала убирать и со злостью кинула тряпку на лаву. Ребенок снова ударил ее по ребрам, она застонала. У нее пропало желание даже злиться.

Она приложила ладони к животу, чувствуя, как существо внутри крутится, пихаясь то тут, то там головкой или ножкой. Скорость, с которой развивался младенец, пугала ее. Она никак не могла избавиться от ощущения, что человеческие дети не растут в таком темпе, и если это будет продолжаться, то маленькое создание разорвет ей живот, чтобы выбраться наружу.

Она задумчиво кривилась, наблюдая за движущимися выпуклостями на животе. Лишь через мгновение до нее дошло, что уже несколько минут она слышит ужасный визг со двора. Она открыла двери, мысленно ругая своего мужа-недотепу, и застыла.

В опускающихся сумерках свинья бегала по двору, разбрызгивая грязь во все стороны. Она поискала мужа и лишь через минуту заметила его светлую шевелюру далеко от дома, уже за кругом факелов. Он лежал на земле, заслоняя голову руками, а над ним склонились три фигуры с красными искрами в глазах.

Атра знала их очень хорошо.

Она громко выругалась и побежала туда, не обращая внимание на неприятно подпрыгивающий живот.

– Эй! – закричала она.

Призраки повернулись в ее сторону и зловеще изогнулись. Их древние одежды, казалось, расплывались, сливаясь с темнотой ночи. Один, которого она знала лучше всего, вышел навстречу девушке, заслоняя собой сжавшегося на земле Люса.

«Зеленоглазая», – прозвучало у нее в голове.

– Оставьте его, – рявкнула она. – Чего вам от него нужно?

– Беги, Атра! – закричал Люс, поднимая голову. – Что ты делаешь?!

Она проигнорировала его, стараясь сосредоточиться на нечетком лице своего недавнего любовника.

По двору носился визжащий поросенок, чувствуя опасность.

– Уходите, прежде чем меня увидят с вами! – девушка сделала грозное выражение лица. – Все кончено.

В воздухе раздался хриплый смех, а Люс кинул на Атру удивленный, растерянный взгляд.

«Зеленоглазая, – произнес демон. – Ты носишь нашего ребенка. Мы не оставим тебя уже никогда».

– Это мы еще посмотрим, – она вскинула голову. – Вставай, Люс!

Парень кинул перепуганный взгляд на две висящие перед ним фигуры и не двинулся с места.

– Ну, давай, – подгоняла она его. – Они ничего тебе не смогут сделать, они не опасны, дурак!

Однако выражение лица Люса говорило, что ему в это трудно поверить.

«Защищаешь его, зеленоглазая? – просипел демон с удивлением. – Мы пришли, чтобы освободить тебя от этого смертного, а ты защитила его от нас? Что ты сделала?»

Атра пошла вперед, минула демона и схватила мужа за руку. Она не собиралась объяснять призракам, что зашила в одежде Люса руту, терновник, полынь и другие всевозможные амулеты и травы, о каких только знала.

А знала она о многих.

– Ну поднимайся, слабак, – рявкнула она со злостью, и Люс медленно встал с земли. Он посмотрел на нее так, что у нее внутри все сжалось. – Чего таращишься? Я, между прочим, на твоей стороне, баран!

Он бездумно отряхнул одежду.

– Ну, не знаю… – буркнул едва слышно.

Она схватила его за рубашку и потянула в сторону дома.

«Это измена, зеленоглазая!» – яростно и зловеще зашипел демон, однако не мог дотронуться до них, и все создания ночи вынуждены были оставаться за кругом факелов.