Икабог

Прошёл месяц. Паркетта, неустанно трудившегося глубоко в тюремном подземелье, захлестнуло какое-то безумие. Плотник знал одно: он должен сделать огромную деревянную ногу, чтобы снова увидеть Дейзи. Он заставлял себя поверить в то, что Никчэм сдержит своё слово и позволит ему покинуть темницу после выполнения задания, но его внутренний голос всё равно нашёптывал: «Они никогда не отпустят тебя после всего этого. Никогда».

Чтобы избавиться от своих опасений, господин Паркетт снова и снова начинал горланить гимн королевства:



– Раздо-олье, прекрасная земля!

Раздо-олье, молись за короля!



Его незатихающее пение досаждало другим заключённым даже сильнее, чем стук молотка и стамески. Исхудавший капитан Добрэй, одежда которого уже превратилась в лохмотья, умолял его перестать вопить, но господин Паркетт не обращал внимания на просьбы окружающих. У него даже начался лёгкий бред: он вообразил, что если докажет свою верность королю, то Никчэму незачем будет его опасаться, и тогда лорд выпустит его из темницы. Поэтому в камере плотника ни на миг не смолкали звон, лязг и стук инструментов и пение гимна. Медленно, но верно на свет появлялась чудовищная когтистая нога с длинной ручкой в верхней части. Любой всадник легко мог вдавить её достаточно глубоко в мягкую землю.

Когда нога была закончена, Никчэм, Треплоу и майор Саранч спустились в темницу, чтобы увидеть результаты работы плотника.

– Да, неплохо, – медленно сказал Никчэм, осматривая ногу со всех сторон. – Действительно очень хорошая работа. Как вы думаете, Саранч?

– Я думаю, что сработает как надо, милорд, – кивнул майор.

– Вы хорошо потрудились, Паркетт, – повернулся Никчэм к плотнику. – Я скажу надзирателю, чтобы вам сегодня достался дополнительный паёк.

– Но вы же сказали, что я выйду на свободу, как только закончу! – взмолился бледный и измученный господин Паркетт и рухнул на колени. – Прошу вас, милорд... Очень вас прошу... Я так давно не видел дочь... Ну пожалуйста...

Господин Паркетт потянулся к костлявой руке Никчэма, но лорд тут же её отдёрнул.

– Не дотрагивайся до меня, предатель! – прошипел он. – Скажи спасибо, что остался жив... Впрочем, если эта нога не подойдёт для наших целей, то я могу и поменять решение, так что на твоём месте я бы молился, чтобы мой план сработал!



Глава 31. Исчезновение мясника





Той же ночью под покровом темноты отряд всадников, одетых во всё чёрное, выехал из Эклервилля. Это были солдаты Противоикабогской бригады, специально отобранные Никчэмом; возглавлял их майор Саранч. За конным строем скрывалась повозка, где под кучей мешков лежала огромная деревянная нога с резными чешуйками и длинными острыми когтями.

Добравшись до окраины Беконстауна, всадники спешились и обмотали копыта животных мешковиной, чтобы подковы не цокали по камням и не оставляли чётких отпечатков. Затем солдаты сняли ногу с повозки, снова сели на лошадей и направились к дому Табби Филея, с трудом удерживая на весу изделие господина Паркетта. К счастью для злоумышленников, мясник жил со своей женой (детей у них не было) в стороне от соседей.

Несколько солдат привязали своих лошадей к ограде, подкрались к задней двери дома Филеев и ворвались внутрь. Остальные в это время начали с силой вдавливать громадную ногу в сырую землю возле калитки с обратной стороны дома.

Спустя некоторое время после прибытия солдаты вывели из дома мясника и его жену, связали их, заткнули рты и бросили в повозку. Могу добавить, что Филеев должны были убить в лесу и там же зарыть их тела – так же, как и в случае с Дейзи: и солдаты, и рядовой Пробоец получили одинаковые приказы. Никчэм оставлял в живых только тех, кто мог ему пригодиться: мистер Паркетт мог починить ногу Икабога, если та сломается, а капитана Добрэя с его друзьями, возможно, когда-нибудь снова придётся выводить на публику, чтобы они повторяли ложь об Икабоге. А вот для чего мог понадобиться изменник-колбасник, Никчэм не мог себе представить, поэтому он приказал расправиться с несчастным. Что же касается бедной миссис Филей, то Никчэму она вообще была безразлична, но специально для вас я замечу, что эта женщина была очень добрым человеком, с удовольствием нянчилась с детьми своих друзей и пела в местном хоре.

