Когда утонет черепаха

Скоро Анна заметила, что на шкафчиках в сыроварне появились замочки. Работники перестали в её присутствии заниматься собственно сыром. Она приходит – крестьяне начинают мыть полы. На местном языке символов это значило «уходите».

Анна не хотела становиться губернаторшей. Она решила оставить сыроварню мэра и заняться своей. Кое-что уже подсмотрела, что-то прочла, остальное можно нащупать методом творческого тыка.

Михкель Сакс сказал, что штаб-сержант тоже собирается сыр готовить. Анна поняла, это знак.

– Вы уверены? На вид он совсем не сыровар.

– А то! Ходит, всё покупает. Заказывает с материка какие-то ящики. Сыроварню отмыл. Может, конечно, он просто чистоплотный. Но вряд ли. Все вновь прибывшие хотят заниматься сыром. Только ничего у него не выйдет!

– Как вновь прибывший? Разве он не ваш? Он такой лохматый и потрёпанный, будто всю жизнь тут. Извините. Я хотела сказать, он выглядит как очень занятой крестьянин.

– Нет. Его прислали в декабре. И никто не знает, откуда взялся. Я пробовал узнать в столице – тишина. Не было нигде такого человека, Хуго Пруста. Как с луны свалился.



Анна почувствовала лёгкое любопытство, переходящее в зуд. И утром отправилась к соседу.

– Привет, Хуго!

– Привет, Анна!

– Слышала, ты сыр варить собираешься?

Прежде чем ответить, штаб-сержант моргнул пятьсот раз примерно.

– Откуда слышала?

– Уже весь остров знает. А ты ещё нет?

– Заходи.



На острове Муху есть две главные заповеди и одна побочная. Главные – любить и работать. Любить надо всех, работать – всегда. Побочная заповедь: если к твоему дому пришёл человек и чего-то топчется, пригласи его на кофе. И газон сбережёшь, и новости узнаешь. В этом смысле и Анна, и Том стали уже завзятыми селянами. Сначала поговорили о погоде, затем о видах на урожай. Только потом перешли к делу. Анна выпалила в лоб:

– Послушай, давай я стану твоим директором!

– И ты туда же. А не хочешь начать карьеру с уборщицы? Просто так положено.

– Меня в уборщицы? Это глупей, чем компьютером бить тараканов.

– А кто у нас компьютер?

– Да я лучше, чем компьютер! У меня связи на материке. Я продам сыра больше, чем все местные снобы вместе взятые. И у меня есть деньги.

– У меня тоже есть деньги.

– Не смеши. Мой жених Роберт богатый человек. Любое оборудование, любые ингредиенты. Всё будет. Твоя задача – выполнять мои инструкции.

– Но это же моя сыроварня!

– Дом твой?

– Лучше, чем мой. Дом принадлежит полицейскому управлению. Это наш с полицией дом.

– Хорошо. Ты будешь соучредителем. Директором по производству. Хочешь, красивую визитку сделаем?

– Ты предлагаешь работать на деньги твоего жениха?

– Ты забыл, что деньги не пахнут. А если и пахнут, то в нашем случае – дорогим одеколоном.

Слово за слово – и разругались. Раньше эта женщина казалась Тому красивой. Иногда милой или смешной. У неё стройные ножки, восточные глаза и смуглая кожа. Куда-то всё ушло. Сейчас перед ним сидела мегера, сколопендра. Первый раз в жизни Том нагрубил женщине. Он сказал, что она курица. Что он таких поганой метлой гонял по закоулочкам. И ещё несколько неприятных выражений. Анна в ответ применила термины «валенок», «ушлёпок» и «пень». Она надеялась хлопнуть дверью так, что вылетят окошки. Но сил не хватило. Она позвонила Роберту и потребовала немедленно, сейчас же забрать её с этого дурацкого острова. Она густо ненавидела это место и вдвойне – бывшего соседа Хуго Пруста. Потому что он дикарь и недоумок. Через полчаса за Анной прилетел вертолёт. То-то было радости детям.



