Клык. Хвост. Луна. Том I

Йорис отрицательно качал головой.

– Простите, Астра, таких юношей я пока не встречал, – произнес Йорис Лонн.

Астра совсем поникла головой.

– Ну а Глова? Только не говорите мне, что и с ней вы уже знакомы.

Йорис отвлекся от меча, сощурив глаза на пустоте:

– Девушка с пепельными волосами, острым лицом и не менее острым языком? Да, знал я одну Глову. На удивление, она оказалась весьма добродушной и милостивой девушкой.

– Добродушной и милостивой? – повысила голос Астра. – Мне кажется, мы сейчас говорим о разных девушках. Та Глова, которую я знаю, отрезала бы язык любому, кто посмел бы назвать ее милой или любезной.

– И все же мы расстались друзьями. Какой колючей она не пыталась бы выглядеть – внутри нее живет нечто чистое и доброе.

Последние два слова Йориса в адрес Гловы вызвали в Астре мимолетный приступ отвращения.

– Как давно это было? Как давно вы всех их видели? День? Два?

– Если я скажу вам, что за все это время сменилась целая эпоха, вряд ли вы поверите моим словам. Поэтому я отвечу так: в вашем случае я бы не стал так сильно переживать из-за этого. Время – подобно снегу, который может растаять за несколько минут под палящим солнцем, а может и лежать сотнями лет в тени высоких гор. Для вас, Астра Винтер, время в этих землях может растянуться и на несколько лет, тогда как в вашем мире пройдет лишь мгновение.

Девушка с обожженной половиной лица попыталась вникнуть в суть разговора, но тщетно.

– Вы – чужая в этом мире, вас здесь быть не должно, как и ваших друзей, но мы имеем, то, что мы имеем. – Йорис неосознанно дотронулся до своей груди, где из-под ткани выпирало что-то твердое и квадратное. – Но я практически разгадал эту загадку, не сходится всего лишь пару вещей.

Астра обратилась с взывающей жалостью к Йорису, который на целую минуту улетел куда-то очень далеко из комнаты:

– Мне нужно прийти первой! Пожалуйста, Йорис, помогите мне вернуться. – Астра дотронулась до хлипкой руки мужчины. Руки, которая едва ли когда-то держала оружие в настоящем бою.

– Дайте мне время до рассвета, и я даю вам слово, Астра Пламенноокая, что открою для вас путь домой. – Йорис вернул Астре меч. – И, прошу, не доставайте это оружие из своих ножен. Этому мечу нет места в этом мире, и он должен покинуть его вместе с вами.

Йорис направился к выходу, но девушка его окликнула:

– А что мне делать все это время?

– Чувствуйте себя как дома, богиня Вэнда. – На лице Йориса всплыла насмешливая улыбка. – И разыщите Шоту. Она действительно покажет вам нечто очень любопытное.

После этих слов Йорис Лонн скрылся с виду. Астра закинула меч за спину, набрала побольше воздуха в легкие и двинулась к выходу.

Внутри ее головы проскочила забавная мысль, которая заставила девушку на секунду задержаться в проходе: «Я начинаю свой путь милосердия и помощи. Путь двуликой богини Вэнды, богини красного цвета…»

Астра улыбнулась и сделала уверенный шаг в улицу.



Шота уже ожидала Астру в центре лагеря. Высокая, внушительная девушка с квадратной челюстью держала в правой руке копье, которое по своей длине едва доставало ей до плеч. Линия груди Шоты была прикрытая бурой повязкой, а на тазовой области держались сшитые меж собой крупные сердцевидные листья. Ее ступни были обнажены и украшены многочисленными порезами и синяками; ногти на ногах почернели от постоянной грязи и пыли. В короткие темно-багровые волосы вплетались крошечные разноцветные цветки, которые гармонично сочетались с радужными глазами Шоты.

Полуобнаженная девушка-воительница повела Астру сквозь Радужный Лес. По пути Шота рассказала своей спутнице про горькую судьбу ее народа. Община Детей Радуги, по ее словам, некогда насчитывала несколько сотен семей и занимала значительную территорию Радужного Леса. Ее предки не испытывали нужды в металле, скоте или войнах. Дети подрастали и сменяли своих родителей в ремесле и в боевых делах. Дети Радуги стойко наблюдали за границами своих территорий. Они никогда не посягали на чужие земли и не позволяли другим общинам хозяйничать на своих.

