Иной вариант: Иной вариант. Главный день

– Хм, теперь надо все заново обдумывать…

– Ну это само собой. А сначала как планировал действовать?

– Исходя из вводной. Предполагалось добыть оружие и выяснить места обитания наиболее влиятельных людей в станице. Таких как: начальник полиции, мэр или здешний криминальный «смотрящий». Узнать, где находятся их семьи, и, желательно, – внутрисемейные расклады. То и другое достигается путем захвата и «потрошения» патрульного экипажа полиции. На всё про всё – час. Еще час – на подготовку к захвату наиболее перспективного заложника, или заложников. После чего выдвигаю требование о встрече с Настей. В общем, где-то так.

Костя дернул щекой:

– Даже если всё срастется в елочку и у тебя это получится, вас никуда уже не выпустят… Понятно теперь, почему ты про опознание тела говорил. – И, помолчав, тихо спросил: – А что, другого выхода нет? Ну там, собрать ударную группу и с пересылки отбить? Или с зоны выкупить?

– Нет. В БОГСе человека ломают. По-разному. Кого морально, кого физически. А под конец, дабы убедиться, что пленный ничего не утаил – сведения перепроверяются медикаментозными допросами. В итоге из особо упорных получается или калека, или овощ. А Настя у меня – очень упорная. Так что лучше быстрая пуля, чем долгие мучения…

Дубинин, шагая рядом, какое-то время помолчал и со злостью спросил:

– А почему те люди, которым ты звонил, отказались помогать? Они же из Сопротивления?

Я остановился и, ухватив собеседника за отворот куртки, прошипел в его породистую морду:

– Да потому что это – война! И они правы, так как первоочередная задача – эвакуация Настиной ячейки из Калаянской и подчистка прочих «хвостов»! А атаковать госучреждение, чтобы вытащить самого обычного, рядового члена подполья, теряя при этом обученных бойцов, и практически без шансов на успех, это глупо и нецелесообразно! Понял?!

Костя осторожно освободил свою куртку:

– Понятно, как не понять. Все должно быть подчинено высшей цели. Прямо как у нас…

– Где это – «у нас»?

– В спецуре.

Постепенно остывая, я уточнил:

– А кем ты служил?

– Комодом[95], в четвертой бригаде СпН. А под конец, когда почти никого не осталось, старшим снайперской пары.

Услышав ответ, я даже с шага сбился. Ну нехило! Ведь, насколько мне известно, остатки четвертой бригады, которую мотало по всей территории бывшего СССР, практически все полегли, прикрывая выход паромов с беженцами из Красноводска. А исклеванные чайками головы ее погибших бойцов радостные победители развесили на ограде припортового газового терминала. Но потом случилось странное: через два дня после окончания боев, когда Киричик-хан решил полюбоваться на новые владения, несколько неизвестных снайперов расстреляли и полевого командира, и его ближайшее окружение. А под занавес кто-то так рванул терминал, что в огне запеклась еще почти сотня бандитов. И главное – никаких следов и зацепок эти люди после себя не оставили. Хотя прямо сейчас зацепка появилась. С интересом взглянув на Дубинина, я спросил:

– Ага, так, получается, это ты в Красноводске «отжигал»?

Парень, усмехнувшись удачно подобранному слову, кивнул:

– Долг у нас оставался, вот и пришлось вернуть. Хоть это и было «нецелесообразно»… Да, кстати, Серега, сразу хочу предупредить: даже не думай, что возьмешь оружие, а меня прогонишь. Я своих не бросаю. От этого и пляши.

Огибая лужу, я ответил:

– Спасибо, братан! Но дело совсем гиблое, а у тебя сын… Ты мне и так с оружием конкретно помог. А вместе идти – смысла нет. Сам ведь сказал: нас уже не выпустят.