– Анна улетела. Жалко. Хорошая была бы мачеха, – сказала Кира.

– Городская, разбалованная пигалица! – ответил Том.

– Она тебе тоже понравилась?

– Вот ещё!

– Почему же ты сердишься?


– Послушай, Кира. За сплетнями иди на ярмарку. Я же собираюсь работать.

Девочка обиделась. Замолчала. Тому стало неловко. Просить прощения он ещё не научился. Поэтому заговорил о якобы главном.

– Подскажи лучше, у кого молоко купить.

– Хаттунены! – сказала Кира и подняла палец.

– Что? Обогащать этих жуликов? Они наживаются на бедах попугаев! Никогда им не видать моих заказов!

Том вкратце пересказал впечатления от встречи с этими людьми. Звучало так, будто Хаттунены произошли от гномов и живут в норе. У них такие же маленькие глазки и огромные кулачищи.

– Отлично! – ответила Кира. – У гномов молоко было бы жирное. Хаттунены – настоящие островитяне. Честь молочника им дороже жизни. Во-вторых, с ними не страшно поссориться, потому что мы уже в ссоре. Нас будут связывать только деньги. К тому же такие хмурые, жадные люди не сболтнут лишнего. Не то что некоторые. А попугая они могли съесть или выгнать на мороз. Но нет же. Дождались случая и вдули тем, кто хорошо о нём позаботится.

Ларсен почесал макушку. Из девочки получится отличный заместитель директора.



Следующие дни прошли в страшном волнении, Томас почти не спал. Он договорился с Хаттуненами о поставках. Решил начать со ста литров. На выходе рассчитывал получить четыре килограмма сыра. Это один круг среднего размера. Или два поменьше. Ларсен мысленно повторял все технологические этапы. Даже потренировался на простой воде, чуть подкрашенной гуашью. Нагрел, размешал, долил ещё воды вместо хлористого кальция, потом аспирина вместо сычужного фермента. Торжественно вылил тренировочную воду под крыжовник. Бедный куст не даст летом ни единой ягодки.

Ночью снилось: вместо сыра получился цемент. И Том бегает с пистолетом за покупателями. Потом снилось, что выпал зуб. Точно к неудаче. Но маховик гордыни раскрутился. Приехал белый фургон, привёз реактивы. Вдвоём с водителем установили ящик в центре комнаты, как рождественскую ель, как дымящий метеорит. Терпеть не было сил. Ларсен позвонил Хаттуненам.

Удивительно, как меняет людей возможность заработать. В этот раз молочники были милы и даже забавны. Они шутили, улыбались, хвалили умение Томаса отличать хорошее молоко от плохого. Потом хвалили и самого Тома, какой он умный и красивый. Хаттунены оставили даже свои молочные бидоны без залога. Звали на чай, обещали познакомить с коровами. С трудом их выдворил.

По совету Киры начали с молитвы. Ларсен скачал в интернете подходящую. Потом он вылил молоко в котёл, включил, нагрел, смешал. Приготовил и залил закваску. Девочка торжественно читала рецепт. Всё сделали правильно. Почему-то молоко отказалось створаживаться. Просто скисло и обрело дурной запах. Проверили рецепт. Оказалось, график нагрева котла нарушили.

Хаттунены привезли ещё сто литров молока. Назвали Томаса другом. На этот раз молоко свернулось, но слишком быстро. Масса загустела и обрела свойства клея. Насилу выскребли.

…Молоко знает триста способов не превращаться в сыр. Все их Ларсен получил в своём котле. Молоко вспучивалось, расслаивалось, загустевало или, наоборот, становилось чистой водой. Томасу удалось произвести кефир, ряженку, простоквашу, сметану и ещё несколько субстанций, не известных науке. Однажды молоко забродило. Ларсен очистил продукт и получил бутыль уникального молочного вина, довольно крепкого. Продукт пьянил человека и одновременно очищал изнутри. Таким товаром могли заинтересоваться и медики, и алкоголики. Но ему хотелось сыра.

