Лунная дорога в никуда

– Даша, как вы думаете, что нарисовала эта странная девочка, Саша?

– Нож, – уставившись на рисунок, честно ответила она. – Или кинжал. Я в этом не очень разбираюсь.

– Это пчак, – сказал Евгений, – среднеазиатский нож, мне о нем наш хозяин рассказывал, Михаил Евгеньевич. Понимаете, Даша, какая штука: у него пропал как раз такой, а потом нашелся. Именно этим ножом убили вашего Сэма.

– Как? – Даша отшатнулась. – Евгений, а вы в этом точно уверены?

– Ну, тот пчак, которым Михаил Евгеньевич рубил мясо на шашлыки, я не видел, зато тот, что вогнали в грудь американцу, разглядел очень хорошо. А вы?

– Нет, – призналась Даша. – Как увидела Сэма, чуть в обморок не упала. Я видела рукоятку ножа, но, конечно, не разглядывала его.

– Вот, а наша странная девочка, получается, разглядывала.

– С чего вы взяли?

Евгений поморщился, недовольный ее недогадливостью.

– Даша! Вы нашли тело Голдберга и видели, что он убит ножом в грудь, но не смогли опознать на этом рисунке орудие преступления, потому что его не рассматривали. При этом четырнадцатилетняя девочка нарисовала этот нож, причем в таких деталях и подробностях, что не приходится сомневаться – это действительно он. Она не смогла бы этого сделать, если бы не видела орудие убийства.

– Постойте! – воскликнула Даша и приложила руку ко рту. – Помните, сегодня утром, еще до того, как мы узнали о смерти Сэма, Татьяна предложила желающим покататься на лошадях? Саша захотела поехать, а я попросила подождать, пока встанет Сэм. Помните, что девочка ответила?

Макаров задумался.

– Она сказала, что Голдберг не поедет, – медленно произнес он.

– Вот именно! – с жаром воскликнула Даша. – На тот момент я восприняла это как каприз ребенка, который не хочет никого ждать и с кем-то считаться. Но сейчас, в свете открывшихся обстоятельств, это выглядит совсем иначе. Она не высказывала предположение, а ЗНАЛА наверняка, что он не поедет, и нарисовала нож, которым его убили. Получается, Саша видела мертвого Сэма???

– Интересное кино. – Евгений снова взлохматил волосы. – Одно из двух. Либо девчонка зачем-то заходила к американцу в номер уже после убийства, либо…

– О нет, вы же не хотите сказать, что четырнадцатилетний ребенок мог заколоть взрослого мужчину кинжалом в грудь? То есть пчаком. Господи, откуда только взялось это слово дурацкое?

– Вот, читайте. – Евгений зачем-то сунул в руки Даше свой телефон. – Я тут поинтересовался, что это такое. Займите себя, а я пока найду Сашу и поговорю с ней.

«В Туркменистане и Узбекистане мастера высокой квалификации, чьи имена передавались из уст в уста, изготавливали пчаки только на заказ. Сталь для ножей бралась отменного качества, при этом закаливали клинки особым способом, и каждый мастер держал свой рецепт в строжайшем секрете. Дамасская сталь применялась только для особо именитых клиентов, поскольку стоила баснословно дорого. Заказчики попроще обходились булатной», – послушно прочитала Даша и потрясла головой, прогоняя наваждение. Господи, это ей еще зачем!

– Постойте. – Она добежала до порога и вцепилась в рукав уходящего Макарова. – Вы не должны разговаривать с ней наедине. Во-первых, она несовершеннолетняя, вас еще потом обвинят в чем-нибудь, не дай бог. А во-вторых, девочка нездорова. Откуда вы знаете, как она отреагирует? Вы же видели – она даже с матерью своей не разговаривает. С чего вы взяли, что Саша вам что-нибудь расскажет?

– Лучший способ узнать – это спросить, – усмехнулся вдруг Евгений. Даша, как зачарованная, уставилась на его мелькнувшие в улыбке зубы – белые, ровные, крупные. И откуда у обычного полицейского голливудская улыбка? – Я так понимаю, вы пытаетесь сообщить, что пойдете вместе со мной?

