Исчезновение Стефани Мейлер

– Я вам запрещаю работать с этими фирмами! – закричал он.

– Запрещаете? Мне?

– Запрещаю. И буду блокировать работы столько времени, сколько потребуется, любыми средствами.

Несколько прохожих, привлеченных громким спором, остановились послушать. Тед, подойдя к мэру вплотную, закричал:

– Можно узнать, какого хрена вам надо, Гордон?!

– Извольте говорить “господин мэр”, – произнес Гордон, упираясь пальцем ему в грудь, словно ставил точку в своем замечании.

Глаза у Теда налились кровью, он схватил было мэра за шиворот, но сразу отпустил. Тот смерил его взглядом:

– Что, Тенненбаум, решили меня попугать? Нет уж, ведите себя прилично, нечего тут цирк устраивать!

В этот момент к ним подъехала полицейская машина, из нее, хватаясь за револьвер, выскочил помощник шефа полиции Гулливер:

– Господин мэр, с вами все в порядке?

– Все хорошо, Гулливер, благодарю вас.





* * *


– Вот из-за этого они и ссорились, – подытожила Сильвия, сидя с Анной на террасе кафе “Афина”. – Из-за списка строительных фирм.

– Верю, – отозвалась Анна.

– Правда? – Сильвия, казалось, даже удивилась.

– Правда. Мэр брал откаты с фирм, которым давал заказы. Думаю, строительство “Афины” требовало довольно значительных денег, и Гордон хотел получить свой кусок пирога. И что было дальше?

– Тед согласился. Он знал, что мэр найдет способ затормозить работы и доставить ему кучу неприятностей. Все уладилось, кафе “Афина” открылось за неделю до начала фестиваля. Все шло хорошо. Покуда Гордона не убили. Брат не убивал мэра, в этом я уверена.

– Сильвия, тебе что-то говорят слова “Черная ночь”?

– “Черная ночь”? – задумалась Сильвия. – Где-то мне это попадалось.

Она заметила на соседнем столике забытый кем-то номер “Орфеа кроникл” и потянулась за ним.

– Ну да, вот. – Она показала на первую полосу газеты. – Так называется пьеса, которую в итоге сыграют на открытии фестиваля.

– Твой брат был как-то связан с бывшим шефом полиции Кирком Харви? – спросила Анна.

– Насколько я знаю, нет. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что загадочные надписи “Черная ночь” появлялись в городе весь год перед первым фестивалем. И такую же надпись нашли на пепелище будущего кафе “Афина” в феврале девяносто четвертого. Ты не знала?

– Нет, не знала. Не забывай, я сюда переехала уже после трагедии, и то не сразу. Я тогда жила в Манхэттене, была замужем, занималась фирмой отца. А когда брат умер, я унаследовала кафе и решила его не продавать. Он так им дорожил. Наняла управляющего, а потом развелась и решила продать компанию отца. Мне хотелось чего-то нового. Окончательно я сюда переехала в 1998 году. Просто я хочу сказать, что знаю не всю эту историю. Например, ничего не слышала про эту “Черную ночь”, о которой ты говоришь. Как она связана с пожаром, понятия не имею, зато я знаю, кто поджег дом.

– Кто? – спросила Анна, затаив дыхание.

– Я уже говорила, что Тед в Риджспорте связался с дурной компанией. Там был один тип, Джеремайя Фолд, мелкий бандит, вымогатель и подонок, он вечно к Теду цеплялся. Джеремайя иногда появлялся тут с какими-то странными девицами и зажигал в “Паласе”. Прикатывал с полными карманами купюр на громадном мотоцикле, с грохотом, специально глушитель снимал. Шумный, грубый, часто обдолбанный. Устраивал попойки с оргиями, швырял стодолларовые купюры официантам. Владельцу отеля это не нравилось, но он боялся связываться с Джеремайей и пускал его в свое заведение. Однажды Тед решил вмешаться, он тогда еще работал в отеле. Хотел таким образом отблагодарить владельца “Паласа”, который дал ему шанс. Когда Джеремайя уехал из отеля, Тед погнался за ним на машине и в конце концов прижал его к обочине, заставил объясниться и сказал, что в “Паласе” ему больше не рады. Но у Джеремайи за спиной сидела девица, он попытался ударить Теда, чтобы выпендриться перед ней, и Тед ему как следует набил морду. Джеремайя был страшно унижен. Через какое-то время заявился к Теду домой с парой здоровенных парней, и те его поколотили. А потом Джеремайя узнал, что Тед собирается открывать кафе “Афина”, и потребовал, чтобы тот с ним “делился”: платил комиссионные за спокойную работу строительных фирм, а потом, когда ресторан откроется, процент с доходов. Пронюхал, что дело прибыльное.

