Клинок чести

Неприметный и сухощавый блондин в строгой черной форме с серебряным кантом и лейтенантскими погонами почтительно кивнул и незамедлительно отправился выполнять просьбу. Звук его шагов ещё не успел стихнуть, как, воспользовавшись его отсутствием, Алекса, словно что-то вспомнив, вернулась к прозекторскому столу и, откинув простынь, за несколько секунд внимательно изучила татуировку, надёжно запечатлев её в памяти, наколотую на левом плече мёртвого мужчины.

Клан Во Шин Во считался одним из влиятельнейших среди прочих Тёмных Кланов Китая. Бессмертная птица Феникс была сугубо клановой татуировкой, и по определённым признакам наколотого рисунка знающий человек мог понять степень посвящения и ступень бойца в иерархии клана.

Пробирающий до костей холод морга сменился пронзительным ветром и крепчающим к вечеру январским морозом, но девушка уже перестала реагировать на досадные мелочи.

Все её мысли занимал всего лишь один, мучающий её вопрос. Вопрос, который, казалось, бросал вызов способностям майора ИСБ.

Почему принцесса Тёмного Клана убила первого советника своего отца?





* * *


Решимость идти до конца в определённых условиях становится оружием. Тотальная готовность к финишу холодным речным потоком вымывает из души всё, что способно отвлечь или каким-то образом помешать исполнению задуманного, оставляя взамен лишь абсолютную пустоту. Столкнувшись с этой пустотой, не обнаружив в твоих глазах ни проблеска человеческих чувств, враги словно заглядывают в бездну, тем самым нарушая её покой и взывая к ней.

А бездна лишь взывает в ответ. И тогда в их душах пробуждается страх…



Страх. Словно разлитый в прохладном воздухе, он неотступно следовал за мной, дразняще щекоча моё обоняние, источаемый сразу десятком сопровождающих меня стражей. Они встретили меня, стоило сделать шаг за распахнувшиеся ворота в токийское поместье рода Такэда. Встретили, настороженно оглядывая с головы до ног, цепко и внимательно, ожидая подвоха и не веря своим глазам.

Мой тщательно выверенный образ – из церемониального одеяния самурая из чёрных хаори, кимоно и хакама с вышитыми камонами рода, вызывающе торчащая из-за пояса одинокая рукоятка меча одати и нарочито небрежно взъерошенная прическа – окончательно добил ничего не понимающих стражей. Перед ними стоял враг. И только что он пренебрежительно оттеснил заступивших ему путь бойцов клана одним брошенным вскользь взглядом, вынудив матёрых вояк в тяжелых МПД внутренне похолодеть и отступить назад, позабыв о своём мнимом превосходстве. И лишь тогда они вспомнили о приличиях.

– Хаттори-сан! – глубоко поклонился один из стражей. – Господин Такэда ожидает вашего визита. Вашим людям будут предоставлены…

– Мои люди ни в чём не нуждаются, – прервал его я, автоматически определяя модели МПД. – Проводите меня к главе клана. Этого будет достаточно.

Десяток тяжёлых «Рю-котсу» русского производства служил лучшим доказательством тому, что на обороне и вооружении клановой гвардии Такэда не экономили. Подобные доспехи экспортировались в Японию по эксклюзивным договорам в ограниченном количестве, и заполучить их было возможно, лишь имея протекцию среди имперских родов.

Стражи перестроились «подковой», надёжно перекрыв меня с трёх сторон, и взяли входившие в экипировку штурмовые комплексы «на караул». Едва обозначив улыбку уголком рта, я неспешным шагом направился к особняку, выстроенному в классическом стиле.

Сунуть голову в пасть голодному тигру – именно это определение использовал дед, характеризуя планируемый мной поступок. Его средневековое мышление адекватно воспринимало реалии современного мира, однако Хаттори Хандзо был уверен, что полагаться на слово и честь врага столь безоглядно попросту глупо.

Наши мнения, как ни странно, полностью совпадали по этому вопросу, но обстоятельства, мягко говоря, играли против меня, принуждая совершать противоречащие логике поступки ради безопасности небезразличных мне девушек.

И всё же я сам пришёл в родовое гнездо своего врага, руководствуясь самым верным из всех возможных выводов – Такэда было невыгодно меня убивать таким способом.

И тому было сразу несколько причин. Одна только репутация рода, насчитывающего более двух с половиной тысяч лет подтверждённой истории, гарантировала мне относительную безопасность, хоть и не являлась главнейшим из всех факторов.

Такэда же двигали совершенно иные мотивы. Куда более прозаичные, чем могло бы показаться на первый взгляд. Реалии жизни всегда выходят на первый план, оттесняя духовные ценности на второй план.

