Клинок чести

* * *


Звучно схлопнувшись, створки парадных дверей отсекли мне пути к отступлению, в мраморные плиты пола глухо бумкнул тяжёлый церемониальный посох и надтреснутый бас импозантного дядьки в роскошной ливрее громогласно пророкотал в пространстве, возвещая присутствующим о прибывшем на бал госте:

– Благородный Леон из рода Хаттори, хан Забайкальский!

Спускаясь вниз по лестнице, я физически ощущал на себе неприкрытый интерес как минимум сотни различных персон. Это как проходить досмотр на таможне. Меня словно просветили рентгеном, тщательно разбирая мельчайшие детали моего внешнего вида и манеру держаться, подвергли десятку всевозможных измерений и сравнений и даже вынесли свой вердикт. Всплеск деликатного шёпота разошёлся кругами, прорываясь даже сквозь мелодичное звучание царствовавшей в зале сонаты – появление нового человека, загадочного и таинственного иностранца, неведомым способом раздобывшего себе титул и уже успевшего зарекомендовать себя дуэлью, имело эффект брошенного в тихую заводь камня.

Но вбитая с детства привычка держать окружение хотя бы под минимальным контролем не давала времени на переживания по этому поводу.

Бальная зала занимала практически весь шестьдесят пятый этаж Ледяной Башни. Это был практически Зимний дворец в миниатюре.

Стекло. Прозрачное до кристальной чистоты и мутновато-цветное с пузырьками; огранённое до причудливых геометрических форм и отшлифованное до зеркального блеска; тончайшая и филигранная работа соседствовала с фундаментальным примитивизмом мощных и отнюдь не декоративных атлантов, подпирающих зеркальные потолки. Всё это великолепие заливал тёплый и мягкий свет сотен свечей на десятке изящных хрустальных люстр, погружая залу в ласковый океан отблесков и мерцания.

Наверное, именно так должно выглядеть жилище Деда Мороза, возведённое исключительно из снега и льда в сердце страны, где безраздельно правит царица Зима. Хотя, на мой вкус, подобная роскошь всё же была чрезмерной…

Феерия жизни и веселья переполняла собой всё вокруг меня. Красочные и яркие одежды самых разных эпох создавали поистине карнавальную атмосферу. Гости князя Морозова прогуливались, вкушали яства с расставленных у колонн столов, беседовали, наслаждались музыкой или видами, открывающимися им с высоты. Звонкий девичий смех соседствовал с раскатами басовитого и рокочущего ржания, а тихий полушёпот порой звучал громче отдающего сталью обмена нелицеприятными мнениями между конфликтующими сторонами…

Но не это нарушило моё спокойствие.

Их появление я почувствовал сразу.

Хищницы.

Опасные, гибкие, грациозные…

Они обложили меня по всем правилам древней как мир охоты, даже не подозревая о том, насколько согласованно действуют, словно невзначай заключив меня в символический треугольник.

– Бабы тебя погубят, внук, – съехидничал дедушка Хандзо, почуяв зародыш паники в моих мыслях. – Позор на мою голову! Мой талантливый внук, надежда всего рода… и не может разобраться со своими бабами!

– Они не бабы! В другое время, возможно, пришлось бы долго выбирать, какая из них мне больше нравится и достойна стать моей женой, но… – огрызнулся я, лавируя среди гостей и безуспешно пытаясь исчезнуть из поля зрения курсирующих по бальному залу хищниц. – У меня нет времени на лирику, а их как магнитом притягивает.

– Мне по душе иное сравнение. Там фигурируют мухи, мёд и…

– Не смешно. Вот ни капельки. И вообще, божественную харизму я не просил. Её можно как-нибудь отключить?!

– Отключить?! – возмущённо повторил моё восклицание дед. – Развращённое механизмами поколение! Это можно научиться контролировать, а не отключить!

– А есть быстрый способ? У меня нет времени. Результат нужен сейчас! – мысленно прошипел я, раскланиваясь с молодым гусаром, коего невольно задел плечом: – Примите мои искренние извинения, господин…

– Калашников. Юрий Калашников, корнет Первого лейб-гусарского полка. А о вас, господин Хаттори, я наслышан от младшего брата, – вежливо отрекомендовался гусар, улыбаясь и сочувствующе кивая, стрельнув глазами в сторону ближайшей ко мне охотницы: – Хоровод невест – всегда испытание. Но хорошая мужская компания способна избавить от него в два счёта. Позвольте, я представлю вас своим друзьям, да и брат наверняка будет рад встрече…

– Быстрого способа нет! Разбирайся сам! И только попробуй снова начать мямлить! – сварливо ответил дед, прежде чем отчётливо исчез из моего сознания.

