Игрушка олигарха

— Но…

— Это даже не обсуждается! — оборвал он. Тиран!

Скорчив рожицу, я демонстративно обиделась. Так мы и сидели в молчании, смотря друг на друга, пока не появился официант с первой порцией. Печень я терпеть не могла, но именно ее доктор рекомендовал употреблять как можно чаще.

Дима свое обещание сдержал. Как только первый кусочек оказался за моей щекой, он начал говорить:

— Мой отец был крестным твоего.

— Это я знаю, — вставила я и тут же стихла под недовольным взглядом мужчины.

— В нашей области плодородные земли и продажные чиновники, — философски подметил он. — Наверное, это и послужило старту производства. Идея принадлежала твоему отцу, а деньги были у моего. Так они и сработались. Мой — инвестировал, твой — все решал и полностью руководил процессом. Понимаешь, у моего отца основным был другой бизнес.

Дима потер нос и отвел взгляд. Я прищурилась и решила ему помочь.

— Нелегальный? — наклонилась над столом и прошептала: — Наркотики?

Получив от Рогозина кивок, закинула в рот еще еды. Он изучал меня с какой — то опаской, и это почему — то очень веселило, хотя тема разговора смешной не была. Отнюдь. Просто, как я и думала, ничего меня уже не могло напугать так сильно, как незапланированная беременность.

— И когда он погиб, все перешло тебе в наследство? — опять же догадалась.

Дима фыркнул.

— Его застрелили, — выдал он. Вот теперь и в самом деле было не до веселья. — Перешел дорогу местному барону. Нае… Обвел вокруг пальца, а тот пронюхал. Деньги отец, естественно, в банке не хранил. Все обчистили. Так что мне достались только долги, Юля. И доля в производстве Никитина. Тогда как все так называемые друзья отца отвернулись от меня, а некоторые даже намеренно топили, твой папа подал мне руку помощи. Одолжил денег, перетер кое с кем, и меня оставили в покое. Полгода я был на мели, работал на него. Но жил без страха, понимаешь? Этим и обязан.

Я ожидала чего — то поразительного, убийственного. Но то, что услышала, меняло картину полностью. Мне нужна была целая вечность, чтобы осмыслить сказанное. Понять, принять, поверить. Выходило, что у Димы в самом деле не было причин мстить. Что бы у них с папой ни произошло дальше, хотя бы за это Рогозин должен быть благодарен. Я смотрела на него и закипала от гнева. Даже скомкала салфетку и метнула ее в насупленную рожу.

— Тогда что ты мне голову морочил все это время? — завопила я. — А сразу рассказать — слабо? Я месяц с ума сходила, думая, что ты последний мудак.

Дима вновь отвел взгляд и покачал головой. Он нервничал. Конечно, внешне мужчина казался спокойным, но я чувствовала. Между нами образовалась эмоциональная связь, глупо отрицать.

— Это не все, — наконец тихо произнес он. — Дальше тебе не понравится.

— Позволь мне самой судить. — Я старалась быть терпеливой, не давить. Мне было не так — то легко получать одну шокирующую новость за другой. В голове все еще звучали слова доктора: «Выдохни. Не беременна».

Дима кивнул на мою тарелку, и я продолжила есть, даже несмотря на то, что кусок в горло не лез.

— Объявился мой школьный приятель. Костяк. Наши отцы дружили. Его предка тоже порешили, но уже здесь, в столице. И сам Костя примчался, когда узнал, что у меня произошло. Тогда я думал, что он единственный мне друг помимо дяди Леши.

— Хочешь сказать, когда — то ты тоже был глупым, наивным и доверял людям? — я не удержалась от колкости. Но Дима не оценил. Попытка внедрить шутку в разговор провалилась.

— Я был безнадежным, — признался Рогозин. — Жизнь ничему не научила. Мне было мало того, что все, кто протаптывал порог отцовского дома, сделали вид, что меня не существует. Я по каким — то непонятным причинам продолжал верить в людей.

В его голосе было столько всего: горечь, сожаление, раскаяние. Но я понимала его, наверное, лучше, чем он сам себя. Протянув руку, подумала прикоснуться к нему, чтобы он знал, что я рядом, но не стала. Тут уж заговорила моя коварная сторона.

«Слишком рано ты сдалась, Юлечка. Одна улыбочка, и ты снова растаяла?»

— Мой папа же не подвел. Вот ты и верил.

— Возможно, сейчас я бы разглядел схему, но тогда не смог, — поделился Дима. — Костяк начал интересоваться, чем занимается твой отец. А когда узнал про поля, предложил засеять их маками и наладить производство совсем другого уровня. Не кукурузы и семечек, понимаешь?

Кивнула. Дима, видать, не предполагал, что эту версию я уже слышала. От мамы. Морально была готова и даже не переживала особо. Мы ведь говорили о прошлом.

— Ну что ты так смотришь? — возмутилась я, когда он так и не продолжил, а просто смотрел на меня с недоверием. — Все я поняла. Ты отказался или согласился?

— Согласился, — без колебаний ответил он. Словно хотел проверить мою реакцию, добить. Я в ответ хмыкнула. Даже и не сомневалась. В его возрасте и не такие глупости совершают.

— А как мой папа к этому отнесся? — А вот этот вопрос меня в самом деле интересовал. Костяк грязно намекал о причастии моего родителя к нелегальному бизнесу, во что я верить никак не хотела.

— А вот он попытался мне вставить мозги. — Дима вздохнул. — Не вышло. Я конкретно погряз, пойми. Костяк начал усиленно обрабатывать меня, подключил свою подружку.