Сопровождающие источали страх, корни которого крылись в непонимании происходящего. И, признаться, мне это нравилось…

– Не переоценивай себя, внук, – пробурчал недовольный дедушка. – Среди них трое Учителей, а тебе и одного предостаточно будет.

– Ты же сам говорил, что Сила вовсе не в рангах, – мысленно усмехнулся я в ответ.

– Говорил, – не стал он отрицать, ехидно парируя мою реплику. – И всё же это не повод задирать самомнение выше Фудзи. И почаще оглядывайся по сторонам, помни об истинной цели визита!

– При всём желании не получится позабыть, деда, – кисло отозвался я, краем глаза отмечая, как дёрнулся сопровождающий, по непонятной причине сбившись с шага и стараясь как можно более незаметно обогнуть участок газона, по которому он шёл.

Догадка вспыхнула в мозгу почти сразу же.

Чёртовы перестраховщики из службы безопасности клана заминировали часть территории, так как всерьёз ожидали с моей стороны силового метода разрешения проблемы. Боюсь, что своим недельным бездействием я их изрядно разочаровал!

Внутреннее устройство особняка ничем не отличалось от классических построек данного типа – строгое следование канонам прослеживалось практически во всем, разве что некоторые сёдзи и фусума выглядели куда более массивно, чем должны были, что также навевало определённые мысли, как, впрочем, и несущие стены из деревянных панелей. Мягкое и тёплое освещение привнесло ощущение уюта и комфорта, а замершие слуги почтительно склонились, указывая мне дальнейший путь и отсекая стражей, исполнивших свою короткую роль в тщательно срежиссированном спектакле. Мне частично продемонстрировали мощь и силу клана, наступала очередь соблюдения традиций…



Он ожидал меня в гостевой комнате дома, окна которой выходили на сад камней и небольшое искусственное озеро идеально круглой формы, сидя перед маленьким столиком со всеми необходимыми принадлежностями для проведения чайной церемонии. Вечерняя прохлада проникала в комнату с порывами слабого ветра, принося с собой не только свежесть, но и звуки живущего размеренной жизнью дома: реплики и возгласы женщин, громыхание посуды, тихий скрип половиц и глухое шуршание сёдзи…

Багровые оттенки его традиционных зимних одежд с ослепительно белыми узорами на тяжёлой плотной ткани приятно гармонировали с комнатой, выдержанной в светло-деревянных тонах. Такэда Харуки даже пошёл на беспрецедентный шаг и встал, приветствуя своего гостя…

Прошедшие с начала войны месяцы не прошли для него бесследно. Встретивший меня человек мало напоминал прежнего главу клана – так уж случилось, что мой брат встречал его на одном из приёмов летом прошлого года, и в памяти остался образ невысокого, но статного и харизматичного мужчины, от которого буквально веяло достоинством и благородным происхождением. Но время и судьба были к нему безжалостны.

Его темное широкоскулое лицо разрезали глубокие и неровные каньоны морщин, усыпав его россыпью источающих усталость теней, некогда прямая спина слегка сгорбилась, глаза утратили прежние блеск и уверенность, а движения лишились непринуждённого изящества, присущего всем придворным вельможам Островной Империи.

Ненависть внутри меня всколыхнулась, придавленная волей, недовольно заворчала, настойчиво требуя прекратить глупости и вцепиться врагу в глотку. Но у неё не было ни единого шанса… Успокаивающе коснувшись рукоятки церемониального меча, я незаметно выдохнул, избавляясь от негативной энергии, и сконцентрировался на предстоящем разговоре. Сброс негативной духовной энергии никак не вредил оружию, скорее наоборот, сконцентрированная до предела, негативная духовная энергия образовывала вторую ипостась клинка, позволяя ему поражать астральные и им подобные сущности. Да и мне несложная практика, подсказанная дедом на одном из наших занятий, изрядно облегчала жизнь.

– Ёшида, оставь нас, – нарочито спокойно сказал глава клана Такэда замершему возле перегородки телохранителю, прежде чем отправить, обратился напрямую ко мне: – Мне жаль, что обстоятельства вынудили меня прибегнуть к столь необычному способу приглашения вас на личный разговор, Леон-сан. Думаю, что этот маленький и досадный инцидент не станет помехой нашим переговорам.


Его вхождение в роль я оценил по достоинству. Потомки богини Амэ всегда были неравнодушны к театральному мастерству.

Такэда Харуки многозначительно помолчал, словно наслаждаясь тишиной и ожидая моей ответной реплики, расслабленный и уверенный в себе до тех пор, пока не столкнулся с дремлющей в моих глазах бездной. Уголок его рта неконтролируемо дёрнулся, сигнализируя, что он оказался не готов к подобному.

– Современная молодёжь предпочитает переходить сразу к делу, – произнёс он после недолгого молчания. – Поспешу заверить вас, с вашими одноклассницами всё в порядке, Леон-сан.

– Мне недостаточно одних только слов, – мрачно проронил я.

