Коронованная звездами

– О чем вы говорите? – встреваю я.

Виноватый взгляд Лиама – все, что я получила в ответ.

– У нас был уговор, Алис, – говорит он. – Четкая граница!

– Когда дело – дрянь, ты плюешь на все уговоры!

Лиам словно оцепенел. Он еще дышит? Хочется верить, что да…

– Кому следует придерживаться уговора, так это тебе, – угрожающе тихо произнес Лиам.

Алис всхлипнула. Покашливаю, пытаясь привлечь внимание.

– Кажется, весь этот сыр-бор из-за меня. И будет очень классно, если вы…

Но Алис, уже взяв себя в руки, не дала мне договорить:

– Лиам, ну будь же благоразумен! Мы должны использовать все возможности. Ты же никогда не простишь сам себя, если…

– Заткнись, Алис! Не надо рассказывать мне, что я смогу себе простить, а что нет! Еще одно слово или…

– Или что?! Ты угрожаешь мне?

Так, с меня хватит.

– Ну, я пойду. Погуляю, проветрюсь. Вернусь и узнаю, кто у вас тут рыдает, – бормочу я.

Разумеется, они меня не услышали. И я вышла из хижины.

Погода меняется. Сухо, жарко, но очень душно – скоро будет гроза. Неспешно иду по улочке к главной площади. Жизнь в деревне кипит, все магазины открыты, и жители ходят из одного в другой.

Заметила я группку подростков – мальчишек и девчонок. Но заинтересовали меня не они сами, а длинные прямые палки у них в руках. Они отрабатывают технику боя на мечах! Их тренировочные орудия напоминают мой синай… Ох, и когда же в последний раз я занималась кэндо? Недели три назад? А кажется, что прошла целая вечность! Как в другой жизни…

Заговорить с ребятами или нет? Недолго размышляя, я направилась к ним.

– Привет! – говорю я. – Можно к вам присоединиться?

Они неуверенно переглянулись.

– Пусть сначала научится, – заявила какая-то девушка. На вид ей лет шестнадцать. И глаза какие необычные – цвета морской волны. Плечи широкие, резко очерченное лицо отличает необычная и суровая красота. Решает здесь она. Кивнув другим ребятам, ловлю брошенный мне деревянный меч.

– Томас, – распоряжается девушка с бирюзовыми глазами, – ты будешь ее противником. Только двигайся медленно. Она должна изучить технику, так что никаких бездумных ударов.

На щеках девушки заиграли желваки. Томасу явно не по себе, но он согласился. Понятно теперь, почему эта девушка здесь всем заправляет: именно она на такое способна. Впечатлить ее нелегко. Меня привел Лиам, но ей-то что?

Она кивает мне.

– Буду тебе подсказывать. Делай, как я говорю.

Остальные гурьбой собираются вокруг нас. Лица раскраснелись, некоторые мальчишки, не таясь, ухмыляются.

Не раз я стояла в центре таких кружков. Прекрасно знаю, что сейчас будет. Они меня проверяют, испытывают. Бить будут туда, где больнее всего. Посмотрят, как я на это отреагирую, и решат, как быть дальше: оставить меня в покое или продолжить игру. В голове всплывают обрывки фраз, которые бьют больнее палок…

Слышь, ты, Уолш! У твоей сестры вместо мозгов овощи, а потом они превратятся в компост? А вы продайте ее съемочной команде «Ходячих мертвецов»! Немного кетчупа, и зомбак из нее выйдет суперский! Мэй, а ты возьми подушку и избавь бедняжку от страданий?

Вдох-выдох. Гоню воспоминания прочь.

С тех пор много воды утекло. И я больше не десятилетняя Мэй, которая слепо кидалась на своих обидчиков. Это малышка Мэй драла их за волосы, царапала щеки… а затем покорно принимала удары от собственной жизни. Нет, теперь я Майлин. А Майлин – кэндока. Да, это Лиаскай, другой мир, но я осталась прежней.

Девушка показывает мне отличную начальную стойку: эффективная атака и устойчивая защита. Повторяю за девушкой, а Томас наносит первый пробный удар. Получилось, как все и ожидали, – палка дрожит в моих руках, я несколько раз ее перехватываю, словно не знаю, как держать. Двигаюсь медленно, неуклюже. Но улыбаюсь, точно гордясь этим жалким смотром.

Один из мальчишек шепчет что-то другому. Догадываюсь, что он говорит.

– Бедный Томас! Ох, и надерет же Лиам ему задницу!