– И как повел себя Тед? – поинтересовалась Анна.

– Сначала он отказывался платить. И однажды вечером, в феврале, “Афина” сгорела дотла.

– Джеремайя Фолд отомстил?

– Ага. В ту ночь Тед явился ко мне в три часа ночи. Вот тогда я и узнала, что происходит.





* * *



Ночь с 11 на 12 февраля 1994 года,

квартира Сильвии Тенненбаум в Манхэттене



Сильвию разбудил телефонный звонок. На будильнике было 2.45. Звонил портье снизу: приехал ее брат, срочное дело.

Она впустила его, и когда двери лифта открылись, перед ней предстал бледный как смерть Тед. Он еле стоял на ногах. Она усадила его в гостиной и напоила чаем.

– Кафе “Афина” сгорело. У меня там было все. План работ, все мои бумаги, месяцы труда – все превратилось в дым.

– У архитекторов есть копии? – Сильвия старалась успокоить брата.

– Нет, ты не понимаешь! Все очень серьезно.

Тед достал из кармана мятый листок бумаги. Анонимную записку, которую он нашел под дворником машины, когда выскочил из дому после звонка о бушующем пожаре:

В следующий раз сгорит твой дом.



– Ты хочешь сказать, это поджог? – ужаснулась Сильвия.

Тед кивнул.

– Кто это сделал? – закричала Сильвия.

– Джеремайя Фолд.

– Кто?

Брат рассказал ей все. Как запретил Джеремайе Фолду появляться в “Паласе”, как они подрались и к каким последствиям это привело теперь.

– Джеремайя хочет денег, – объяснил Тед. – Много денег.

– Надо сообщить в полицию, – стала умолять его Сильвия.

– Пока невозможно: я знаю Джеремайю, он кому-то заплатил за поджог. Полиция на него если и выйдет, то не сразу. Для меня это кончится лишь одним – суровым наказанием. Он абсолютный псих и готов на все. Будет только хуже: в лучшем случае он спалит все, что у меня есть, в худшем – один из нас будет убит.

– Думаешь, если заплатить, он оставит тебя в покое? – побледнев, спросила Сильвия.

– Не сомневаюсь, – сказал Тед. – Бабло он обожает.

– Так заплати ему пока, – взмолилась сестра. – У нас денег девать некуда. Заплати, у тебя тогда будет время разрядить ситуацию и сообщить в полицию, пока он не взял тебя за горло.

– Наверно, ты права, – согласился Тед.





* * *


– В общем, брат решил платить, по крайней мере пока, чтобы все улеглось, – продолжала Сильвия. – Он очень дорожил рестораном: это была его гордость, его личный успех. Он нанял строителей, указанных Гордоном, и регулярно переводил Джеремайе Фолду крупные суммы, чтобы тот не срывал работы. Поэтому кафе и открылось вовремя.

Анна задумалась. Значит, Тед Тенненбаум с февраля по июль 1994 года переводил деньги не Гордону, а Джеремайе Фолду.

– Ты полиции тогда рассказывала про все это? – спросила она Сильвию.

– Нет, – вздохнула та.

– Почему?

– Брата стали подозревать в этих убийствах. Потом он вдруг пропал и в конце концов погиб, когда уходил от полиции. Мне не хотелось навешивать на него еще и это. Но одно я точно знаю: если бы его не убили, я бы выяснила у него все, что не давало мне покоя.





* * *


Пока Анна с Сильвией Тенненбаум сидели в кафе “Афина” на Мейн-стрит, Элис таскала Стивена Бергдорфа по магазинам.