– Не удивлён. И потому в качестве жеста доброй воли и благих намерений… – как можно мягче улыбнулся враг и хлопнул в ладоши, отдавая приказ повышенным голосом: – Приведите моих гостей!

Его слова были услышаны – толщина бумажных перегородок вообще не подразумевала особых преград для звука. Тишину молчаливого ожидания спустя пару минут нарушили мягкие звуки шагов и шорох сдвинутой сёдзи. Обернувшись, я испытал непередаваемое облегчение при виде двух знакомых виноватых мордашек под шикарными, закрывающими по пол-лица чёлками. Девушки смирно стояли на пороге комнаты, а маячивший у них за спинами недавний телохранитель недвусмысленно зыркнул в мою сторону, словно предупреждая о своей готовности к любым действиям с моей стороны.

– Лео! – тихо пискнула Риассу и смолкла, получив локтём в бок от сестры, но не сдержалась и продолжила: – Я знала, знала, что ты обязательно придёшь за нами!

Успокаивающе кивнув сёстрам, я приблизился к ним и внимательно осмотрел их скорбные мордашки и выдохнул, не обнаружив внешних следов побоев. Следом состоялся короткий обмен взглядами, по информативности заменивший содержательную и обстоятельную беседу. И только после всего этого, успокоившись, я ободряюще улыбнулся девочкам.

– Теперь мы можем говорить более предметно. Что вы от меня хотите взамен жизней этих девушек?

Мой собеседник только покачал головой и жестом отправил телохранителя с девушками обратно, прежде чем перейти к столь желанному для него разговору:

– Не стоит делать из меня живодёра. Жизни этих прекрасных юных созданий ничего не угрожает. Сёстры Мияги станут дополнительным стимулом для вас, молодой человек, той мотивацией, что способна изменить ваш взгляд на дальнейшую жизнь. Жизнь, в которой есть место значительно большему, чем уже давно проигранная и от того бессмысленная война.

– Репутация клана Такэда значительно пострадала в этой, как вы выразились, бессмысленной войне. Над вами смеются, Харуки-сан. Вас считают слабым, раз вы не можете подавить сопротивление одного небольшого Свободного Рода. Так уж ли бессмысленна эта война? – ответил я, провожая спины уходящих непривычно тихих девчонок прощальным взглядом.

– Репутация – дело наживное. Будущее же есть далеко не у всех. А я предлагаю именно его. И, разумеется, окончание войны на вполне достойных условиях: мирный договор, отсутствие репараций, посильную помощь в восстановлении разрушенных…

– Вы предлагаете опозорить тысячелетнюю историю, – категорично отрезал я. – И мотивируете меня к этому двумя малолетними девочками. Самому не смешно?

– Говоря о мотивации, я имел в виду несколько другое, – недовольно поморщился Такэда. – Гибнут люди. Возможно, что прямо сейчас, во время нашего разговора, в течение битвы за клочок земли и груду камней, что по недоразумению именуется замком. За что они гибнут? Во имя чего? Исполняя букву договора, отрабатывая уплаченные деньги, следуя зову Долга и Чести?

– Не мы начали эту войну, – с вызовом произнёс я звенящим сталью голосом. – Род Хаттори, равно как и род Маэда, равно как и прочие, не объявляли войны клану Такэда! Это вы пришли к нам с огнём и мечом, обагрив кровью и посыпав пеплом наши земли. За всё надо платить, Такэда-сан!

– Ты хочешь мести, мальчик? – вдруг сдавленно прошипел Харуки. – Твои безродные псы-наёмники забрали жизнь моего младшего сына! Хочешь ещё нашей крови?! Тогда я сотру тебя с лица земли, но сначала убью всех, кто тебе дорог, сопляк! Всех! Или ты недостаточно потерял на этой войне?! Остановись, пока ещё не поздно! Либо ты примешь моё щедрое предложение о мире и подтвердишь своё поражение пред ликом Императора, либо…

Произошедшая с ним метаморфоза меня нисколько не напугала, только утвердила в принятом перед визитом решении. Сдерживать эмоции стало практически невозможно – ненависть, ярость и жажда мщения взвыли в унисон, застилая всё багровой пеленой и взламывая оковы самоконтроля. Но пальцы вновь лишь игриво коснулись оплетённой тесьмой рукоятки двуручного меча, пробежавшись по всей её длине, частично возвращая власть над взбунтовавшимися эмоциями и насыщая сталь негативной энергией.

– До встречи на приёме у Императора, Такэда-сан, – процедил я сквозь зубы, из последних сил преодолевая страстное желание голыми руками свернуть шею своего врага. – Три дня. Через три дня я прибуду во дворец. Там вы получите мой ответ.

– Прекрасно, – кивнул он в ответ. – Девушки пока ещё воспользуются моим гостеприимством. Мотивация необходима, она остужает пыл юности и предостерегает от недальновидных поступков.

