Любовь между строк

– Да. Немного.

Мэтт подвинул ноги в сторону, и она прилегла рядом с ним, нырнув под его одеяло и положив голову на его руку. Он продолжал гладить ее: по лопаткам, по основанию ее шеи, вниз-вверх по руке. Она крепко сжала его свободную ладонь, переплетя пальцы.

Мэтт тоже сжал ее ладонь.

– Значит, мы по-прежнему друзья? – спросила она.

– Да, – ответил он секунду спустя. – По-прежнему друзья.

Он не испытывал к ней ненависти. Между ними все было хорошо. У Селесты тоже все наладится. Они что-нибудь придумают. Не случилось ничего, что нельзя было бы исправить. Все остальное не имело значения.

Усталость брала свое. Джули зевнула. Она чувствовала себя страшно усталой и эмоционально выжатой. После этой ночи она уже не могла здраво рассуждать, но сейчас ей вдруг стало спокойно. Рука Мэтта постепенно замерла, а дыхание расслабилось, и Джули поняла, что он уснул. Было невозможно бороться с тяжестью сна, которая наваливалась на нее все сильнее, и посапывание Мэтта постепенно ее убаюкало.

Какое-то время спустя Джули пошевелилась. Она по-прежнему лежала в его объятиях, и он сжимал ее ладонь.

Она почувствовала, как он еле ощутимо поцеловал ее в макушку и что-то проговорил – так тихо, что она не расслышала, лишь сонно повернула к нему голову.

– Господи, Джули, мне так жаль.

– Мне тоже.

Ни о чем не думая, она потянулась вверх, пока ее губы не оказались на уровне его губ. Она понятия не имела, что делает, как будто повинуясь какому-то инстинкту, над которым не имела власти. Возможно, она все еще спала. Возможно, ничего этого на самом деле не происходило. Она подвинулась еще немного ближе, так что ее губы слегка прикасались к его рту – теплому, соблазнительному и манящему. Ни он, ни она не шевелились.

А потом Мэтт сжал рукой ее спину, приподняв ее и притянув к себе. Их губы встретились, и он ее поцеловал.

Его прикосновения были мягкими, а движения – неспешными, дразнящими. Когда он слегка коснулся ее языка, она задрожала и ответила на поцелуй, вдыхая его и пробуя на вкус. У Джули кружилась голова, и она вся трепетала от жара его тела. В этот момент весь остальной мир исчез и существовал лишь этот поцелуй. В свете луны все казалось простым и понятным. Они повиновались инстинкту. Джули закинула на него ногу и прижалась к нему еще ближе.

Это просто не могло происходить наяву.

Она прижималась к нему грудью, а он гладил ее по основанию спины, впиваясь пальцами в кожу. Джули хотелось, что это никогда не заканчивалось. Она завела руку к его затылку и поцеловала сильнее.

Но тут Мэтт сжал ее ладонь, а потом медленно откинул голову на подушку. Он убрал растрепавшиеся локоны ей за ухо. Следующую секунду Джули не шевелилась. Какое безумие. Ее тело опустилось обратно на кровать, и она снова прижалась к его груди. Хотя перед ее взглядом стояла пелена и все происходящее казалось нереальным, где-то глубоко она понимала, что ей нужно сейчас встать и уйти в свою комнату. Пусть больше всего на свете ей хотелось остаться. Она знала: то, что между ними произошло, невозможно объяснить. Это был сон.

Такое могло быть только сном.

Но это ее не беспокоило – по крайней мере, сейчас, – потому что теперь ужасный раскол, образовавшийся между ними, снова сросся. И не было ничего важнее этого.

«Мне нужно идти, – сказала она себе. – Будет правильно, если я уйду. – Джули закрыла глаза. – Почему я не хочу уходить? Почему не хочу?»

Но ей просто не хватило времени убедить себя вылезти из его кровати. Джули поддалась сну, позволив своему телу удобно прижаться к Мэтту, который крепко ее обнимал.





Глава 27




Мэттью Уоткинс прошел тест «Какое ты случайное число?». Мой результат: 3. Это обидно, потому что 3 – это, наверное, самое неслучайное из всех чисел.

Бог Финн Вот тебе и день Земли. Я все напутал и стал отмечать праздник совсем другой планеты. Теперь придется по всему двору собирать дурацких фарфоровых собачек, которых я понаставил. Но в прошлом году было хуже – тогда я украсил дом мраморными задницами.

Джули Сигл Мне нравится зубодробительное напряжение фильма «Челюсти 4». Эта история рассказана так просто и искренне, что не может не вызывать эмоций. А еще акула так круто рычит!



Джули перекатилась на бок и открыла глаза, щурясь от солнечного света, который заливал ей лицо.

Господи…

Она лежала в кровати Мэтта. По счастью, одна. Хотя бы удалось избежать пафосного пробуждения в объятиях друг друга. Она накрылась одеялом с головой и принялась вспоминать, что произошло накануне.

Не произошло ничего особенного. Они оба слишком расчувствовались, и события приняли неожиданный поворот. Ну и что тут такого? Люди постоянно с кем-то целуются. Да и разве они с Мэттом целовались? Так, чмокнули друг друга по-дружески.

Черт.

– Джули?

Она выглянула из-под одеяла. Мэтт заглянул в комнату, явно стараясь на нее не смотреть.

– Селеста готовит завтрак. – Он откашлялся. – А ты ходила на пробежку и только вернулась. Вот почему тебя не было в комнате, когда она пришла тебя будить.


– А когда это я начала бегать по утрам? Не знала о себе такого.

