Клык. Хвост. Луна. Том I

Астра не смогла вернуться в свой дом после ужасных событий той ночи, решив некоторое время пожить в ветхой избушке Эхоры. Старушка каждый год с приходом весны проваливалась в глубокий сон, который длился по несколько дней. Рыжеволосая девушка всегда находилась в этот момент рядом со спящей Эхорой, сгоняя с ее морщинистого лица мелких пауков и отгоняя противных мошек.

Пока Эхора пребывала в затянувшемся сне, Астра немного похозяйничала у нее в доме. За три дня она успела протереть от пыли огромное количество банок и склянок различных размеров. Скрутила веником всю паутину в доме, до которой смогла дотянуться. Очистила погреб от прогнивших прошлогодних овощей и заплесневелых солений. Постирала в ледяной воде озера одежду старушки и свободное пастельное белье. Прибралась в затхлом книжном шкафу, периодически чихая от поднимающейся с желтых страниц пыли.

Все это время Хелла не отходила от Астры ни на шаг. Вечерами, сидя в тепле небольшого камина, девушка тщательно вымывала из густой шерсти лисицы въевшуюся кровь своего брата. За три таких вечера у Астры получилось практически полностью очистить мех Хеллы, возвращая ему прежнее белоснежное сияние. Животное заметно потеплело к Астре и даже лаково сворачивалась возле ее ног, когда та спала. Астра, в свою очередь, тоже преисполнилась к лисице теплотой.

По утрам огненная девушка и огромная лисица выбирались на охоту, проводя вместе по несколько часов в тени широких стволов деревьев, выжидая дичь. Обычно они одновременно замечали в дали цель, затем расходились по разным сторонам, окружая ее. Астре было сложно конкурировать с молниеносной реакцией и огромной скоростью лисицы, но бывало и так, что Хелла настигала свою добычу, когда та уже была насквозь прошита стрелой опытной охотницы. В такие моменты лисица вопросительно поднимала на Астру свою острою морду, а та в ответ лишь радостно хихикала.

Молчаливое общество Хеллы и многочасовая охота в весеннем лесу отвлекали Астру от мысли о своем доме. Она убегала от воспоминаний о той ужасной ночи, предпочитая вслушиваться в журчание талых ручьев днем или в треск разгорающихся поленьев вечером.

На четвертый вечер своего пребывания в гостях у спящей Эхоры Астра занималась пышным хвостом лисицы – единственным кровавым местом, оставшимся на шкуре животного. Девушка жесткой щеткой состирывала с меха кровь, оставляя на полу алые разводы. В тот момент, когда Астра подбиралась к пушистому кончику, Хелла вытянула свой хвост из-под девушки. Конец белоснежного хвоста еще оставался заляпан кровью. Астра потянулась рукой, чтобы схватить мохнатый отросток, но лисица резко увела свой хвост в сторону.

– Дай мне свой хвост. Быстро! – обрушилась шепотом Астра, чтобы не разбудить Эхору.

В ответ Хелла лишь игриво повертела хвостом, подразнивая Астру огоньком крови на кончике пушистого отростка.

Девушка принялась протирать пол от тускло-рубиновых разводов с видом, словно решила оставить эту безнадежную затею. Она выжимала тряпку в ведро, незаметно подглядывая за Хеллой, и в момент, когда лисица отвлеклась на щелчок стрельнувшей в огне древесины, Астра в прыжке набросилась на хвост. В коротком полете огненные кудри девушки раскинулись горящим веером. Цепкие руки вытянулись вперед, приготовившись к захвату. Но как только она дотронулась своими пальцами первых белоснежных волос хвоста, Хелла мгновенно подтянула его под себя.

Девушка с оглушающим хлопком приземлилась на деревянное покрытие и прокатилась пару метров, задев при этом несколько банок, стоящих рядом с кроватью Эхоры. Одна стеклянная банка начала лениво раскачиваться, перекатываясь с ребра на ребро. Астра с ужасом дернулась к посуде, но ей в этот момент не хватило реакции и скорости лисицы. Банка упала на соседний сосуд. Тот, в свою очередь, опрокинул следующий. Хаотичный звон бьющейся посуды разрезал умиротворенную тишину комнаты.