И Томас атакует. Уклон влево – и бах! Дерево стучит о дерево. Я отразила атаку. Томас круто разворачивается в противоположную сторону, собираясь ударить меня по ногам. Да, хорошенькая будет картина, когда я грохнусь в пыль…

Но я этого не допущу. Бью тогда, когда Томас меньше всего ожидает, – во время его вращения. Нельзя поворачиваться к противнику спиной. А особенно если противник – я. Вот вам штраф! Выполняю прием и бью Томаса между лопаток. Он бухнулся на землю, а его оружие отлетело прямо к моим ногам. Снова улыбаюсь, но уже искренне.

– Совсем недурно! – признает девушка, стукнув своей палкой о мою. – А теперь давай по-серьезному. Покажи, что умеешь.

Я склоняюсь перед противницей в уважительном поклоне – этот ритуал буквально въелся в кожу, так просто от него не избавиться, а девушка бьет коротким концом палки в мою грудь. Не успеваю уклониться, она слишком проворная! Да, больно же она стукнула… Надо быть осторожнее. Двигаюсь быстрее, отражаю ее следующую мощную атаку и пытаюсь ударить по ногам. Девушка бьется как борец на решающем поединке. Ее сердце бешено стучит, и в каждый удар она вкладывает всю силу. Только вот о технике совсем не думает. Бьет меня по руке – пальцы пронзает болью! Но теперь я предупреждена, действую осторожнее, выжидаю миг, когда ослабнет ее защита. Каждый мой удар, даже не удар, а намек на него, чтобы не причинить ей боль, раззадоривает девушку. Рассвирепев, она бьет все сильнее.

Пот стекает по лицу девушки, она больше не может сражаться. И бросает палку оземь!


– Во имя Бездонного Ущелья! Кто научил тебя так драться?

Я перевожу дух.

– Люсинда.

– Люсинда, – повторяет девушка. – А меня зовут Зара. Покажешь нам, чему тебя научила Люсинда?

Пожимаю плечами. Не могу сразу решиться, что-то меня сдерживает. Недоверие. Не слишком ли просто? Сверстники никогда не принимали меня в компанию с такой легкостью. Подружиться с одним из них – да, без вопросов. Но компания подростков – это как волчья стая. Кто не в стае, тот либо жертва, либо представляет опасность. Таков закон природы.

– А что мне за это будет? – спрашиваю я.

Сердце выпрыгивает из груди! Если другие заметят, как я волнуюсь, то все мое маленькое представление полетит коту под хвост. Они поймут, что я ужасно боюсь. Боюсь стать той, от кого все отвернутся. Плаксой без чувства юмора, той, кто и рот боится открыть.

Ребята тихо посовещались. В основном говорили Зара и Томас, а остальные их внимательно слушали и согласно кивали.

Затем Томас вышел вперед. И обратился ко мне – насмешливо, но не обидно:

– Ты стащила драгоценности, да? Из личных покоев Королевы.

Я кивнула:

– Да, а что?

– Это здорово. А хочешь научиться красть украшения прямо у нее, да так, чтоб она ничего не заметила?

Но мне-то достаточно попросить Вики… И вообще, я не собираюсь никого грабить. Впрочем…

– Кто знает, вдруг пригодится. Почему бы нет?



На том и порешили. Я потренировала Зару, Томаса, Джонатана и других, обучила их нескольким эффективным кэндо-приемам, которые, в случае необходимости, можно выполнять с мечом. Мы прервали занятия, когда начался ливень. Вместе с братьями Лиама я отправилась к ним домой. Там с помощью карманных часов, одолженных у отца, Томас и Джонатан принялись учить меня тому, что считают искусством и что я считаю преступлением.

– А ваша мама нормально относится к тому, чем мы с вами занимаемся? – осведомляюсь я.

Но мальчишки только ухмыляются, и Джонатан, младший из братьев, известный молчун, поясняет:

– В Городе Воров каждая мать хочет, чтобы ее ребенок был лучшим!

– Пока нас не застукают, все в порядке, – добавляет Томас, и в его зеленых глазах мелькают искорки.

– Здорово, – замечает Джонатан, – что наши родители, как и все порядочные взрослые, уходят на работу!

