Когда утонет черепаха

…Увидев в окно идущую Анну, Том не выдержал, побежал навстречу. То есть мысленно побежал, на деле неспешно пошёл, ибо не пристало начальнику сырного цеха бегать. Том помог нести сумку. Сказал, что очень рад. Анна в ответ странно хмыкнула.

– Послушайте, у меня изменились обстоятельства. Мы с женихом поссорились, денег не будет. Вы согласны взять меня на работу по любви, а не по расчёту?

Анна искусственно рассмеялась. Том улыбнулся, показывая, что тоже отличает шутку от серьёзного разговора. Что именно было шуткой – про деньги или про любовь – он не понял.

– Но я могу быть полезна. У меня много связей. И я приношу удачу. Или всё равно уволена?

Анна заглянула в глаза Тому.

– Вечером соберёмся, подумаем, что делать.

Удивительно. Нищая Анна была Ларсену намного интересней, чем богатая.



Кира тоже обрадовалась. На минутку она оттащила Тома в сторону.

– Вы что, её себе решили забрать?

– Ну что ты. Мы только работаем вместе. Кто я такой против твоего отца?

Кира посмотрела пристально, но смолчала.



Второе, расширенное собрание руководства сыроварни прошло в полицейском участке. Акционеры предвидели вопросы к местному населению в лице капрала.

– Ну, как ваш сыр? – спросил Сакс.

Том услышал в вопросе только участие и никакой иронии.

– Спасибо, хорошо.

– Уверен, у вас получается отлично. Когда сможем попробовать?

Том кратко описал свойства получаемых им сыров. Анна не дослушала, пошла заваривать кофе.

– Расскажите, как вы добиваетесь всех этих результатов? – спросил капрал.

Том рассказал. Технологических ошибок Михкель не заметил. Посидели, помолчали. Поглядели в открытое окно. Шумели листья. Зимой этого звука не было. Попугай грыз семечки. Он не знал гордыни, а значит, и уныние ему было чуждо. Вдруг хмыкнув, капрал заговорил.



На севере острова есть лес. В его центре метеоритный кратер, туда туристов водят. Дальше кратера люди не ходят. За этим лесом, у самого моря есть хутор. Там живёт один латыш. Его зовут Оярс Вимба. Он старый и очень злой. Он из рода сыроделов. В шведских хрониках восемнадцатого века есть упоминания о некоем Иманте Вимбе, живущем на острове в Холодном море. Пишут, эта страна варварская, но сыр у Вимбы прекрасен. Покупатели приезжали из Англии и даже Франции. Потом было несколько войн, сыроделов поубивали и вообще как-то стало не до деликатесов.

Все думали, рецепт утрачен. Но однажды Оярс Вимба пришёл на ярмарку и потребовал самое лучшее место. Он говорил, по суммарной заслуге его предков он не должен стоять на задворках. Но все ларьки и палатки были уже расписаны. И никто не уступал. Островитяне бывают вредными. Оярс разругался с мэром, обозвал всех на старинном языке ливов и ушёл. Мешок с сыром бросил на дорогу. Кто-то не удержался, попробовал, чего он там наварил. Интересно же. На словах сказали – так себе. Скорей всего это значило, что сыр бесподобен.

Потом мэр ходил мириться с Оярсом Вимбой. Тот прострелил мэру шапку.

– Ух ты! Попытка убийства на почве сыроделия! Какой темперамент. Оярса посадили?

– Мэр сказал, не будем портить статистику правонарушений. Старик стрелял в шапку. Если бы в мэра, у нас был бы уже какой-нибудь другой мэр.

– Хорошо стреляет?

– Почему-то да.

Михкель хотел произнести другое слово, но посмотрел на Анну и сказал это. Анна сидела молча, слушала мужчин. Прилежная, внимательная. Том снова чувствовал себя героем. Возможно, для успеха капитану нужны были не деньги, а готовность убивать во имя прекрасной дамы.

– Так он варит сыр или нет?

– В продажах не замечен.

– Может, к нему покупатели напрямую ездят?

– Кто-нибудь бы увидел. Через час весь остров знал бы, что хрыч взялся за старое.

– То есть, рецепт есть, но не активен.

– Народ говорит, мэр пытался украсть у Оярса рецепт. А ружьём показал, насколько дорого ему дело предков. Бруно Сепп не дал делу хода, значит, что-то такое было. Если бы мне прострелили фуражку, я бы обиделся.