– Зверь! – хрипло простонала Эхора, резко поднявшись с кровати. В ее тихом, заспанном голосе чувствовался истошный крик отчаянного человека.

Астра сорвалась с пола и мягкими движениями усадила старушку на край кровати.

– Тише, тише, Эхора. Это я – Астра. Все хорошо, ты дома, – теплым голосом успокаивала она, приглаживая женщину по спине.

Эхора долгое время отстраненно смотрела на волнистые языки пламени в камине, затем обернулась к Астре с застывшим страхом в туманных глазах.

– Север откликнулся на мой зов, спустя столько лет. – Старушку начала пробивать стальная дрожь. – Он показал мне, Астра. Показал облик зверя.

Девушка крепко сжала своими ладонями сушеные руки Эхоры.

– Что ты видела, Эхора? – с тревогой спросила Астра.

– Мне нужно подойти к столу. Помоги мне, дитя мое.

Она подхватила старушку за плечи и проследовала рядом с ней до небольшого, но высокого столика в самом углу. Хелла свернулась рядом с входом, откуда доносился легкий прохладный сквозняк.

Эхора умылась чистой водой из железного таза; капли звучно падали с ее дряблого подбородка обратно в емкость. Затем она внимательно осмотрела разбитые на полу банки.

Губы Астры сжались в извинительной гримасе.

– Подай мне вон ту расколотую банку с медной мазью. – Эхора указала сухим пальцем на пол. Астра нагнулась за разбитой посудой, на дне которой еще оставалась немного содержимого.

Эхора подцепила пальцем каплю грязно-желтой жижи и круговыми движениями втерла ее в свои веки, затем подхватила еще немного мази и растворила ее в воде железного таза.

– Север напуган. Он пророчит собственную гибель.

Эхора с закрытыми глазами водила рукой в воде, неспешно создавая воронку в самом центре таза. Астра завороженно всматривалась во вращающуюся воду, постепенно погружаясь в сон старушки.

Перед глазами девушки как на ладони расстелился весь обозримый Великий Север – с восточных и до западных гор. Но край был лишен былой красоты и величия его природы. Зловещий морок окутывал земли. Кровоточащая скверна расползалась среди лесов, впиваясь в корни деревьев и растений. Запах гнили и разложения пропитывал некогда свежий воздух. Звери умирали от истощения на радость падальщиков, давая тем возможность устроить себе грандиозный пир на закате собственной жизни. Хрустальная вода в реках превращалась в ползущую смолу. Исхудалые горы жалостно ревели, тая на глазах в темном тумане, спускающегося с ночного неба.

Огромную блеклую луну начал охватывать прожорливый огонь. Светило, подобно солнцу, полыхало в ночном Северном небе, обращая темную ночь в яркий день. Спустя мгновение из горящей луны выполз неописуемого ужаса зверь. Клыки его были огромны и тверды, как горы. Когтистые лапы его затмевали собой весь небосвод.

Чудовище спустилось с неба, затем широко раскрыло свою мерзкую пасть и начало вгрызаться в поверхность Северной земли. Деревья хрустели под его острыми зубами. Холмы и леса, ручьи и поляны, – все проваливалось в его глотку. Оставшиеся живые люди и звери в бледной панике бежали от разливающихся слюней, которые выливались из голодной пасти чудовища, выжигая за собой землю.

Все, что не успело сгрызть чудовище, съел огонь. Север обратился в горстку пепла с голой землей и четырьмя кусочками черного угля на тех местах, где некогда кипела жизнь Северных общин.

Астра испуганно отскочила от стола с больной резью в глазах и трясущимися ногами.

– Скали… – Эхора мрачно протянуло это слово, от которого даже огненная кровь Астры застыла в венах, словно скованная льдом.

Старушка повернулась к испуганной девушке. Хелла подошла к Астре и начала успокаивающе тереться своим мехом о бедра девушки.