– Да! – пылко воскликнула Даша. – Это и мое расследование тоже.

– Ваше, простите, что?

Даша так смутилась, что у нее даже слезы на глазах выступили. Мысль о том, что этот непричесанный мужчина может над ней смеяться, показалась вдруг невыносимой – гораздо хуже воспоминаний о недавнем разводе.

– Извините, сказала глупость, – пробормотала она, – конечно, я не собираюсь путаться у вас под ногами. И мне действительно интересно почитать про пчаки.

Он ушел, а Даша осталась одна, внезапно почувствовав острое одиночество. Да что это такое с ней! Чтобы отвлечься от странных ощущений, она снова опустила глаза в текст на экране.

«Благодаря форме клинка пчаки оказывались универсальны. Их можно было использовать как в бою, так и в хозяйстве. Клинки современных пчаков делают в двух вариантах. Самая распространенная форма называется кайкэ и используется в узбекских пчаках. Острие у нее располагается на линии обуха или несколько приподнято над ней. Вторая из повсеместно используемых форм клинка называется толбарги, что в переводе означает ивовый лист. У клинка такого типа обух при подходе к острию несколько опущен, что делает нож удобным для разделки мяса. Раньше на клинке пчака обязательно прорезались один или два дола. Они не несли функциональной нагрузки, но повышали престижность ножа для его владельца, придавая сходство с боевым оружием. Канавка на клинке в советские годы называлась «кровосток», и за нее мастера могли и посадить, поэтому при массовом изготовлении вырезать долы перестали, и их наличие стало особым шиком».

Интересно, на ноже, которым убили Сэма, есть такая «канавка»? Даша вдруг представила, как страшно ему было в последние минуты жизни. Или Сэма убили во сне?

Чтобы не расплакаться, она снова уткнулась в телефон Евгения. Аппарат был теплым, словно нагретым его руками. От этой мысли Даше вдруг тоже стало тепло, как бывало, когда в детстве мама приносила ей в постель кружку с какао.

«Обязательным атрибутом любого качественного пчака считалась тамга, то есть клеймо. А клинки дорогих пчаков украшены национальным узбекским растительным орнаментом ислими – чем более ценным считается клинок, тем тщательнее наносится на него орнамент. Рукоятки пчаков украшают цветными кружочками, которые изготавливают из кости, перламутра, драгметаллов. В рукояти пчаков бухарской работы вправляют неограненные полудрагоценные камни, например, бирюзу».

Она снова уставилась на рисунок, сделанный Сашей, – оказывается, Евгений оставил его здесь, на столике. Клеймо было выписано с той же тщательностью, что и все остальное. Саша действительно прекрасно рисовала, но запомнить такие мелкие детали она могла, только если разглядывала нож довольно долго. От подобного предположения Дашу передернуло.

Из коридора послышался какой-то шум: топот ног, взволнованные голоса. Неожиданно Даша встревожилась, потому что больше не ждала от этого дома ничего хорошего. С любовью построенный, так понравившийся ей, когда она выбирала место для проведения тренинга, сейчас он казался мрачным и зловещим. Нет, не зря Михаил и Татьяна переживают, что новые клиенты сюда не поедут.

– Даша, вы еще тут? – Ее звал Евгений, и она поспешила на его голос, выскочив с террасы в каминный зал.

– Да, что-то случилось?

– Саша пропала.

– Что-о-о-о?

В зал вбежала Ольга Тихомирова, на которой не было лица. Илья придерживал ее, слегка обнимая за плечи.

– Сашки нигде нет, – объяснил он Даше. – Но я не вижу причины для паники. Ей вполне мог надоесть шум, и она отправилась погулять, только и всего.

– Погулять? В такую погоду? Ливень так и не стихает. – Ольга, не скрываясь, плакала. – Ну куда, куда она могла пойти? В лес? На озеро? В город?


– В город не пройти, там дорогу размыло, – механически сказала Даша. Мозг ее напряженно обдумывал ситуацию, пытаясь найти какой-то разумный выход. Ей казалось, что она даже слышит потрескивание от проскакивающих электрических разрядов. – Евгений, наверное, надо собирать мужчин и идти на поиски.