Коммуна стремительно развивалась, и Радужный Лес процветал и крепнул вместе с ней. Мирная жизнь Детей Радуги продолжалась более пятисот лет, пока ноги горя и несчастий не ступили на землю Радужного Леса несколько поколений назад.

– Что же с вами произошло? – спросила Астра, аккуратно спускаясь по крутому склону, поверхность которого обросла жгучей травой и ветвистыми корнями.

Шота на минуту застыла на склоне, упираясь своим копьем в землю. Она смотрела далеко вперед, где цветные деревья расступались, образуя коридор с выходом в обширные травянистые поля.

– Они называют себя Детьми Звезд, – неожиданно начала Шота, гневно сжимая обеими руками древко копья. – Они признают лишь силу и власть, и ничто порочное им не чуждо. В ту злосчастную ночь, более ста лет назад, войско Детей Звезд вторглись в Радужный Лес. Пограничные стражи были стремительно разбиты, а наше собственное войско не смогло вовремя собраться у входа.

– Их было больше? – спросила Астра.

Шота обернулась на рыжеволосую девушку с тяжелым взглядом настоящего война:

– Их всегда больше, Вэнда.

Шота вынула из земли свое копье и умело проскакала вниз, до самого подножья. Астре же потребовалось несколько больше времени, чтобы спуститься.

– Ими правит королева Мирро, которая обрела бессмертие, выменяв ее у загробных сил на несколько сотен людских жизней. Мои предки назвали ее Темной Жрицей, прислужницей Владыки Черного Цвета, что несет в наш мир гибель и разрушения.

Они дошли до стен высоких скал, поросших желто-зеленым мхом. У подножья плотной россыпью спали тусклые булыжники: темно-серые, дымчатые, цвета холодной стали. Астра прошлась ладонью по поверхности одного из камней – приятная и шелковистая.

– Эти камни веками отшлифовывались водой, спускающейся с самого верха скал. – Шота острием копья указала на острую широкую расщелину наверху, из которой слабо пробивалась струйка воды. – Радужный Лес, как и мой народ, со временем теряет свою силу. Не без помощи Темной Жрицы, конечно же.

Шота повела Астру меж булыжников к подножью скал, к тому месту, где однажды рокотал грохот падающей водной стены.


– В ту ночь Дети Звезд вырезали больше половины населения нашей коммуны, забрали ресурсы, оружие, скот и детей, – произнесла Шота с горькой болью в голосе.

– Но за что?

– За то, что мои предки отказались присоединиться к Звездному Королевству и склониться пред королевой Мирро. Дети Радуги никому никогда не подчинялись и не требовали подчинения от других.

Шота запрыгнула на высокий камень, затем подала руку Астре и помогла ей забраться. Дальше девушки шли, перескакивая с камня на камень.

– С тех пор, каждые двадцать лет, королева Мирро навещает Радужный Лес. Она забирает всех детей, способных стоять на ногах, чтобы воспитывать их для своей армии, и чтобы держать мой народ в небольшой численности.

Астра на мгновение растерялась, глядя на большое расстояние между двумя булыжниками, но, взяв небольшой разбег, смогла преодолеть его.

– Что должно двигать человеком, чтобы он решился на подобные зверства? – обратилась Астра, хотя и сама прекрасно помнила рассказы про то, как клан Гойлов веками терроризировал Станоку и всех ее жителей.

– Темная Жрица не человек. – Шота спрыгнула с камня на ровную поверхность и обернулась на Астру с улыбкой, наполненной оптимизмом. – Но и не богиня, как вы, Вэнда. Ваше появление в Радужном Лесу не случайно. Боги Радуги послали именно вас, богиню красного цвета – богиню войны и битв, – чтобы раз и навсегда остановить Мирро. Только меч в ваших руках способен выпустить дух из ее бессмертного тела.

Астра и не заметила, как за разговорами они очутились у подножья.

– Я бы хотела помочь твоему народу, Шота, правда. Но вы ошиблись, я обычная девушка, которая потерялась в незнакомых землях, – оправдывалась Астра, уповая на обещание Йориса – показать ей дорогу домой уже на рассвете.

– Тогда как вы объясните вот это?

Шота указала рукой на гладкий булыжник высотой в половину человеческого роста. На всю поверхность камня расстелился рисунок, аккуратно выведенный чем-то острым по твердому камню. Астра приблизилась к камню и дотронулась до него. Ее хрупкие пальцы касались изящных линий, крутых изгибов и узких углублений. Рисунок, местами выщербленный ветрами и нещадно потертый временем, все еще казался отчетливым и живым. С холодного камня на Астру смотрела кудрявая девушка с мерзкой, обезображенной половиной лица – ее собственный портрет.