— Наденьку, — угадала я.

— Ее самую. Они все продумали, Юль.

Дима вытащил из кармана пачку сигарет, но не закурил, начал играть зажигалкой. Казалось, это помогало ему сконцентрироваться, вспомнить.

— Сейчас все так очевидно, — подметил он. — Они меня кружили, возили по ресторанам, спаивали. Надя быстро запала в душу, она просто была той, какую любой мужчина хочет видеть рядом. Хорошо притворялась.

Теперь даже мне захотелось закурить, и я схватила из пачки сигарету. Меня вовсе не волновал запрет курения в общественных местах.

— Но ты не притворялся, — без сомнений произнесла я. Он сам рассказывал. Только от этого легче не становилось. Меня душила ревность.

Зажигалку мне не дали, сигарету забрали, пачку спрятали подальше.


— Ты кушай — кушай, — напомнил Дима.

— А ты продолжай, — в тон ему ответила я.





Глава 27




Он молчал довольно долго. Моему терпению почти пришел конец, но тут появился официант с вкуснейшим десертом, и я моментально подобрела. Дима к своей порции так и не притронулся.

Зачерпнув ложкой брауни с мороженым, я закрыла глаза от удовольствия.

— Это волшебно! — изрекла. — От этого мне никогда не станет плохо.

— Я хотел тебя с самой первой встречи, — прервал мое блаженство Дима.

Он смотрел на меня так, как я на свой десерт. Я даже смутилась.

— С самой первой? — уточнила я. — Когда мне было тринадцать?

Он усмехнулся и покачал головой.

— Нет, тогда я и представить не мог, что от какой-то прыщавой малявки мне снесет крышу.

Я всерьез задумалась обидеться.

— Но когда ты пришла ко мне за деньгами, я понял, что не смогу удержаться. То есть, твое мнение я не собирался учитывать. А то, что ты дочь Никитина только подзадорило меня. В этом Костяк был прав, Юль. Я хотел, чтобы он узнал о нас. И хочу сейчас. Но уже с другой целью.

Я нахмурилась, ни черта не понимая.

— Мне кажется, ты пропустил большой кусок своего рассказа. Что папа тебе такого сделал? — с вызовом спросила я.

Он сам передвинул свою ладонь на столе и коснулся моей. Меня будто прошибло током, и кожа покрылась пупырышками.

— Я хотел, чтобы он был в деле. Мы с Костяком начали уговаривать его. Подключили инвестора, расписали условия и доход. Дело действительно было прибыльным, но Алексей и слушать не хотел. Он человек принципов, таких сейчас очень мало. И тогда Костяк и его инвестор перешли к кардинальным мерам. Шантаж. Устроили пожар.

Я помнила тот случай. Папа тогда сильно нервничал, но половину завода удалось спасти благодаря системе огнетушения. Пожарные приехали только через час, будто им кто — то приплатил, чтоб не торопились. Выходит, так и было. И Дима был к этому причастен.

Я не могла спокойно на него смотреть и убрала свою руку.

— Что за инвестор?

— Отец Надежды. Ты видела его.

Уставившись на мужчину, как на врага нации, я процедила:

— И ты не мог хоть намекнуть, что он моему папе не друг, а? Я же улыбалась ему! А еще подумала, какой милый старичок!

— Ты не должна в это вмешиваться, — в тон мне ответил он. — Ни тогда, ни сейчас.

— Ну да, меня это ведь совсем не касается. Я всего лишь глупая куколка, от которой тебе сносит крышу. Подхожу для постели, но недостаточно хороша для того, чтобы просто со мной поговорить.

Выпалив все на одном дыхании, со злостью бросила салфетку на стол и резко встала. Единственное, чего мне хотелось, убраться подальше от этого напыщенного кретина, вокруг которого вращался весь мир.

Дима схватил мою руку и потянул на себя, отчего я упала прямо на него.

— Прекрати, — попросил он, когда попыталась вырваться. — На нас люди смотрят.

— С каких это пор тебя стало волновать мнение окружающих? — спросила я.

— Ни с каких. Но чужое мнение всегда волновало тебя. И я не договорил. Можно?

Он поднял брови, как бы спрашивая разрешения, но я — то знала, что ему мое разрешение не нужно.

— Я не вникал в суть вопроса, и меня не посвящали. Когда я узнал о пожаре, даже не сразу сообразил, чьих это рук дело. Тогда я уже сделал Наде предложение, потому что она все время болтала о том, как сильно хочет семью, но если не найдет мужчину, который сможет ее обеспечить, ей придется уехать заграницу на заработки. Она красиво меня к этому подвела. Но я не буду сейчас утверждать, что такой белый и пушистый, ни в чем не виновен. В этом — то и проблема. Я был частью всех бед, которые свалились на голову твоему отцу. Я мог бы послать Костяка с его предложением, но не сделал этого. Я мог бы найти другой способ, чтобы заработать денег и удержать свою невесту, но думал только яйцами. Но в итоге случилось, как случилось. Все это привело меня сюда, к этому моменту. К тебе.

Так много слов в исполнении Рогозина я не слышала никогда. Будто он все это время молчал, чтобы сейчас выплеснуть на меня все, что скопилось в его сердце за пять лет. И, черт, как же я безгранично ненавидела эту коварную гадину!

— После пожара я, наконец, включил мозги. Это был конкретный перегиб, о чем я сообщил Костяку. К твоему отцу шел, понимая, что он во всем будет винить меня. И смысла оправдываться не видел. Когда мы встретились, он предложил выкупить мою долю, чтобы никогда больше не иметь со мной дел.