Как только Филеев увезли, несколько солдат вломились в дом и разбили в щепки всю мебель – на ней словно великан потанцевал. Остальные повалили забор позади дома и начали вдавливать деревянную ногу в мягкий грунт вокруг курятника Табби, чтобы изобразить охоту голодного чудовища на птиц. Один из бойцов даже снял с себя носки и сапоги и прошёлся по земле босиком – пусть думают, что Табби выбежал на улицу, чтобы спасти своих кур. Обезглавив одну из птиц, солдат разбросал вокруг перья и разбрызгал кровь, а затем пробил стену курятника, чтобы остальные куры разбежались.

После того, как несуществующее чудовище вдоволь потопталось своей огромной ногой по грязи вокруг дома Табби и в конце концов убежало по сухой земле, солдаты уложили хитроумное творение мистера Паркетта обратно в повозку рядом с приговорённым к смерти мясником и его женой, затем опять вскочили в сёдла и быстро исчезли в ночи.



Глава 32. Прокол в плане





Когда на следующий день соседи мясника проснулись и заметили, что прямо на дороге копошатся куры Филеев, они тут же поспешили к Табби, торопясь сообщить о птичьем побеге. Представьте себе ужас соседей, когда они увидели огромные следы, пролитую кровь, разлетевшиеся перья, сорванную с петель дверь чёрного хода – а хозяева как в воду канули.

Не прошло и часа, как вокруг пустого дома Табби собралась огромная толпа; перепуганные люди глядели на чудовищные следы, выбитую дверь и поломанную мебель. В городе началась паника. Уже через несколько часов слухи о нападении Икабога на дом мясника вышли за пределы Беконстауна. Глашатаи на площадях раздольских городов отчаянно размахивали своими колокольчиками, выкрикивая страшную новость, и пару дней спустя одни лишь торфяндцы остались в неведении о том, что под покровом ночи Икабог совершил неожиданный набег на южный город и унёс к себе в логово двух человек.

Беконстаунский шпион Никчэма целый день тёрся среди горожан, наблюдая за их настроениями, и в конце концов послал хозяину весточку о том, что план работает великолепно. Дело шло к вечеру, и шпион уже подумывал о том, чтобы завалиться в таверну, где его ждали праздничный рулет с колбасой и кружка пива, как вдруг заметил каких-то людей, которые рассматривали один из громадных следов Икабога и о чём-то шептались. Шпион подошёл ближе.

– Страшно, правда? Такие огромные ножищи, такие длинные когтищи... – развёл он руками.

Один из соседей Табби выпрямился и заметил, наморщив лоб:

– А ведь он прыгал на одной ноге...

– Чего-чего? – переспросил шпион.

– Он прыгал на одной ноге, – повторил сосед. – Посмотрите сами: это след одной и той же левой ноги, и здесь, и здесь тоже. То ли Икабог прыгал на одной ноге, то ли...


Он не закончил фразу, но выражение его лица встревожило шпиона. Вместо того, чтобы направиться в таверну, он снова сел на лошадь и погнал её в сторону дворца.



Глава 33. Король Фред начинает беспокоиться





Не подозревая о новой угрозе своим планам, Никчэм и Треплоу сели за стол, в очередной раз собираясь составить королю компанию за роскошным ужином. Фред очень испугался, когда узнал о бесчинствах Икабога в Беконстауне: он считал, что чудище понемногу подбирается к его дворцу.

– Просто ужас какой-то, – буркнул Треплоу, перекладывая себе на тарелку целую кровяную колбасу.

– Я в шоке, – покачал головой Никчэм, отрезая кусок от зажаренного фазана.

– Вот только не могу понять, как чудовище смогло пробраться через оцепление, – раздражённо заметил Фред.

В своё время королю доложили, что подразделение Противоикабогской бригады постоянно несёт дозор вокруг болота, чтобы Икабог не мог выходить на охоту. Никчэм сразу же предположил, что Фред потребует объяснений насчет беконстаунских событий, поэтому успел хорошо подготовиться к расспросам.

– С сожалением вынужден сообщить, ваше величество, что двое солдат заснули на посту. Икабог застал их врасплох и проглотил целиком.

– Какой кошма-а-ар! – возопил перепуганный Фред.

– Прорвавшись таким образом через оцепление, – продолжал Никчэм, – чудовище направилось на юг. Мы считаем, что Беконстаун привлёк его своими мясными ароматами. Там Икабог сожрал несколько кур, а также мясника и его жену.

– Это ужасно, ужасно! – содрогнулся Фред, отодвигая от себя тарелку. – А потом он вернулся в своё болото, правда же?