– Ты предлагаешь украсть у Оярса Вимбы рецепт?

– Ни в коем случае! – воскликнул капрал. По жару отрицания было ясно, именно это он и предлагает.


– Фу, Михкель. От тебя я такого не ожидал. Запомни, честь полиции – это основа государства. Сегодня я ограблю старика, завтра варвары захватят столицу.

– Мне не жалко столицу.

– Хорошо. Тогда скажем так: если я ограблю Оярса, черепаха Кильпиконна утонет.

От этих слов Михкель вскочил, подбежал к солонке и бросил щепоть через плечо и дунул в кулак.

– Михкель, ты что, веришь в черепаху?

– Нет, конечно. Просто не хочу быть виноватым в гибели острова. Черепаха может утонуть независимо от моего неверия в неё.

Капитан подивился трезвости деревенских рассуждений.



Анна провожала, как на войну. Положила в сумку пирожки, яблоко и бинты. Велела посидеть перед дорогой. Вздыхала, сложив по-бабьи руки. Отличная, просто отличная из неё получалась селянка. В отражении дверного стёклышка Том видел, она его перекрестила в спину.

Ради поездки опять оживляли полицейскую машину. Том надел форму штаб-сержанта. И поехал. Дорога к метеоритному кратеру шла через мрачный лес. Иной бы наполнился чувством тревоги, но Тому было плевать на деревья. Даже страшного Оярса, будь он хоть людоедом братьев Гримм, он не боялся. Дорога закончилась автобусной стоянкой. Вокруг бродили туристы. По лицам было понятно, тут вам не Рим и не Египет. Ничего циклопического или хотя бы величественного. Метеоритный кратер был небольшой круглой ямой. Но экскурсовод старался. Говорят, этот метеорит летел, летел и упал, потому что железный. Сила удара была – десять килотонн. Есть версия, что это не метеорит вовсе, а следы войн древних цивилизаций. Фантазии экскурсовода не впечатляли. Вот если бы образовался провал к центру земли, тогда да, туристы бы сказали своё «ого!»

Собрались уезжать, не досчитались двоих. Стали сигналить. Из леса выскочила парочка. Судя по сверкающим глазам, целовались. Тут-то Ларсен и заметил неширокую тропу. Капрал Сакс говорил, именно так выглядит дорога на хутор Оярса Вимбы. Штаб-сержант решительно направился в чащу.

Полчаса ходьбы, и лес закончился. На поляне, в траве до подоконника, нашёлся дом. За ним сараи, возведённые без всякого уважения к геометрии. В южных странах, где народу много, хутор Вимбы считался бы отдельной деревней. Но у Серого моря живут не густо, поэтому ландшафты просторны. Сараи велики, амбары огромны, и всё это на приличном расстоянии друг от друга. Так безопасней при пожаре.

Лишь только Том вступил на поляну, грянул выстрел. Падать в траву Томас не стал, но присел и поднял руки.

– Я вообще-то начальник полиции! – крикнул он.

– Новый, что ли? А старый где?

Из кустов вышел дед с ружьём. Видимо, пальбу в воздух он считал формой приветствия.

– Предыдущий начальник в психушке, говорят.

Старик почесал макушку, отставил ружье.

– Заходи, расскажешь.

– А стрелять не будешь?

Дед махнул рукой.

– Там холостые.

– А мэр говорит, ты ему шапку прострелил.

– Брехло твой мэр. И ворюга. Обворовать меня хотел. Квасу хочешь?

Оярс Вимба был похож на сушёную корягу. Коричневый, морщинистый, со скрипучим голосом. Томас понял, рецепт просто так не подарит.



Дед выставил запотевшую бадью, бросил на стол пару сухарей и тарелку с огурцами. Говорит:

– Ты молодец. Не убежал. Обычно сразу убегают. Даже поговорить не с кем.

Дед изобразил бег трусливого человека – пригнувшись, с оглядками.

– Пробовал не стрелять?

– Стрелять смешнее. Я люблю, когда смешно, – ответил хуторянин.

Снова издалека, погода, потом политика. Через полчаса обмена газетными штампами, собеседники признали друг друга вменяемыми. Можно было переходить к сути.

– Зачем пришёл-то? – спросил Оярс Вимба. Том решил сказать прямо. Без доверия тут не договоришься.

– За наукой пришёл. Научи меня, дед, сыр готовить.

Оярс не удивился.

– Это вряд ли.

– Не можешь или не хочешь?