Любовь, жизнь и далее по списку
Часть 37 из 67 Информация о книге
– Теперь ты просто увиливаешь, так ведь? Ты говоришь, что она недостаточно хороша, потому что готова пойти к мистеру Уоллесу только с тем, что назовешь совершенством. – Нет. Я думаю, что эта картина не подойдет, потому что я рисовала ее со странными чувствами. – Что это значит? – Ты не знаешь, что такое чувства? – спросила я с ухмылкой. – Смешно. Я подняла картину, чтобы он мог ее рассмотреть. – У меня все еще есть шестнадцать дней до окончательного решения. И еще три опыта, которые нужно получить. Если две другие картины не дадут мне нужного результата, я попробую показать эту. Не беспокойся. Я не отказываюсь идти к нему. – Отлично. Потому что я бы хотел этого для тебя. – Я знаю. Спасибо. Купер кивнул и забрал у меня картину, чтобы донести ее до дома. Амелии рисунок понравился настолько, что она тут же заставила Купера повесить его в спальне над ее кроватью. – Эбби, ты лучшая. Спасибо тебе большое. Я буду смотреть на нее и вспоминать о Линдси. – Хорошо. Я рада, что тебе понравилось. – Скорее всего Эбби придется одолжить ее на какое-то время, чтобы предложить хранителю музея для выставки. – Без проблем, – сказала Амелия. – Но пока она останется у меня. Мы трое отступили и всмотрелись в картину, словно уже оказались в музее. Продолжая изучать рисунок, Купер положил мне руку на плечи. – Моя маленькая Эбби растет. Я закатила глаза и ущипнула его за бок. – Ты всегда знаешь, как испортить момент. – А я-то думал, что всегда знаю, как сделать его еще лучше. Я вздохнула, но уступила. – Да, ты знаешь. Мы оставили Амелию в ее комнате наедине с картиной и направились в кухню. – Прошлой ночью вы с Лейси, казалось, такие… – начал Купер. – Казалось что? – спросила я его, когда он устроил набег на холодильник, не закончив мысль. Он вернулся с пачкой «Читос Паффс»[16]. – Не рановато ли для такого? Он глянул время на микроволновке. – Уже одиннадцать. Это почти обед. – Он заглянул в пачку. – Свойские. – Свойские? Сырные, ты имеешь в виду? – Я прищурилась, чтобы вчитаться в ярко-голубую надпись на пачке в его руках. – Нет, вы с Лейси, казалось, общались по-свойски. – А, да. – Как это получилось? – Не знаю. Мы не слишком часто общаемся, но она мне нравится. – Если я правильно помню, ты говорила, что вы не друзья. – Ага, ну, все меняется, – ответила я фразой Лейси. Я присмотрелась к его выражению лица – Купер пытался выглядеть безразличным, но его глаза выдавали напряженность. Я запрокинула голову в протяжном стоне. – Что не так? – спросил он. – Ты ревнуешь. – Да, может быть, и ревную. Я рассчитываю на то, что ты моя лучшая подруга. Я стащила у него пачку «Читос» и пошла на выход. – Ты куда? – спросил он. – Рисовать. Ты снабдил меня всевозможными эмоциями, теперь нужно с ними поработать. – И сильнее всего я чувствовала растерянность. Прошлой ночью я думала, что он ревнует меня к Эллиоту. Но я ошибалась. Он ревновал к Лейси. Вот почему он вел себя так странно. Мысленно я поставила жирную галочку рядом с пунктом «абсолютно ничего не изменилось». Мой телефон зазвенел, когда я уже вышла на улицу. Я вытащила его, чтобы прочитать сообщение, но и без того знала, что оно от Купера. Он: «Если мне придется, я вызову Лейси на дуэль». Я: «Я ей передам». Двадцать два Следующим утром, первым делом после того, как проснулась и оделась, я пошла осматривать кладовку. – Снова ищешь свои сахарные хлопья? – спросила мама. – Думаю, дедушка их доел. – Нет, я ищу альбом для рисования. – В кладовой? – Я уже обыскала весь дом. Это моя последняя надежда. – Я давно не делала зарисовок, но вчера сквозь все свое разочарование Купером поняла, что пришло время попробовать что-то новое. – Кажется, я видела какой-то… – Мама встала и пошла к корзине, где хранилась макулатура, рекламные листовки и купоны. Она порылась в ней и нашла мне блокнот. – Я знаю, что это не альбом, – сказала она. – Но вдруг тебе подойдет. – Дареному коню в зубы не смотрят, – сказала я, забирая блокнот. – Это была моя строчка, – вставил дедушка. Он только что зашел в дом с лейкой и уродливым огурцом в руках. – А что ты ищешь? Я помахала блокнотом. – Уже ничего. Я пойду прогуляться. – Не думаю, что… – начала мама. – Нет, – оборвала я, потому что мама, судя по всему, восприняла это как приглашение. – Сама. В этот раз я хочу прогуляться сама. – Угу. – Мама выглядела почти огорченной. – Хорошо. Повеселись там. Я бросила взгляд на дедушку и заметила, что он удивился такому ответу не меньше меня. – Ты хотела пойти со мной? – уточнила я. – Нет, вовсе нет. – Передавай Куперу привет от нас, – сказал мне дедушка в напутствие. – Купера со мной не будет. Я правда иду одна! – крикнула я с порога и отпустила дверь, чтобы она захлопнулась за мной. – Я умею быть одна, – проворчала я, спускаясь по ступенькам. У меня не было четкого плана. Я захватила пару простых карандашей перед выходом и по дороге вытащила один из них из кармана. В ожидании вдохновения я открыла блокнот на чистой странице. Сорок пять минут спустя у меня в блокноте была одна-единственная птичка на заборе. И набросок нельзя было назвать удачным. Я уже хотела сдаться и вернуться домой, но заметила Человека-Дерево, все еще в цепях. Я посмотрела по сторонам, подождала, пока машины проедут, и перешла дорогу. Подходя ближе, я помахала рукой. – Привет. Вы все еще здесь. Он показал на бульдозер.