Летний ресторанчик на берегу

– Пытаюсь. – Колтон наморщил нос. – Но мои люди не хотят здесь работать. А привозить штат… Не уверен, что дело того стоит.

– А почему здесь не могут работать местные?

– Да потому, что вы все отсюда уезжаете! – Колтон окинул Флору холодным взглядом. – Ты ведь на самом деле не на ферме Маккензи живешь?

Флора покраснела и покачала головой.

– И как здесь обстоят дела? Как зарабатывают на жизнь?

Флора окончательно смутилась.

– Но здесь много чего производится… – проговорила она.

– Что-то я не заметил. Большинство продукции – прямо под дверью. Репа и лук, если вы такое любите.

– Но люди работают, стараются, – возразила Флора. – А еще есть рыба, морские водоросли. И сыр…

– Сыр? Где?

Флора прикусила язык.

– Еще на острове есть отличные пекарни.

– Ха! – усмехнулся Колтон. – Ладно, теперь держитесь. Потрясет немного, пожалуй.

Мотоцикл проскакал по нескольким открытым лужайкам, на которых уже пробился молодой лес. Среди юных деревьев паслось множество оленей, больше, чем когда-либо приходилось видеть Флоре. Здесь были целые оленьи семьи: оленята, родившиеся весной, виляли маленькими хвостиками, прыгая вокруг матерей, а крупные самцы бродили поодаль в подлеске.

Зрелище вызывало благоговение.

– Здесь можно охотиться? – впервые с искренним интересом спросил Джоэл.

– Олени. Шотландские куропатки. Фазаны. Только нужно держаться подальше от беркутов.

– У тебя тут есть беркуты?!

– Да, и если я подстрелю одного, меня тут же арестуют, потом бросят в тюрьму лет эдак на сто, потом повесят, распнут, четвертуют и подвергнут церемониальному сожжению! – с усмешкой произнес Колтон. Но, увидев лицо Флоры, добавил: – Да не собираюсь я ловить беркутов, боже мой! Я просто шучу. Нужно быть поосторожнее, вот и все.

– Значит, ты будешь привозить сюда клиентов?

Флора могла бы поклясться, что увидела вспыхнувший в глазах Джоэла знак доллара. Да он бы и гэльский язык выучил, если бы это помогло ему добраться до знакомых Колтона.

– Я привезу сюда кого угодно, – ответил Колтон. – Любого, кто мне нравится. Но не тех, кто начнет спрашивать, где здесь ближайший магазин Гуччи.

– А он где? – с любопытством спросила Флора.

Она никак не ожидала, что ей может понравиться Колтон, но теперь понимала, что начинает испытывать к нему дружеские чувства. Флора надеялась, что найдет много хорошего и в Джоэле, но как раз в этом она сейчас не была уверена.

– В Рейкьявике! – ответил Колтон. – Ну, это, конечно, не расстояние, если у тебя есть реактивный самолет, так что я не понимаю, из-за чего люди жалуются.

Они повернули на безупречную песчаную тропу – неужели ее кто-то выравнивает и подметает каждое утро? Флора решила, что если бы она была так же богата, как Колтон, то не стала бы заставлять кого-то заниматься этим. Но откуда взялись все его служащие и рабочие? Неужели он держит их запертыми в подвале особняка? Это было бы очень странно.

Оно и было странно.

– Посмотрите вокруг! – вскинул руку Колтон. – Только посмотрите! Ничего! Ничегошеньки! Ни телеграфных столбов. Ни телевизионных тарелок. Ни единого небоскреба или рельсов метро, ни автобусов, ни трансформаторных будок, ни рекламных щитов! Нет тротуаров, нет баков для мусора. Ничего рукотворного. В любом направлении.

Кроме самой «Скалы».

А она была безусловно прекрасна. Флора понимала, что дом еще не закончен, что еще не до конца приведена в порядок прилегавшая к нему территория, но… Но когда Флора слезла с четырехколесного мотоцикла, она снова была потрясена.

Ее изумлению не было предела. Флора поняла, что уже слишком привыкла к чванливому взгляду на жизнь, присущему столичному жителю, у которого вообще нет причин выбираться за пределы Лондона, – ведь в любом месте к северу от Уотфорд-Гэпа можно было получить только растворимый капучино…

Но здесь…

Перед зданием отеля имелся маленький причал, по обе стороны его выстроились фонари, которые должны были загораться с приходом темных месяцев. На каменной дорожке лежал самый настоящий красный ковер. Они подошли к дому и поднялись по каменным ступеням, таким чистым, что казалось, по ним прошлись пылесосом.

Сам отель был невысоким, выстроенным из серого камня, такого же цвета, как окружавший его ландшафт, и казалось, что он – просто часть земли. В нем были светло-серые деревянные двери и оконные рамы, и у каждого окна даже днем мягко горели лампы, что придавало комнатам невероятно уютный вид.

Снаружи слышалось негромкое птичье щебетание, но, кроме него, единственным звуком была тихая, мягкая музыка. Флора смотрела во все глаза.

– Мы можем забирать гостей прямо с залива, – сказал Колтон. – Никому не придется проходить мимо моего дома, чтобы попасть сюда. Сюда можно самостоятельно добраться на лодке, а это и вовсе здорово!

Сбоку от отеля уже был разбит прекрасный японский сад, там посадили растения-суккуленты, способные пережить атаки зимы и издающие головокружительный аромат. Рядом с садом находился участок, засаженный пряными травами, на нем красовались ряды лаванды и мяты. А еще дальше виднелся обнесенный невысокой стенкой огород, где Флора сразу заметила такие же аккуратные ряды капусты и картофеля, – их можно, вероятно, использовать в ресторане отеля. У Колтона Роджерса были грандиозные планы.