Он купил точнейшие градусники, приборы для определения кислотности, жирности, спирометр, электронные весы, пробирки. Установил систему поддержания микроклимата. Заменил котёл на современный, обновил посуду. Том изучил жизнь и быт молочнокислых бактерий, научился отличать коагуляцию от гомогенизации, пепсин от химозина и много узнал о проблемах взаимоотношений кальция и лактозы.

Результаты его опытов переполнили выгребную яму. Ассенизаторы потребовали тройную оплату и подпись, что это не биологическое оружие. Они всякого навидались, но такое нюхали впервые. Откачивали жидкость с большой осторожностью и ныли, что придётся давать взятку начальнику очистных сооружений.



В конце мая Том впервые получил сырное зерно и даже залил его в формы. На радостях купался в море. Было холодно, но майор не простыл, потому что некогда. Сыр теперь то рассыпался, то твердел неравномерно. Местами делался как камень, а где-то оставался жижей. Когда надо было плавиться, он крошился. А иногда чернел и начинал так смердеть, что из сада улетали птицы.

На трансильванском сайте Dracula & Co предлагали рабов-наладчиков. Приковав парочку таких к котлу, можно наладить производство. Более того, привозные технологи научат сыроделию даже самых недалёких гуманитариев. Том провел собрание руководства. Очень удобно, когда начальников всего два и один из них девочка. Её всегда можно насмешить и так добиться нужного решения.

Итак, постановили нанять румынского колдуна. Пусть приедет и всё покажет, раз такой умный. Томас написал письмо, сделал заказ, но оплатить не смог. У него вдруг закончились деньги. Его состояние, нажитое годами непосильной коррупции, всё ушло на ремонт, закупку сырья и оборудования.

Несколько дней он ходил по двору опустошённый. От отчаяния даже посетил работу. Там капрал Сакс воспитывал попугая. Окна были открыты, остров Муху готовился к лету. Увлекшись сыроделием, майор не заметил, как отцвели сады.



Два месяца в городе показались Анне двадцатью годами. На острове была жизнь, предощущение полёта. В столице же – только женатый Роберт. Теперь ещё и обнаглевший, потому что был прав.

Анна пробовала сменить работу. Ну как пробовала, позвонила «в пару мест». Везде одно и то же. Место среднего менеджера и флирт с начальником в перспективе. Роберт хоть в постель не тянет, из чего возникает иллюзия уважения к Анне как личности.

Она хотела назад, на остров. Анна вообразила, как хорошо должно быть сейчас на Муху. Солнце, море, зелень. Даже если реальность вдвое хуже, чем в её мечтах, всё равно лучше, чем в городе. И когда вдруг позвонил сосед по даче, не просто было скрыть радость.

– Здравствуйте, Хуго. Рада вас слышать.

– Здравствуйте, Анна. Как ваши дела?

Кажется, он тоже был рад собственной смелости. Чувствует вину, деревенщина. После церемониальной болтовни о пустяках (как принято у нас на Муху) перешли к сути.

– Анна. Я был не прав. А вы были правы. Нам нужна ваша помощь. Не то чтобы я не справляюсь, но в две головы дело пошло бы вдесятеро быстрее.

Анна обещала подумать только потому, что приличная женщина не соглашается сразу даже на бриллиантовое платье. Зато она сразу меняет жизнь так, будто уже его надела. Анна ворвалась в кабинет к Роберту. Силы переполняли её. Анна не могла сидеть от возбуждения.

– Роберт. Я возвращаюсь на Муху. Открываю сыроварню. Нужны будут деньги.

Такой злой рожи у Роберта никогда ещё не бывало.

– Нет.

– Как нет? Ты обещал!

– Передумал. И слышать не хочу всю эту твою чушь. Ты же маешься дурью на мои деньги. Иди работай, может, мозги на место встанут.

Анна вспыхнула, выскочила вон. Через минуту вернулась с заявлением об уходе. Роберт спокойно подписал. Очень обидно и очень теперь страшно. А с другой стороны, такая лёгкость – лети куда хочешь. Кроме как на Муху лететь было некуда.