– Почему же только мужчин? – из кухни выглянула вытирающая руки кухонным фартуком Татьяна. – Думаю, надо снарядить две экспедиции. Первую возглавит Миша, он доведет до леса, там заплутать проще, так что и народу нужно взять больше. Туда пусть мужчины собираются. А я возьму женщин, и мы пойдем к озеру. Там тропинок немного, не заплутаем.

– Да, надо бежать. – Ольга забилась в руках Ильи, словно из клетки пыталась вырваться. – Темно уже. Как она там, бедная девочка! Почему она ушла, зачем?

– Подождите, Оля. – Даша тронула ее за плечо. – Во-первых, успокойтесь. Паника в таких делах не лучший советчик. Сейчас Евгений обойдет все комнаты, соберет людей, попросит их потеплее одеться, и мы все отправимся на поиски. Но пока вспомните, когда вы видели Сашу в последний раз?

Евгений посмотрел на нее с уважением, а Ольга провела рукой по лбу, словно со сна.

– Когда мы с вами уходили разговаривать, Саша сидела на террасе, рисовала. Потом, когда мы закончили беседу, я пошла в номер, потому что не очень хорошо себя почувствовала, устала. Сюда я не заходила, вообще на первый этаж не спускалась. В комнате Саши не было, но меня это не насторожило, – я была уверена, что она по-прежнему на террасе, в гостиной или с Илюшей. Я легла на кровать и, кажется, уснула. Даже и не знаю, сколько спала, как в яму провалилась.

– Спали вы недолго, я разбудил вас, поднявшись в комнату, минут через десять после того, как мы расстались, – заметил Евгений. – А вы, Илья, когда видели сестру?

– Ну, вы с мамой ушли разговаривать… Кстати, незачем было ее так расстраивать. Хотя я уверен, что вы осознали свою ошибку и поняли, что она не может быть убийцей. Это она просто в роль вжилась, потому что талантливая очень. – Ольга слабо погладила парня по руке. – Так вот, мы разыграли еще пару импровизаций: сначала Анна, потом Лиза, затем, кажется, Настя. Игнат отказался, а вы ушли, поэтому Екатерина закончила сегодняшнее занятие, сказала, что у нас есть свободное время до ужина. Я предложил Сашке посмотреть, где мама, она сбегала в номер, вернулась и покачала головой. Я понял, что вы еще заняты. Тогда я пошел к себе и залез в Интернет. Все.

– Во сколько это было? – быстро спросила Даша.

Парень посмотрел на часы.

– Минут двадцать назад, может, полчаса.

– Вы оставили сестру одну?

– Она не ребенок и очень не любит навязанное ей общество. – Илья слабо усмехнулся. – Сашка чувствует себя лучше всего, именно когда остается одна. Она до противного самодостаточна. И, кстати, я убежден, что с ней ничего не случилось. Она ушла потому, что ей нужно было уйти. Вполне возможно, она захотела купить мороженого или сходить в кино, а то, что дорогу размыло, ей просто в голову не пришло. Сейчас поймет, что путь закрыт, и вернется.

– Парень, мы фактически отрезаны от остального мира, – довольно жестко сказал Евгений. – Рядом лес, озеро, размытая дорога, а еще убийца, зарезавший ни в чем не повинного человека. Пожалуй, я бы согласился с тобой при любом другом раскладе, но не сейчас. Как ты считаешь, за эти полчаса, что ты ее не видел, ее могло что-то напугать?

Илья немного подумал, перед тем как ответить. Даша видела, что он действительно серьезный и очень славный, при этом безумно любит мать и младшую сестру.

– Сашку трудно напугать, – наконец сказал он. – По крайней мере, я ни разу в жизни не видел, чтобы она чего-то испугалась. Ей было года четыре, когда она здорово порезалась. Кровища хлестала так, что мне дурно стало. А она ничего, смотрела и улыбалась.

Даша снова представила, как девочка разглядывает нож в груди убитого Сэма, достает его и вставляет обратно, а потом изображает, и снова содрогнулась. Да уж, такого ребенка действительно мало чем можно напугать.