– Это все Цейла и ее древняя религия, – сказала Эхора с не менее испуганным лицом, чем у Астры. – Мать Стаи обратится в зверя и уничтожит весь Север, исполняя волю богини Скали.

Астра вспомнила высокую женщину, ее давящее, зловещее присутствие. От ее вида уже тогда разило болью и мучениями.

– Зачем сайхе Цейле уничтожать Север? Неужели она настолько обезумела?

– Мать Стаи лишь марионетка в руках Скали. Цейла сама не знает, что ведет всех нас на погибель. Ледяное дыхание богини стихий и загробной жизни надежно скрывает от нее эти видения.


Старушка медленно доковыляла до кровати и бессильно улеглась, накрывшись пуховым одеялом.

– Эхора, с тобой все в порядке? На этот раз ты спала больше, чем когда-либо, – обеспокоенно произнесла Астра, глядя на лежащую старушку.

– Мне нужны ответы, Астра. Нам всем они нужны, – засыпающим голосом произнесла Эхора. – Возвращайся к отцу, Пламенноокая. Ты нужна ему сейчас, как никогда прежде. Ты всем нам нужна…

После последних слов Эхора снова провалилась в глубокий сон. Астра некоторое время вопросительно стояла рядом с кроватью. Но, осознав, что большего ей от Эхоры не вытянуть, заботливо прикрыла одеялом открытые участки тела старушки. Затем она подошла к камину и бросила на съедение огню несколько поленьев.

– Похоже, нам пора возвращаться домой, – тихо произнесла Астра, обернувшись на Хеллу.

Лисица уже ожидала девушку у двери, призывающе выставив трубой свой белый пушистый хвост с алым пятном крови на конце.



Они пробирались сквозь улицы общины под красное свечение заходящего солнца. За несколько лет жители привыкли к огромной лисице, но теперь, при виде Астры, люди с опаской бросали в девушку свои перепуганные взгляды, а то и вовсе прятались за закрытыми дверями. При виде реакции жителей хрупкие кисти девушки непроизвольно сжались в крепкие кулаки. От всплывающих воспоминаний той ночи внутри Астры стала просыпаться обжигающая ярость, которая лишь усиливалась при виде боязливых жителей. Хелла по своей привычке не сводила своих глаз с лица Астры, но при этом уверенно шла рядом с девушкой. Парочка насквозь прошивала ряды пустых торговых лавок, как из-за угла появилась корявая деревянная трость, которая перегородила дорогу девушке.

– Не так быстро, сайха Астра, – проговорил сутулый старик, опуская трость на землю.

– Мастер Чайхо, извините, я вас даже не заметила, – оправдывалась Астра.

Старик некоторое время молча смотрел в пустые улицы, подбирая нужны слова.

– Я просто хотел сказать, что разделяю горе вашей семьи. Фьерд был мне как родной сын. – Интонация Чайхо резко изменилась на последнем слове, приобретая более глубокие нотки жалости. – Примите мои соболезнования, сайха Астра и, если вас не затруднит, передайте их отцу от моего имени.

Астра недоумевающе уставилась на старика.

– Мастер Чайхо, вы могли сказать это моему отцу лично. Прошло уже несколько дней. Могли бы выделить для этого немного своего времени, – неравно бросила Астра, рассерженная безразличным отношением старика.

Чайхо с удивлением принял реакцию девушки, но сохранил при этом хладнокровность.

– Прошу меня простить, сайха Астра, но такой возможности у меня, к сожалению, не было. Дорр Винтер не выходил из кланового дома с той самой роковой ночи и никого к себе с тех пор не впускает.

Сердитость на изуродованном лице девушки сменилось на покорное извинение.

– Простите мою дерзость, мастер Чайхо. Я не знала об этом и подумала…

– И вы подумали, что я решил отсидеться в стороне, пока мой вождь оплакивает смерть своего сына – моего лучшего ученика, с которым я проводил каждый день на протяжении четырнадцати лет.