И все это великолепие тянулось до безупречно белого пляжа, песок там выглядел ошеломительно светлым, как кость. Пляж тянулся, похоже, на много миль. Между ним и дюнами рос невысокий утёсник. А впереди до самого Северного полюса не было ничего, кроме моря. Флоре казалось, что перед ними раскинулась абсолютная пустота, а вокруг царил безмятежный покой. Брамблу это наверняка понравилось бы.


– Кроме комплекса «Скалы», здесь вообще нет ничего рукотворного, – серьезно продолжил Колтон, как будто комментировал ролик какого-то фильма. – Ничего! Вы хоть понимаете, насколько редки такие места? Как это необычно? Особенно в этой крошечной стране. Да и в других местах тоже. Сейчас даже в пустыне стоят трансляторы сотовой связи. В самых глухих африканских джунглях можно обнаружить множество пластиковых пакетов. Везде мусор! По всему миру! А этот крохотный уголок со свежайшим воздухом и наилучшей водой принадлежит мне, и я плачу кучу денег, чтобы сохранить его таким. Безупречным. Свежим. Я не для богатых обустраиваю «Скалу» – я сам богат. Я занимаюсь этим для того, чтобы здесь было прекрасно и удивительно, а после моей смерти все должно остаться шотландцам… поэтому вы и должны были это увидеть.

Флора непонимающе моргнула:

– Почему?

– Потому что они хотят построить вон там большую ветряную электростанцию. Ветряки! Прямо перед глазами тех, кто будет сюда приезжать. Испортят мне весь пейзаж, но главное – уничтожат то, что делает это место особенным.

И тут, как по сигналу, мимо прошествовали, пощелкивая длинными оранжевыми клювами, два песочника – как будто договаривались вместе пообедать… – возможно, так оно и было.

– Уникальность этого места, все то, что делает его необычным для любого, кто сюда приедет, – все это исчезнет ради глупой цели обзавестись возобновляемыми ресурсами. А это, кстати, вовсе не экологично! Чтобы построить эти ветряки, сначала необходимо топливо, потом, черт побери, их нужно будет доставить к морю – на бензине, – потом перевезти на остров… И сколько воздуха при этом загрязнится? А сколько животных будет вынуждено переселиться куда-то? Но если им так уж нужно – если им это просто необходимо, чтобы выудить деньги из карманов ребят в Брюсселе или где-то там еще, – то они ведь могут поставить ветряки и подальше. Или вообще по другую сторону мыса. Да хоть напротив вашей чертовой фермы! Вряд ли она так уж прекрасна.

– Большое спасибо! – огрызнулась Флора.

– Я просто хочу, чтобы их не было здесь. Не рядом со мной. Именно поэтому вы мне и понадобились.

– Обычно мы имеем дело с объединением и покупкой компаний, – задумчиво произнес Джоэл.

Он смотрел на пейзаж, но вряд ли что-то видел. Едва ли он замечал красоту вокруг, скорее оценивал все в фунтах и пенсах.

– Я хочу сказать, землеустройство Шотландии… – проговорил Джоэл, – это совсем другое дело.

– Да, но вы можете это сделать? Я же вас знаю! Я не хочу сам начинать переговоры с какими-нибудь самодовольными типами в Эдинбурге, которые тратят бешеные деньги на канцелярские принадлежности.

Джоэл кивнул:

– А кто одобряет такие проекты?

– Городской совет, – автоматически ответила Флора. – Планирование лежит на них. Если это не слишком большая проблема, то, полагаю, совет Мура мог бы ее решить.

– А почему они не хотят найти другое место? – спросил Джоэл.

– Понятия не имею, – пожал плечами Колтон. – Я вообще не знаю, что они здесь обо мне думают, но пока что я не ощутил никакой поддержки.

Оба вдруг посмотрели на Флору.

Флоре не хотелось отвечать на их вопрос, она продолжала смотреть на море, потому что ей показалось, что над волнами выскочила голова тюленя. Она присмотрелась: да, действительно, там был тюлень и его усы поблескивали на солнце. Флоре хотелось подтолкнуть Джоэла, показать ему тюленя, но это явно было не к месту.

– Что на острове думают о Колтоне? – резко спросил Джоэл. Его охватило раздражение из-за того, что Флора не проявляет должного внимания.

Флора не представляла, что ей сейчас делать: то ли сказать правду, то ли польстить клиенту.

– Они ведь вас, в общем-то, не знают, – пробормотала она наконец и дипломатично добавила: – Вы же здесь не часто бываете…

Колтон нахмурился:

– Но я привез на этот остров кучу денег!

Последовала долгая пауза.

– При всем уважении… – начала Флора.

Джоэл предостерегающе глянул на нее, но Флора сочла, что нет смысла топтаться вокруг да около. Местные и не подумают поддержать Колтона, вот и все.

– Вы привезли сюда своих людей, вы ничего не покупаете в деревне…

– Да потому, что здешняя продукция…

– Я просто объясняю, – продолжила Флора. – Вы не заглядываете в паб…

– Зачем мне туда заглядывать?

– Не знаю. Здесь все так делают.

– Зачем?

– А зачем существуют пабы?

– Ладно, продолжай, – улыбнулся Колтон. – Что еще я натворил на Муре, если не считать вложения денег, строительства, защиты его флоры и фауны…

– Но вы же перестреляете бо́льшую часть этой фауны.

– Юридические фирмы нынче становятся довольно жесткими, – сказал Колтон, обращаясь к Джоэлу.