– Ладно, сейчас придем, подумаем там и решим, что делать. И, кстати, твой начальный план не пойдет, – опережая мой вопрос, Костя продолжил: – Влиятельных уголовников в нашей деревне просто нет. Главполицай, насколько мне известно, третий день зависает у родственников на свадьбе, в Яблоневке. А мэр… Ха!

И Костя коротко рассказал мне про здешнего первого руководителя. Тот был очень уважаемым человеком по имени Рамзан Кардоев и являлся полноправным представителем большого, сильного и гуманного тейпа Кардоевых. Их клан славился тем, что своих кровников вырезал подчистую, а прочих противников (в этом-то и заключается гуманизм) лишь точечно. То есть даже дикие абреки из джамаата или эмирата, будучи в здравом уме, на его делянку не суются.

– Ты думаешь, почему в той же Яблоневке полицейский участок на осажденную крепость похож: с бетонными блоками, заложенными окнами и БТРом перед входом, а наши полицаи словно на курорте живут? Именно поэтому. И еще учти – у Кардоева только постоянной охраны человек пятнадцать наберется. А по первому свистку, в течение часа, еще сотня до зубов вооруженных родственников набежит.

Остановившись, я сплюнул:

– Вот же гадство! Ладно, буду прикидывать что-то другое. Но к Насте все равно прорвусь! Пусть даже через парадный вход! Благо – гранат хватает… Блин, нам бы взрывчатки какой, совсем по-другому можно было бы все устроить!

Дубинин, глядя на меня, нахмурился, о чем-то напряженно думая, а потом, показав жестом, чтобы я ему не мешал, достал телефонную трубку и принялся набирать номер. Через несколько секунд он преувеличенно бодро сказал:

– Матвеич, привет, это Костян говорит! Слушай, у тебя твои фирменные принадлежности для рыбной ловли еще остались? Ах, так ты их обновил?! Как в прошлый раз? Очень хорошо! Поделишься? Ну конечно, конечно! Давай, через полчаса буду! – после чего, повернувшись ко мне, улыбнулся: – Килограммов пятнадцать тротила тебя устроят?

В голове промелькнула вся прелесть использования подобного богатства, и я возбужденно спросил:

– А детонаторы, детонаторы у него есть?

– Они есть у меня. Три ПиПа[96] с электродетонаторами и КПП[97]. Только батарейки надо новые прикупить, а то там аккумуляторы наверняка уже стухли.

Йес! Хоть в голове и прозвучал вопль американского восхищения, обозначил я его почему-то не как положено, а чисто по-русски – от локтя. Даже не знаю, что это должно было значить. Наверное: «Как я рад! А вам всем – вот! Выкусите!» В общем, исполнив сей ритуальный танец, я впервые за последние полтора часа улыбнулся и, пихнув Костю в плечо, от души сказал:

– Спасибо, брателло! Тогда сейчас как поступим – ты сразу к этому Матвеичу пойдешь?

Дубинин мотнул головой:

– Нет, чего время терять? У меня ведь стволы в нычке не боеготовы, а на консервации. Вот пока ты их в порядок приводить будешь, я и сбегаю. Кстати, мы пришли.


Когда мы остановились возле раздолбанного строения кочегарки, мне почему-то казалось, что Костины закрома находятся внутри. Но он не пошел по ступенькам, ведущим в воняющий туалетом полуподвал, а двинул вокруг здания. Там, в промежутке между стеной и покосившимся бетонным забором, Дубинин остановился, огляделся, что-то прикидывая и ковыряя носком ботинка слегка оттаявшую землю. После чего, удовлетворенно крякнув, присел и рывком извлек из земли здоровенную кувалду с приваренной вместо ручки трубой. Подняв брови, я прокомментировал:

– Вещь, конечно, внушительная, но что-то это не похоже на «Выхлоп»…

– Дуракам половину работы не показывают!