Мне же не оставалось ничего иного, как принять столь своевременное предложение нового знакомого и, сделав всего несколько шагов, оказаться в спасительной компании молодых офицеров. Замершая на полпути ко мне Наташа досадливо прикусила губу и, резко развернувшись, демонстративно растворилась в толпе гостей, чуть не столкнувшись со словно невзначай прогуливающейся по залу Алексой, старавшейся не смотреть в мою сторону. Только Мэйли Во Шин Во открыто подарила мне многообещающий взгляд и лукаво подмигнула, прежде чем удалиться, подхватив с ближайшего стола бокал шампанского и волнующе покачивая бедрами, туго обтянутыми зелёным шелком ципао.

– Смею заметить, у вас отличный вкус, господин Хаттори, – сказал Юрий, проследив за моим взглядом, перескакивающим с одной девушки на другую, и слегка подталкивая в расступившийся круг офицеров.

– Просто Леон. Думаю, нам не стоит утруждать себя официозом. С удовольствием воспользуюсь возможностью собраться с мыслями, – я искренне улыбнулся и обвёл взглядом сомкнувших вокруг меня строй молодых людей, среди которых присутствовала знакомая физиономия моего однокашника: – Господа офицеры! Честь имею представиться…





* * *


Тактически грамотно оккупировав один из столиков с яствами и напитками, наша компания имела весьма удобную для обзора позицию. Надёжно прикрытые с тыла монументальным атлантом, высеченным из огромного мутно-прозрачного кристалла, мы коротали время за разговорами, имевшими неожиданно широкий спектр. Среди моих новых знакомцев оказалось немало ценителей искусства и высоких технологий, некоторые из них неплохо разбирались в породистых скакунах – как четвероногих, так и четырёхколёсных, нашлись и такие, что с лёгкостью поддерживали беседу со мной на безупречном японском. Последнее наводило на определённые мысли…

Отдельный интерес вызывали прибывающие гости. И кого среди них только не было! Величественные и надменные леди в платьях викторианской эпохи, подчёркнуто независимые представители молодых дворянских родов в дозволенных смокингах и пиджаках, воинственные и обворожительные девушки в разномастных мундирах, но только в сопровождении почтенных родителей…

Каждую персону компания молодых офицеров подвергала если не тщательному, то хотя бы минимальному обсуждению, обмениваясь доступной информацией, впрочем, старательно избегая слухов и отдавая предпочтение сведениям исключительно из надёжных источников. За проведённые в компании полчаса я узнал об аристократии Российской Империи значительно больше, чем за весь курс обучения в ВКШ!

Навалившиеся события последних двадцати четырех часов неотступно продолжали атаковать мой мозг валом вопросов разной степени важности, не давая сосредоточиться на том, что происходило со мной здесь и сейчас. Некая рассеянность в поведении не ускользнула от внимания Димы Калашникова.

– Крепись, брат, – тихо зашептал он мне на ухо. – Дождёшься князя, чокнемся бокалами под бой курантов, и свалишь отсыпаться.

– Это не только усталость, Дим. Это тихий ужас. Я вступаю в новый год с кучей дел, разгребать которую нет ни сил, ни желания. А уж как я рад титулу! – так же тихо ответил я, не удержавшись от иронии. – И ведь я чую, понимаешь, чую, что на этом сюрпризы не закончились. Скорее, наоборот, всё только начинается…

– Экий ты пессимист, Лео. Или тебя Хельги покусал? Всё обойдётся, вот увидишь! – легкомысленно отмахнулся мой товарищ.

И я увидел. Точнее, сначала услышал.

– Благородный Камиидзуми Сатоши, специальный атташе по вопросам международной торговли, наследник Имперского Рода Камиидзуми! – прогремел над собравшимися глас церемониймейстера. – Благородный Сугивай Джиро, специальный атташе по культурным вопросам, второй наследник Имперского Рода Сугивай!


