Колода предзнаменования

Вайолет пришла на вечеринку в честь Дня рождения Джастина, но пока что праздник больше походил на похороны. Они с Харпер стояли на краю лесной поляны за домом Готорнов в гордом одиночестве, не считая бревен, положенных перед небольшим костром, и птичек, щебетавших на ветках. На деревья повесили гирлянды, и из портативной колонки лилась шумная поп-музыка.

– Ты вроде говорила, что здесь будет куча народа, – обратилась она к Харпер.

– Должна быть, – встревоженно ответила та. – Ничего не понимаю… где все?

– Все уже здесь.

Мэй вышла из-за деревьев. На ней была короткая розовая толстовка, джинсы с высокой талией и блестящие кроссовки на платформе цвета сладкой ваты. Выражение ее лица намекало на то, что она бы предпочла быть где угодно, только не здесь. С другой стороны, у нее всегда такое лицо.

– Не может быть, – сухо возразила Харпер. – Он забыл разослать приглашения или что?

– Город знает, что у него нет сил. – Мэй постучала по экрану мобильного, и песня сменилась очередной бодрой мелодией, которая звучала бы более к месту в переполненном клубе, чем на почти пустой поляне. – Отсюда и последствия.

– Но они не злятся на нас, – заметила Вайолет.

– Да, – тихо согласилась Харпер. – Только на него.

Желудок Вайолет скрутило. Она согласилась прийти на вечеринку лишь потому, что этого хотела Харпер, хоть та и отказывалась это признавать. В последнее время у нее было слишком много всего на уме – зараза, охватившая лес, изменившиеся силы, а теперь и Айзек. Во время их расследования с ним что-то случилось, но Вайолет, как всегда, не хотела на него давить. Может, он просто расстроился из-за брата.

Она не знала, что и думать об этом новом Салливане. Айзек говорил, что это он виновник шрама на его шее, и явно в это верил. Однако татуировки и мышцы Габриэля казались таким же защитным механизмом, как свитера с высоким воротником Айзека и его потребность повсюду носить с собой книги, как щит. Каким бы крепким ни был Габриэль, он не выглядел как человек, способный напасть на собственного младшего брата. Но это ничего не значило. В Четверке Дорог полно хороших лжецов.

Она кое-что нашла в архиве Салливанов. Часть письма, порванного посредине. Вайолет хотела обсудить его с Айзеком, но время было неподходящим. Сейчас оригинал лежал на столе в ее доме, но она сфотографировала его на мобильный. Достав телефон, она хмуро воззрилась на экран и прочла слова в десятый раз.

вынуждены отказать.

тайны от детей,

они уже несут как основатели.

тайна должна умереть с нами.

это станет нашим концом. Если ты расскажешь им

здесь не было ничего,

беречь.

до следующего рассвета. Но из тебя выйдет



Она искала и искала, но второй половины письма нигде не было. А та часть, что удалось раздобыть, была мучительно запутанной.

В месте, которое полнится тайнами, что такого ужасного может быть в еще одной?

Вайолет отмахнулась от этих мыслей, когда на краю поляны объявился Джастин, таща в руках кулер с краном.

– Привет. – Улыбка юноши выглядела немного натянутой. Он поставил кулер на пенек и поспешил к друзьям с такой признательностью на лице, что у Вайолет сжалось сердце. Кто бы мог подумать, что однажды она будет жалеть Джастина Готорна. – Я так рад, что вы пришли!

– Как мы могли не прийти после такого заманчивого приглашения? – Вайолет достала мобильный и зачитала сообщение: – «В пятницу у меня дома будет вечеринка в честь восемнадцатилетия. Тема вечеринки: „мои друзья, которые больше не хотят убить друг друга“. Мамы не будет, обещаю».

Джастин улыбнулся, явно раскусив ее план: притвориться, что все нормально, и разрядить обстановку. Притвориться, что город не обернулся против него и не обратился в отчаянии к другим основателям – за героем, которого он не смог им дать.

– Ты действительно отправил ей это? – Мэй покачала головой. – Ну и дурак.

Джастин пожал плечами.

– Я говорил правду.

– Что там? – тихо поинтересовалась Харпер, показывая на кулер.

Мэй сморщила нос.

– Ты не хочешь этого знать.

– «Шот Джастина»! – гордо ответил он. – Мой новый фирменный коктейль.

Вайолет безуспешно пыталась подавить изумленный смешок.

– О нет.


– О да, – Мэй снова помотала головой. – Он целый час рылся в баре Августы, пока она была на встрече, и вылил большую часть напитков в кулер. Мама даже сделала вид, что поверила, когда он сказал, что это просто пунш.

– Хотите попробовать? – спросил Джастин.

Вайолет посмотрела на Харпер. Харпер посмотрела на Вайолет.