– В следующий раз сама придумай что-нибудь получше. – Он осекся. – Не то чтобы я рассчитывал, что будет следующий раз. Я просто… Может, тебе лучше… Ну ты поняла…

– Ага. Уже встаю. Меня здесь не было. – Джули провела рукой по лицу. – Скажи Селесте, что я сейчас в душе и скоро спущусь.

– Ладно.

– Подожди-ка. – Джули присела. – Селеста готовит завтрак? Она в порядке?

– Похоже, что да.

Мэтт исчез за дверью, а Джули встала и быстренько проскочила в свою комнату. Она состроила гримасу, взглянув на свое всклокоченное отражение в зеркале, взяла одежду и пошла в душ. Она надеялась, что на кухне ее ждет полный кофейник, потому что четырех часов сна явно было недостаточно.

К тому времени, как она присела за стол рядом с Картонным Финном и Мэттом, аппетитный аромат еды разнесся по всему дому. Джули с подозрением поглядывала на миску порезанной клубники, поднос с яичницей, беконом и колбасой, а также на блюдце с маслом, тарелочку с сиропом и кофейник. Селеста поставила на стол праздничную посуду и даже разложила салфетки. Почему она в таком хорошем настроении?

– Доброе утро, – прочирикала Селеста, выливая половник теста на блинную сковородку.

– Доброе утро, – неуверенно отозвалась Джули. – Сколько ты всего вкусного наготовила.

– Мне захотелось. Сейчас я закончу с блинами, и мы сможем все обсудить.

– Жду с нетерпением, – соврала Джули.

Она опустила голову, уткнулась в газету и притворилась, что изучает объявления о распродажах.

– Начинайте кушать. Блины сейчас будут готовы.

Джули и Мэтт одновременно потянулись за яичницей, что вызвало целый поток извинений и фраз в духе «нет, давай ты».

Та-да! Вот почему нельзя целоваться с друзьями, с которыми живешь в одном доме. И спать в их кроватях. И позволять им водить ладонью по твоим рукам и плечам, и трепетать от этих прикосновений…

Джули набила рот едой, чтобы не пришлось разговаривать, и продолжила не читать газету. События вчерашней ночи можно было объяснить: она столько месяцев мечтала о Финне, что перенесла все накопившиеся эмоции на Мэтта. А Мэтт, вероятно, еще не отошел от свидания с Даной. Фу, как противно: она целовалась с парнем, с которым накануне веселилась ее подруга. Да как она могла? И о чем вообще думал Мэтт? Может, он был еще тем бабником, который бегал по Бостону, целуясь с каждой встречной, и просто выжидал подходящего момента, чтобы добавить Джули в свой список. По крайней мере, в этом случае их поцелуй не имел бы для него никакого значения – как и для нее.

Она на мгновение подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

«Все это можно понять», – рассуждала она. Они привыкли друг к другу, так что ничего удивительного, что после такого тяжелого, насыщенного эмоциями вечера они немного перешли черту.

Джули поступила как типичная девчонка – попыталась помириться с парнем, дав ему то, чего он хотел: физический контакт. Только такой язык парни и понимают. Они, конечно, не раздевались и не делали ничего такого, но этот поцелуй был на ее совести. Она так плохо соображала от усталости и так отчаянно хотела, чтобы он ее простил, что решила исправить все за счет интима. Нет, между ними не произошло ничего такого уж интимного. Даже близко. Да они оба уже забыли о прошлой ночи. Чушь какая. Он точно не привлекал ее в таком смысле. Да и самого Мэтта наверняка заводили мегабайты, брандмауэры и бит торренты, а вовсе не она.

Но только вот он вчера гладил ее по…

Не важно, проехали.

Она надеялась, что Мэтт раскаивался так же сильно, как и она.

Кроме того, он забрал назад все свои ужасные слова, а значит, он все-таки считал ее частью своей семьи. Значит, он был ей как брат – она именно так всегда к нему и относилась. Только вот братьев не целуют в губы. Да еще и с языком. И не прижимаются к ним всем телом, в ту же секунду распаляясь и теряя контроль. По крайней мере, в теории.

Вот дерьмо.

Ладно хоть он не пытался сделать ничего другого. Он не трогал ее в правильных местах. Господи, не в правильных. В неподобающих. Неприличных. Непотребных. Вульгарных. Пикантных. Так, зачем она строит из себя словарь синонимов? Суть в том, что он не приставал к ней и не нашептывал в ухо пошлостей. А может, ей должно быть обидно, что он этого не делал? Хотя она бы ему в любом случае не позволила.

Так, стоп. Это же она забросила на него ногу. А он первым отстранился от поцелуя.

Ох. Мэтту, наверное, не понравилось, как она целуется. Вот он гад. Не будет она на него смотреть.

Джули залпом выпила полчашки кофе. Финн. Вот в ком было дело. Финн отправлял ей жаркие послания, из-за которых она едва ли не дымилась. К тому же они с Сетом расстались уже довольно давно, так что она была просто-напросто озабоченной студенткой, готовой заползти в постель к любому парню.

Нет, тоже не то. Джули была не такой. Ее мысли ходили по замкнутому кругу.

Селеста поставила на стол тарелку блинов и села на стул.

– Ого. Вы сегодня такие голодные. Съели все яйца и оставили всего один кусочек колбасы.

Похоже, Джули с Мэттом зашли слишком далеко в своем стремлении натолкать в рот еды, чтобы избежать необходимости говорить.

– Извини, – пробормотал Мэтт с полным ртом.

– Все хорошо. Я еще приготовлю. Я хотела поговорить с вами двумя.

– Конечно. Хорошая идея, – поддержала ее Джули.

– Нам нужно обсудить то, что между вами вчера произошло.

Мэтт подавился и закашлялся, а Джули почувствовала, как у нее белеет лицо. Видимо, Селеста не повелась на глупую выдумку Мэтта об утренней пробежке.