Щека неконтролируемо задёргалась – нервное напряжение оказалось гораздо более значительным, чем я полагал. Сердцебиение участилось, в горле пересохло, и я не глядя подхватил со стола бокал шампанского. Приютившая меня компания удивлённо лицезрела, как её единственный непьющий элемент после нескольких глотков игристого вина одним махом меняет представление о себе: заковыристо выругавшись, с треском ломая венецианское стекло бокала в ладони и чуть ли не печатая шаг, устремляется к вновь прибывшим гостям князя Морозова.

Соотечественников я встретил у подножия лестницы. Требования этикета неумолимо довлели надо мной, не давая воли бурлящим во мне эмоциям, безуспешно прорывающимся сквозь маску невозмутимости. Они остановились на последней ступени – столь непохожие друг на друга, но с одинаково высокомерными лицами.

Камиидзуми Сатоши. Наследник Имперского Рода Камиидзуми. Лет двадцать восемь – тридцать. Высокий, широкоплечий, с аккуратной бородкой, длинные чёрные волосы зачёсаны назад и собраны на затылке в «самурайский узел». Чёрное с золотом кимоно, вышитый серебром Цута-мон – изящный узор вьющегося плюща, символ верности и преданности. Пронзительные светло-карие глаза изучали меня всего пару секунд, прежде чем полыхнули огнём узнавания. И это пламя не предвещало мне ничего хорошего.

В противоположность ему, Сугивай Джиро, ровесник Сатоши, не отличался воинской статью. Однако, уступая мне в росте, смотрел свысока, вызывающе топорща стильные усики над сжатыми в узкую полосу бледными губами. Оранжево-жёлтое кимоно, дань родовой традиции, и кедр, вышитый разноцветным шёлком, довершали картину второго посланца Островной Империи.

– Камиидзуми-сан, Сугивай-сан, рад приветствовать вас! Долгих лет жизни и благополучия! – ровным и холодным тоном произнёс я, чётко отмеривая градус вежливого, но не слишком почтительного поклона. Так кланяются равным.

Моё поведение не могло остаться незамеченным. Удостоив меня холодными взглядами с плохо читаемым в глазах презрением, они всё же ответили на моё приветствие.

– Неожиданная и от того весьма приятная встреча, Хаттори-сан. Мы не предполагали встретить соотечественника на этом приёме. Вас и не узнать в этом… наряде. В Империи говорят, что вы безвылазно проживаете на территории школы, но, как я вижу, слухи остаются слухами, – прохладно улыбнулся Камиидзуми, едва заметно кивнув головой.

– Присоединяюсь к словам друга, – вклинился Джиро, не желая оставаться в стороне. – Токио периодически потряхивает от новостей с фронта затянувшейся войны. И ваша личность довольно часто становится предметом обсуждения в определённых кругах…

Зло скрипнув зубами, я бесстрастно взмахнул рукой:

– Позвольте мне, по праву младшего, быть вашим проводником на этом празднике жизни.

Послы Островной Империи переглянулись. После недолгой борьбы Сугивай Джиро криво усмехнулся и смиренно склонил голову, признавая правоту Камиидзуми, после чего напрямую обратился ко мне:

– Мы не станем играть в игры, Хаттори-кун. Ты ещё молод для равноценного обмена словами, да и… При всём уважении к имени твоих благородных предков, нам попросту не о чем разговаривать. Постой, не горячись, – он сделал неопределённый жест рукой, стоило только мне порывисто дёрнуться после столь оскорбительных слов. – Репутация твоего рода сильно пошатнулась. Клан Такэда, безусловно, страдает от болезненных укусов твоих наёмников, но в такой войне нет чести. Привлечь их было ошибкой. Ты настроил против себя если не всех аристократов Японии, то большую часть. А на нас… – сделал он паузу и бросил ехидный взгляд на Камиидзуми, – …на нас Император возложил обязанность лично донести Его Волю.

Несмотря на то что разговор шёл на японском, гости Ледяной Башни с интересом прислушивались к его содержанию. Среди них хватало как знатоков языка, так и тех, кто профессионально читал эмоции по лицам, позам и движениям собеседников.

– Я готов выслушать Волю Императора.