А какая у них работа, я знать не хотела бы…

Признаюсь, мальчишки меня очень удивили. Я-то полагала, вся премудрость воровства в том, чтобы как можно быстрее стащить какую-нибудь вещицу из кармана или сумки. А дальше остается только уповать на то, что ограбленный человек заметит пропажу не сразу, а когда от вора уже и след простыл. Но Томас и Джонатан сначала объяснили, что к чему, затем показали и снова объяснили, а в завершение продемонстрировали все свое умение на мне. И я даже не заметила, что меня ограбили! Это очень впечатляет… Меня обвели вокруг пальца: часы подменили таким же по весу плоским камушком. А затем попросту обдурили! Притворившись, будто крадут часы, мальчишки умудрились привязать мои шнурки к ножкам стола. Затем настала моя очередь. Меня не заставили сразу красть, чему я очень обрадовалась, – нет, для начала я попыталась подсунуть мальчишкам часы их отца, и это ох как не просто! Научилась ли я чему-то? Поживем – увидим. Так или иначе, в тот дождливый день мы от души повеселились.



Вот уже третьи сутки льет дождь, и дни похожи один на другой. По утрам мы с Алис изучаем все, что известно о магических кланах: их культуру, характерные черты, их сильные и слабые стороны, род занятий, рунические символы, которыми они отмечали самих себя, свои жилища, амулеты. Читаю о духовной связи кланов с Лиаскай, о том, какое влияние они имели на Королев, до прихода той самой правительницы, которая заковала их в магические цепи. С той самой поры кланы подчиняются короне.

После обеда я встречалась с Зарой, Томасом, Джонатаном и другими ребятами. Показывала им приемы из кэндо, затем практиковалась во всяких воровских штучках. От ребят я узнала множество сплетен и слухов. Лиам с Алис выяснили, почему камни тогда так разозлились. Оказалось, это дело рук местной малышни. Детишки ни сном ни духом не ведали, что мы должны были прийти, а о злобных камнях знали только понаслышке. Они бросили на Тропу, Принадлежащую Камням, обглоданные куриные ножки – хотели посмотреть, правду ли говорят взрослые. Увиденное потрясло детей, и они поклялись никому не рассказывать о том, что им довелось пережить. Сдержать клятву не получилось, один из детей постарше оказался слишком впечатлительным. Прав был Лиам, когда сказал: «Если хочешь что-то выяснить – спроси об этом детей»!

Еще я почитываю книжку без названия, уж очень она меня зацепила: лиаскайская версия «Ромео и Джульетты». Действие развертывается в послевоенные годы. Это история любви девушки из клана и обычного человека. Написано просто захватывающе! Сердце гулко стучит, я кусаю губы то от волнения, то в попытке сдержать смех. Рассказано и о ткачах снов – этот клан не хотел сражаться, поэтому выиграл в той войне. Согласно этой книге, после окончания жестокой бойни ткачи снов вернулись, дабы залечить раны исстрадавшейся страны, исцелить ее. Благодаря им лиаскайцы оправились от пережитого ужаса. Не сомневаюсь, что в конце буду реветь в три ручья: хеппи-энд точно не состоится. Алис советует почитать что-то другое. Книжку, которая не испортит мне настроение. А ведь она права… У меня и без того забот хватает. Я безумно переживаю за Вики, скучаю по маме и Рави – а еще по Грейс, Натаниелю и даже по чудаковатой Арманде!

Да и Лиам ведет себя странно. Мы видимся редко, а при встрече со мной он только здоровается и тут же куда-то пропадает. Понимаю, дел у него по горло, он давно не появлялся в деревне. Но меня он, кажется, попросту избегает! Как же противно, ведь мне так хочется быть с ним рядом…

Что ж, самое время прекратить эту унизительную игру! Нельзя забывать, зачем я здесь. И я не могу остаться в Лиаскай.

Я изучаю кланы и их магию, но все эти познания пригодятся мне лишь в одном случае – если найду мага, который согласен мне помочь. Так чего ждать? Я уже знаю одного междумирца! Но почему Натаниель никогда не говорил, что может прыгнуть в Завременье вместе со мной? Вот, наверное, почему: тогда он от меня не отделался бы!

Сказала об этом Алис, но та только головой покачала:

– Натаниель Бэджет не станет тебе помогать.

– А вдруг станет? Да, он боится винкуласа. Но поводов для страха нет, речь ведь о спасении Вики, а она Королева! И после прыжка Лиаскай будет над ним не властна. Ее могущество кончается на границе миров.

– Я знаю Бэджета, Мэй. Верность пересилит в нем страх наказания. Он всей душой предан, но только не Королеве, а самой Лиаскай.

В ответ я разочарованно вздыхаю: какая безысходность!.. Слишком опасно прогуляться до дворца ради вопроса, не найдется ли у генерала минутка для приятной беседы. Вся затея так себе, но не могу же я просто сидеть и ждать!

– Наберись терпения, – говорит Алис. – Лиам отправил Эвелине весточку, и мы ждем ее ответа. Получим, как только Тропа, Принадлежащая Камням, снова станет проходимой.