После этих слов, слегка оббив кувалду об забор, чтобы очистить ее от земляных комков, Костя приказал: «А ну – в сторонку», – и со всей дури шваркнул по стене небольшой кирпичной будки, прилепленной к кочегарке. С первого раза у него ничего не получилось, зато с третьего удара несколько кирпичей обрушились куда-то внутрь. Дубинин, уже руками освобождая проход, пояснил:

– Сюда, наверное, на заре веков уголь ссыпали. А потом кочегарка на жидкое топливо перешла, и дырку изнутри замуровали. Ну а я, когда это место нашел, уже снаружи вход кирпичом заложил. Чего стоишь, заползай!

Стараясь не испачкаться, я пролез следом за ним и, сидя на корточках, огляделся. М-да, не «Хилтон»… Помещеньице было крохотным – буквально полтора на полтора метра да в высоту – с метр. И в нем было заметно холоднее, чем на улице. Но зато тут я сразу увидел то, за чем мы пришли. Во всяком случае, Костя уже крутил в руках извлеченный из коробки «Каштан». Потом, положив пистолет-пулемет на место, он сделал краткую экскурсию по своему складу:

– Тут масло, тут ветошь, тут патроны, тут гранаты, тут запалы, тут магазины. В общем – разберешься! А сейчас выпускай меня и начинай все в порядок приводить.

Когда я выбрался наружу, то передернул плечами:

– Ну и холодина там!

Дубинин согласно кивнул и предложил:

– Может, снаружи чисткой займешься?

– Да ну на фиг! Приспичит кому-нибудь поссать, в этот закуток зайдет, и что?

Мне возразили:

– Кому облегчиться надо, те в кочегарку ходят. Сюда никто не пойдет грязь месить. Но смотри сам. Авось не простынешь! Ладно, я побежал!

Пожелав удачи напарнику, я опять залез в морозное нутро будки и, счищая консервационную смазку с извлеченного из коробки «грача», принялся обдумывать свои дальнейшие действия.





Глава 10




За те полчаса, пока Кости не было, я успел обиходить всё железо, набить магазины и снарядить гранаты запалами. Да и головой хорошо поработал. Поэтому, когда нарисовался Дубинин с оттягивающей плечо сумкой, вчерне план был готов. Оставалось лишь пара неясных моментов, которые я думал выяснить или у напарника, или путем взятия полицейского «языка». Но новый знакомый оказался просто кладезем информации, поэтому «язык» автоматически отменился, так как Костя на мой вопрос спокойно ответил:

– Где именно может сидеть Анастасия? Знаешь, конкретно, конечно, сказать не могу, но там всего шесть камер, и все они находятся на первом этаже. С окнами во внутренний дворик. А дежурный справа от входа, в «аквариуме» торчит.

Я удивился:

– Сам-то откуда знаешь?

Собеседник пожал плечами:

– Да как-то раз пришлось в здешнем «обезьяннике» посидеть.

– Нарисовать планировку сможешь?

– Могу, но только первого этажа, да и то не всего. Мне там, знаешь ли, экскурсий не устраивали.

Махнув ладонью, я его успокоил:

– Пойдет! – и, хлопая себя по карманам, поинтересовался: – У тебя бумага с ручкой есть? Нет? Ладно, черт с ними. Вот кирпич, вон забор – рисуй!

Пока Дубинин занимался настенной живописью, я внимал его пояснениям и попутно отогревался. А в тот момент, когда для закрепления сказанного он стал объяснять по второму кругу, у меня неожиданно завибрировал телефон.

Глянув на номер, несколько удивился, но трубку поднял:

– Слушаю…

Голос Цыгана, донесшийся из динамика, был сух и деловит:

– Ты сейчас где?

– В Калаянской.

До меня донеслось сдавленное рычание прищемившего пипку носорога, потом Федька прокашлялся и чуть ли не ласково произнес:

– Не тупи, Сережа. Мы тоже здесь. И я, и Чижик. Сидим в нашей «таблетке» возле въезда на площадь перед автовокзалом. Витамины вот болезной привезли. Так где ты сейчас торчишь, волк узорный?!