– Владыка Островной Империи желает лично способствовать прекращению бессмысленного кровопролития и потому приглашает главу рода Хаттори посетить его резиденцию в Эдо не позднее первого дня весны. Ваши переговоры Император желает приурочить к началу природного цикла обновления, – продолжал Сугивай Джиро, недовольно покосившись на мою кривую ухмылку.

– Император не может мне приказывать, поэтому делает предложение, от которого нельзя отказаться? – горько усмехнулся я и расхохотался, перестав себя сдерживать. – Прекрасно! Воля Императора будет исполнена! На этом я покину вас, дорогие мои соотечественники…

– Что ты себе позволяешь, мальчишка? – вскинулся Камиидзуми Сатоши, делая ко мне порывистый шаг, но тут же замер, напоровшись на встречный злой взгляд. – Не позорь…

– Довольно! Я сыт завуалированными оскорблениями и насмешками. И говорю вам лично: довольно, Камиидзуми-сан!!! – чеканил я, позволяя напряжению в голосе звенеть на весь бальный зал. Пусть слушают. – Если посланцы Императора сочтут себя оскорблёнными, я готов отвечать за нанесённый их чести урон. Здесь и сейчас или в любое удобное для вас время!

Зал притих, переваривая услышанное и шёпотом передавая содержание нашей беседы от одной компании к другой. И, на моё удивление, в голосах русской аристократии явственно звучали одобрение и похвала.

– Вызов брошен?! – спросил я у оторопевших от моей наглости соотечественников и взялся за рукоять меча. – Или вы позволите мне откланяться, дабы не бросать тень на репутацию ваших, без сомнения, славных родов?!





* * *


И раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три…

Ведомая в танце девушка чарующе улыбалась, гипнотизируя меня глазами, и откровенно поддразнивала, обжигая прохладным мятным дыханием.

И раз-два-три, раз-два-три…

– Ты неплохо танцуешь, Леон. Приятный сюрприз, – продолжая улыбаться, отметила она и чуть крепче переплела свои пальцы с моими. – Надеюсь, не последний сюрприз в эту ночь…

Улыбнувшись Алексе в ответ, я только слегка прикрыл глаза, выражая и свою надежду на приятные сюрпризы в дальнейшем. И всё же, танцуя с привлекательной девушкой, держа её в объятьях, чувствуя её близость и даже испытывая волнующее возбуждение, я думал о другом.



Голова пухла от всего произошедшего со мной за последние несколько дней. Бешеный темп событий вынудил позабыть обо всём на свете. Происшествия накапливались, проблемы нарастали снежным комом, катящимся вниз по склону горы. И я всерьёз опасался, как бы этот ком не стал в итоге лавиной, что увлечёт меня за собой и сломает как детскую игрушку.

Уличная схватка с китайским Учителем. Похищение. Неожиданное избавление, только прибавившее вопросов к моему другу Лёхе. Головная боль в виде титула и ответственности за судьбу целого народа. Навязанный вождями военный союз с Сибирским Княжеством. Прекрасная девушка-аманат, Видящая народа Э’Вьен, служившая залогом того, что они не будут дёргаться и совершать ненужных ошибок. И на закуску, приглашение Императора. Приглашение, так или иначе, возвращающее меня к тому, от чего я в последнее время непростительно отстранился. Воздаяние врагам. Число которых только чудом не возросло после моего недавнего эмоционального спича.

А ведь я ещё и в Школе учусь!

– …твоя женщина? Зачем ты это сказал? – привлекая моё внимание, Алекса наклонилась к моему уху и на несколько секунд прижалась всем телом. – Если ты так защищал мои честь и достоинство, то, право, не стоило.

– Ты ищешь причину и задаёшь вопросы там, где стоило бы ответить либо согласием, либо…

– А как же ухаживания? Серенады под окнами, декламирование хокку на свиданиях и букеты с посланиями на языке цветов? – девушка насмешливо изогнула бровь, вновь прижимаясь ко мне и заглядывая в глаза так, словно пыталась проникнуть в самые потаённые закоулки моей души.

– Лирика, – поморщился я, опуская ладонь с её талии чуть ниже, чем то позволяли приличия. – На неё будет отчаянно не хватать времени. Из меня выйдет тот ещё кавалер!

– Не скажи. Драться за меня на дуэли… Ты – первый…