– Ладно, – выдохнула Вайолет, хотя чувствовала нутром, что пожалеет об этом.

Спустя минуту они держали одинаковые красные стаканчики со странной мутной жидкостью. Вайолет медленно поднесла свой к губам, сделала глоток и попыталась не подавиться. На вкус напиток был как удар током.

Харпер страшно закашлялась.

– Ты что, пытаешься нас убить?! – пропыхтела она, испепеляя Джастина взглядом. – Что это за фигня?

– Водка, энергетик и… тайный ингредиент. – Юноша расплылся в улыбке. – Для бодрости.

Вайолет закатила глаза.

– Этот тайный ингредиент – крысиный яд?

– Вполне возможно, – ответила Мэй. Вайолет вскинула бровь, когда та выпила залпом весь стаканчик и поставила его под кран.

– Э-э… тяжелый день?

Мэй невесело улыбнулась.

– Ты себе даже не представляешь.

В кустах за бревнами послышался какой-то шум, глухой стук и треск.

– Кто там? – крикнул Джастин, но ответа не последовало, только хруст веток. Настроение на поляне мгновенно изменилось. Все быстро поставили стаканчики на бревна; Харпер достала меч из ножен и наставила его на лес.

– Покажись!

– Ты принесла меч? – Джастин уставился на нее с неприкрытым восхищением и крошечной долей страха. Вайолет даже не сомневалась, что Харпер это понравилось. Она также не сомневалась, что Джастин уже выпил приличную дозу, раз не заметил гигантские ножны на поясе Харпер. – На мою вечеринку?

– Не стоит благодарностей! – огрызнулась та.

– Ты правда удивлен? – спросила Вайолет. – Я почти уверена, что она спит с ним. Как с плюшевым медвежонком.

Харпер сердито покосилась на них.

– Я перестану приносить оружие на наши встречи, когда вы дадите мне основание верить, что оно мне не понадобится.

– Успокойтесь! – строго рявкнула Мэй, показывая на лес. – Это всего лишь Айзек.

При виде знакомых темных кудряшек Вайолет расслабилась. Но затем свет гирлянд озарил его лицо, и ее желудок ухнул в пятки. Его глаза выглядели стеклянными, щеки раскраснелись. Теперь ясно, почему он поднял такой шум: Айзек уже был пьян.

– Что? – спросил он, глядя на них издалека. – Я здесь… Эй, а где все?

Джастин вздрогнул, а Харпер явно смутилась.

– Вижу, ты начал праздновать заранее, – заметила Мэй, ведя его на поляну. – Может, тебе лучше присесть?

– Не рассказывай, что мне делать. – Он стряхнул ее руку и поплелся к кулеру. Его глаза загорелись при виде пеньков с наполовину вбитыми гвоздями в другой части поляны. – О! Давайте сыграем в «Монстра в Серости».

Вайолет чувствовала, что Айзек волнами источал напряжение. Он быстро терял контроль – как машина, с визгом съезжающая с дороги, – но она не знала, как этому помешать. Она считала, что Салливаны опасны, потому что разрушали все вокруг. Но теперь Вайолет понимала, что настоящая опасность крылась в том, как легко они уничтожали самих себя.

– Ай, к черту все, – низко и угрюмо сказал Джастин. – Это вечеринка, не так ли? Мэй, сделай музыку погромче. Я за добавкой. Давайте сыграем.

Харпер Карлайл никогда раньше не напивалась. Пару раз она наливала себе немного виски из родительского бара, просто чтобы попробовать, но на этом все. Когда Вайолет всучила ей красный стаканчик, она решила вылить большую часть на землю и попивать остаток. Она и без того чувствовала себя уязвимой на вечеринке Джастина Готорна. Если она напьется, это лишь увеличит вероятность того, что праздник закончится катастрофой.

Хотя она казалась неминуемой. Все было и без того плохо, когда они с Вайолет оказались единственными гостями, но приход Айзека действовал ей на нервы. Он был не в том состоянии, чтобы играть в игру на выпивание. Черт его знает, о чем думали Джастин с Вайолет, поддержав его идею. Она с тревогой наблюдала, как они вели его по поляне и громко спорили о правилах.

Только Харпер собралась высказать свое мнение обо всем этом, как почувствовала тонкие пальцы Мэй на своем плече.

– Харпер, – ее голос прозвучал строго, но не враждебно. – Нам нужно поговорить.

Девушка повернулась, с грустью думая о том, что оставила меч на ближайшем бревне. Волосы Мэй сияли белизной в свете фонариков, вены на шее ярко выделялись на фоне бледной кожи.

– Ого, это что-то новенькое, – кратко ответила она.

Мэй сжала ладонь с идеальным маникюром в кулак.