– Да и не происходило тут ничего такого, – продолжал тем временем Илья. – Хозяева столы начали накрывать к ужину. Костюмерша реквизит убирала. Дети бегали – ну, эти, которые на третьем этаже живут и орут все время. Я еще подумал, что им, бедным, в такую погоду совсем заняться нечем. В музеи не съездишь, никуда не выйдешь. Спускаться, когда у нас занятия, им не разрешают, а в четырех стенах сидеть тоже никакой радости. В общем, они жуткий гвалт устроили, бегали по лестнице туда-сюда, что-то друг у друга отбирали.

Детские крики Даша действительно слышала, но в них и впрямь не было, да и не могло быть ничего пугающего. Странно. Отчего-то все-таки девочка ушла.

– Она взяла одежду, вы посмотрели? – спросила она Ольгу.

– Да, нет ее куртки и шапки. Еще пропал рюкзак, с которым она не расстается.

– А вы ей звонили?

– Да, конечно, но телефон вне зоны действия сети.

– Так, давайте собираться и отправляться на поиски, – скомандовал Евгений. – Татьяна, ваше предложение разумно, поэтому мы его принимаем. Я обойду все номера, объясню, что случилось. Встречаемся внизу через десять минут.

Он вышел из гостиной. Вслед за ним двинулась к дверям Ольга, потянув сына за руку. Татьяна скрылась в кухне, что-то негромко сказала мужу, и он послушно пошел собираться, большой, широкоплечий, немногословный мужчина, выглядевший сейчас особенно смурным, словно сердитым.

Даша робко тронула Илью за рукав.

– Можно я попрошу вас ненадолго задержаться? Мне очень надо еще кое-что у вас спросить.

– Да, конечно. Мам, ты иди одевайся, я быстро соберусь, не переживай.

– Конечно, сыночек.

– Илья, я понимаю, что, возможно, мой вопрос покажется вам странным, но все-таки. Когда Паулина, Анна и Настя показывали свои импровизации, о чем они были?

Парень действительно выглядел удивленным. Но то ли он был слишком хорошо воспитан, чтобы огрызаться, то ли понимал, что при всей кажущейся глупости и неуместности вопроса ответ на него мог быть важен.

– Паулина рассуждала о том, что брак без любви является преступлением, и какое наказание за этим обязательно следует. Настя сыграла что-то на тему необдуманного проступка, за который потом приходится расплачиваться несоизмеримо дорого. А у Анны была сценка про отцов и детей, – послушно начал рассказывать он. – Ну, вы знаете, грехи отцов ломают судьбу детям… Она будто читала монолог женщины, которая не скорбит по поводу смерти своего отца, вызывая тем самым осуждение окружающих, но все равно не раскаивается. Если коротко, то примерно так.

Глаза у него вдруг расширились и стали похожи на два больших блестящих пятака.

– Ой, что же это такое получается! – воскликнул он. – Анна – та самая внебрачная дочь американца и ест себя поедом за то, что не скорбит по поводу его смерти? Да? Вы поэтому меня расспрашивали?

– Я и сама не знаю, почему спросила, – призналась Даша. – Илья, давай договоримся, что ты никому о своих догадках больше говорить не будешь, пока мы не найдем Сашу и не вернемся. Это может быть опасно, понимаешь?

– Сашка же была в комнате, пока мы разыгрывали сценки, – медленно сказал Илья. – Она тоже все видела, слышала и могла догадаться. Вы не думайте, она очень умная! И получается, она действительно могла попасть в беду, потому что, получив и обдумав информацию, решила действовать самостоятельно на свой страх и риск. Черт. С этой Анны нельзя глаз спускать!

– Илюша. – Даша нарушила свое давнее правило никогда не обращаться к малознакомым людям в уменьшительной форме. Обычно она считала это неуместным, но сейчас ей было наплевать. – Я очень тебя прошу, не делай скоропалительных выводов, никому ничего не говори и ради бога ничего не предпринимай. Сейчас главная задача – найти Сашу, а потом мы обязательно во всем разберемся. Женя разберется.