– По крайней мере, так говорят нам следопыты, ваше величество, – подтвердил Никчэм. – Но теперь он распробовал вкус мясника, фаршированного беконстаунской колбасой, поэтому мы должны быть готовы к тому, что он попытается проскользнуть через наше оцепление. Я считаю, что надо удвоить количество размещённых там солдат. К сожалению, это будет означать и удвоение Икабог-налога.

К счастью для лордов, Фред в это время смотрел на Никчэма и не видел ухмылки Треплоу.

– М-да... Думаю, это будет разумно, – согласился король.

Встав из-за стола, он принялся нервно вышагивать взад-вперёд по столовой. Свет лампы красиво подсвечивал его сегодняшний костюм из небесно-голубого шёлка с аквамариновыми пуговицами. Через некоторое время Фред остановился перед зеркалом и внезапно погрустнел.

– Никчэм, как ты думаешь: мои подданные всё ещё любят меня?

– Ваше Величество, да как вы можете в этом сомневаться?! – сделал большие глаза Никчэм. – Вы – самый любимый в народе король за всю историю Раздолья!

– Видишь ли, в чём дело... Вчера, возвращаясь с охоты, я заметил, что люди выглядят не такими счастливыми, как обычно, – задумчиво пояснил король. – Почти никто из встреченных мной горожан не выражал особой радости, да и флаг вывесили только один.

– Давайте мне их имена и адреса, я разберусь, – промычал Треплоу с полным ртом кровяной колбасы и полез в карман за карандашом.

– Я не знаю имён и адресов, Треплоу, – сказал Фред, рассеянно теребя кисточку на шторе. – Это были самые обычные люди, которых я встретил на своём пути. Меня это всё очень огорчило. А потом, когда я вернулся во дворец, мне сообщили, что День Прошений отменён.

– Ах да, – заторопился Никчэм, – я как раз собирался объяснить вашему величеству...

– В этом нет необходимости, – прервал его Фред. – Леди Эсланда уже всё мне растолковала.

– Что-что? – поднял бровь Никчэм, удивлённо покосившись на Треплоу. Недавно он приказал приятелю ни в коем случае не подпускать Эсланду к королю: его беспокоило, что леди может рассказать Фреду обо всём, что творится в королевстве. Треплоу помрачнел и пожал плечами. Я же не мог не отходить от короля ни на шаг, подумал он. Никчэм должен был это учитывать. В конце концов, человеку иногда нужно хотя бы в туалет сбегать...

– Леди Эсланда поведала мне, что люди жалуются на слишком высокий Икабог-налог. Она даже рассказала о странных слухах: в народе говорят, что на север никаких войск не отправляли.

– Всё это чушь полнейшая! – воскликнул Никчэм, хотя прекрасно знал, что на севере и вправду не было никаких войск. Кроме того, он понимал, что в День Прошений все будут жаловаться на Икабог-налог, поэтому и принял меры. Лорду очень не хотелось, чтобы Фред узнал, что в народе его любят уже не так сильно. Король мог вбить себе в голову, что надо уменьшить налоги или, что ещё хуже, отправить проверяющего, который наверняка обнаружит, что никакого военного лагеря на севере нет и никогда не было.

– Иногда нужно бывает поменять местами два полка, – начал Никчэм. При этом он лихорадочно думал о том, что надо срочно разместить солдат вокруг болота, чтобы у тех, кто любит совать нос не в своё дело, больше не возникало вопросов. – Какой-нибудь глупый торфяндец во время такого переезда мог решить, что войска оттуда выводят насовсем... Кстати, ваше величество, а почему бы нам не утроить Икабог-налог? – спросил Никчэм, злорадно подумав про себя, что это будет прекрасная месть всем жалобщикам. – Ведь прошлой ночью чудовище сумело как-то проскользнуть через оцепление! А если денег будет больше, то мы всегда сможем набрать столько солдат для службы в Торфяндии, сколько понадобится, и тогда всем будет хорошо.

– Да-да, – согласился король Фред, у которого на душе по-прежнему было тревожно. – Отличное предложение. Раз уж чудовище смогло прикончить за одну ночь четырёх человек, да ещё и десяток кур в придачу, то...

В этот момент в столовую проскользнул лакей Шипоуни. Низко поклонившись, он шепнул Никчэму, что из Беконстауна прибыл шпион со срочным известием.

– Ваше величество, – произнёс Никчэм спокойным голосом, – я должен вас на время покинуть. Нет, беспокоиться не о чем: просто небольшая неприятность с моим... э-э... с моим конём.



Глава 34. Ещё три ноги





– Надеюсь, вы не зря отвлекли меня от дел? – холодно спросил у шпиона Никчэм, входя в Голубую гостиную пять минут спустя.