– Что это значит? – отрывисто простонала Астра, не отрывая своих разномастных глаз с рисунка.

Шота осторожно подобралась к камню, вонзила в почву копье и села на колени рядом с Астрой.

– Лик богини Вэнды – нашей спасительницы. – Шота повернула голову к Астре, но та намертво зацепилась за свой портрет. – Этот рисунок нашли мои предки после того, как Темная Жрица напала на нашу общину. И этот знак – единственное, что вселяет надежду в мой народ уже долгие годы. Надежду на светлое и мирное будущее. И когда я увидела вас в лесу, лежащую без сознания, когда заметила сходство с младшей из Семи богов радуги, тепло чаяния и света заполнило мое сердце. – Шота обхватила своими крепкими руками аккуратную ладонь Астры. – Сомнений быть не может – вы – богиня Вэнда в человеческом обличии, и этот знак на камне тому прямое доказательство.

– Этому должно быть здравое объяснение, – тихо произнесла Астра, теряя доверие собственным глазам.

– Есть вещи, которые не требуют разъяснений, и вам, как богине, должно быть это известно. – Шота поднялась на ноги, опираясь на копье. – Скоро стемнеет. Нужно возвращаться в лагерь, Вэнда.

Астра водила розовыми подушечками пальцев по камню, вероятно, пытаясь отыскать ответы в рельефных углублениях рисунка.

– Мне нужно побыть одной. Я приду позже.

Девушка-воительница слегка смутилась и перекинула копье в другую руку.

– Но, Вэнда, я хотела пригласить вас на ужин, представить своей семье.

Девушка с мерзким ожогом на лице слишком резко обернулась на свою собеседницу. Шота испугалась и отступила назад на один шаг.

– Я тебе не диковинная птичка, которую ты поймала в лесу, Шота, чтобы похвастаться перед своими друзьями и родственниками. – Правый глаз астры налился огнем. – Я вернусь в лагерь под покровом ночи, когда все уже будут спать, а к рассвету меня уже не здесь не будет. Ступай домой, Шота, и делись своими грезами про богинь с детворой.

Шота с горечью стиснула губы, затем чуть склонилась на прощание и оставила Астру одну среди холодных безликих камней.

– Мое имя Астра Винтер! Я рождена на Великом Севере, а не на гребне вашей треклятой радуги! Передай это всем остальным в лагере! – кричала Астра в спину скачущей по камням Шоте, силуэт которой растворился в дали спустя пару минут.

Лицо Астры закипело багровыми красками, все мышцы ее лица напряглись от злости и гнева. Она обернулась на свой портрет и встретилась лицом к лицу с точно такой же свирепой гримасой. На портрете девушка враждебно скалилась, глаза горели яростью, тонкие брови хмурились и стягивались к центру.

Астра смотрела на портрет, словно на свое отражение в зеркале.

– К черту вас всех!

Она резко вынула свой меч из-за спины и принялась высекать из камня искры, сопровождая удары воплями и боевыми выкриками. Астра билась со своим портретом до самых сумерек, пока черное небо не затянули тысячи тысяч сверкающих звезд, и среди них она – блеклая луна, всегда лишь наблюдающая, всего лишь ледяное око, от которого, казалось, невозможно было спрятаться нигде в этом безумном мире…





Глава 30

Жестокость




Гонимая ветром легкая паутина вывела Глову из чащи темного леса в край бесконечных трав и растений. Девушка перелетела поле синих полевых цветов, после чего ветер начал слабеть, а паутина – опускаться. Глова мягко приземлилась в заросли высокого широколистного рогоза, рядом с небольшим водоемом.

Растения вокруг нее были высотой с человеческий рост. Бурые початки рогоза вяло колыхались на ветру над головой Гловы и по своей форме и цвету напомнили ей о жареных кровяных сосисках, о рецепте которых в детстве ей поведал ее покойный дядя: в длинные бычьи кишки нужно затолкать измельченный животный жир, лук, специи и любое рубленое мясо по вкусу, затем медленно обжарить на открытом огне до готовности. Но сколько впоследствии Глова не пыталась приготовить эти сосиски сама – у нее они выходили слишком сухими.

Вероятно, она жалела крови, когда набивала кишки мясом.