Глаза старика налились одновременно и злостью и болью. От слов мастера Астре захотелось провалиться под землю от невыносимого стыда.

– Примите мои извинения, мастер Чайхо. Меня не было в общине несколько дней.

Чайхо укоризненно поднял на Астру свои узкие глаза.

– Вероятно, причина была весьма значимой, раз вам пришлось оставить дом в такой трудный час. – Чайхо перекинул трость в другую руку и развернулся спиной к Астре. – Но почем мне знать о делах первой женщины клана? Я ведь всего лишь старик с сухой веткой в руках. И не более.

После этих слов мастер медленно поковылял в сторону тренировочного лагеря. Астра пылала словно спичка, покрасневшая от стыда и злости к самой себе. Ее правый глаз на мгновение сверкнул ярким брусничным соком. Девушка с гулким криком ударила по столу стоящей рядом торговой лавки, пробив насквозь толстые доски. Хелла осторожно провела своим шерстяным хвостом по оголенной шее Астры, от чего разъяренная девушка начала успокаиваться.

– Мастер Чайхо прав. Я ничтожество, – негромко произнесла Астра, проникая в хищные глаза лисицы. – Все они – жители, имеют право смотреть на меня, как на зверя.

Остроухая голова Хеллы вопросительно склонилась.

– Нет мне прощения в их глазах, но кое-что я еще могу исправить… – произнесла девушка, затем уверенно направилась в сторону своего дома.



Приблизившись к своему дому, Астра заметила, что входная дверь больше не валялась на полу, а была надежно вставлена в проем. Видимо, кто-то из плотников успел повесить дверь прежде, чем отец Астры выгнал его из прихожей. Она чуть приоткрыла дверь, пропуская вперед лисицу, затем проскочила за ней следом.

В доме стало заметно теплее. Холодный ветер уже не хозяйничал по комнатам, как в ту ночь, но все же было по-прежнему прохладно. На столе лежала сковорода с потемневшей и протухшей рыбой, над которой нависло облако мелкой мошкары. В раскрытой пасти камина одиноко покоились затвердевшие угли.

Хелла одним прыжком пролетела над лестницей, моментально оказавшись на втором этаже. Над потолком глухо засеменили когтистые лапы лисицы. Астра какое-то время не решалась подняться, но, собрав всю храбрость в кулак, заставила себя поставить ногу на первую лесенку.

Снежноволосый вождь сидел с закрытыми глазами, опершись спиной о стену под окном. Ранее оголенный оконный проем теперь был забит тремя широкими досками, между которыми все равно прорывался сквозной ветер. Лицо Дорра еще больше стало походить на чистую смерть, сливаясь с цветом белоснежных волос: исхудалые щеки впали внутрь, обнажая круглые кости черепа, а под глазами светились два черных круга от нескольких бессонных дней.

В ногах вождя по-прежнему лежало бездыханное тело Фьерда, разве что юноша теперь был накрыт легкой простыней. Хелла осторожно приблизилась к мертвому хозяину, чуть принюхалась, затем подошла к спящему Дорру и начала вылизывать его холодную руку. В ответ пальцы вождя начали шевелиться, разгоняя застывшую кровь.

Веки вождя медленно поднялись вверх, борясь с собственной тяжестью. Заметив свою дочь, Дорр собрал остатки своих сил, чтобы произнести какие-то слова, но Астра опередила его, подскочив и схватившись за его ослабевшую руку.

– Не говори ни слова, – сквозь слезы произнесла Астра, поочередно прикасаясь своими теплыми губами то к руке отца, то к его голове.

Из ледяных глаз Дорра взаимно просочились ручьи горячих слез.



В этот вечер Астра сварила целый котелок наваристой похлебки и кормила ею отца с ложки, как немощного старика. С каждой ложкой горячего варева лицо Дорра постепенно возвращалось к прежней тусклой белизне. В один момент вождь перехватил из рук Астры ложку, подвинул котелок к себе и начал неистово поглощать содержимое, издавая хлипающие звуки.