– Кодекс чести выполняет те же самые функции. Впрочем, откуда вам об этом знать, Харуки-сан? – пожал я плечами, едва заметно поклонился, в знак прощания и завершения беседы, и направился к выходу из комнаты.

– Гордыня. Тобой руководит Гордыня, а не Долг Чести. Подумай над моими словами, ронин…





* * *


Опоясывающее замок внешнее кольцо крепостных стен утратило былую монолитность уже к концу первого штурма. Атакующий порыв наёмников клана Луэн и приданных им в усиление подразделений клана Такэда разбился об укрепления, как во время шторма тысячами мелких брызг разлетаются морские волны о прибрежные скалы. Но, как известно, капля камень точит…

Многочисленные проломы превратили первую линию обороны замка Мацумото в щербатую и уже чисто символическую преграду на пути атакующих – численности солдат гарнизона не хватило бы на защиту всех потенциальных мест прорыва. Это понимали командующие обеих сторон.

Искусственная и густая дымовая завеса заволокла внутреннюю территорию крепости, погрузив её в некое подобие непроглядного грязно-серого тумана и полностью скрыв от взора неприятеля все приготовления защитников. Поздний вечер плавно перетекал в ночь. В очередной раз оглядев задымленные подступы к башням в тепловизор, Такэда Нобуо озадаченно хмыкнул и чертыхнулся, размышляя над тем, какую работу успели провернуть вражеские солдаты.

Россыпь тепловых сигнатур на экране визора не давала простой и внятной картины, поскольку большинство из них были явными обманками и представляли собой корпусы подбитых боевых роботов и мобильных доспехов, разложенные в определённом порядке – спутать характерные очертания боевой техники с чем-то иным было довольно сложно. Основная проблема заключалась в том, что реакторы шагоходов продолжали функционировать, а плотная дымовая завеса не давала определить степень повреждений и пригодности к эксплуатации. Как и наличие бойцов противника, поблизости – сигнатуры пехотинцев, задумай они обустроить засады в лабиринте, получившемся в результате всех ухищрений, попросту затерялись бы в тех мощных тепловых пятнах, что оставляли корпуса шагоходов. Частое мельтешение остальных сигнатур и вовсе сливалось в картину, способную сравниться разве что с буйством фейерверка, окончательно запутывая мысли стратега, обозревающего место следующей битвы.

– Не понимаю, – с сожалением признался Нобуо, вставая рядом с мрачным, как туча главой клана Луэн. – Сопротивление противника следует подавить в кратчайшие сроки. Начнём с артобстрела тяжёлыми орудиями. Сразу после него выдвинем подразделения лёгкой и тяжёлой пехоты при поддержке Мастеров и Учителей. Сформируйте группы зачистки из Одарённых ранга Ветеран – им предстоит вести самые тяжёлые бои внутри башен.

– Мои люди понесли недостаточно потерь, Нобуо-сан? – хмуро поинтересовался китаец, недовольно скривившись и нервно дёрнув головой. Хруст его шейных позвонков прозвучал столь неестественно громко и отвратительно, что японец невольно содрогнулся, не понимая, как Дэй не свернул себе шею. – Бросать их сейчас на острие атаки было бы неразумно.

– Наши люди сражались плечом к плечу. И будут сражаться дальше, до тех пор, пока не принесут клану заслуженную победу!

– Оставьте патетичные речи для своей гвардии. На меня они не действуют с тех пор, как я перерезал глотку своему первому противнику. Сейчас меня больше волнует целесообразность дальнейших действий, – вновь скривился наёмник и начал перечислять, загибая пальцы выставленной в сторону левой руки: – Необходима перегруппировка оставшихся в нашем распоряжении сил. Бессонная ночь пойдёт нам на пользу лишь в том случае, если бодрствовать будет враг. Мои солдаты нуждаются в отдыхе, питании и медицинском осмотре. Я сказал достаточно?

Наёмник ещё не закончил свою короткую речь, сопровождаемую энергичной жестикуляцией, а Нобуо уже знал, что ему будет нечего противопоставить в этом споре. В словах китайца не прозвучало ни трусости, ни проявления слабости – присутствовал лишь холодный расчёт и многолетний опыт ведения войн различного масштаба.

– Достаточно. Но план действий останется неизменным. Мы лишь перенесём второй штурм на утро, – согласился японец, неделикатно настояв на своём. – Выделите часть людей на оцепление. От противника стоит ожидать диверсий. Я бы обязательно попытался…



…Замок Мацумото принадлежал роду Маэда довольно долгое время. И, как и положено всем замкам, надёжно хранил тайны своих владельцев. Одной из таких тайн являлась разветвленная многоярусная сеть подземных ходов, протянувшаяся под замком на многие километры.